Майкл Грубер - Ночь Ягуара

• Название: Ночь Ягуара
• Автор: Майкл Грубер
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Триллер
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-39347-3

В непроходимых джунглях Колумбии, в церкви, которую он построил своими руками, застрелен американский священник. Через несколько недель индейский шаман Мойе отправляется в южную Флориду, вооружившись небольшим чемоданчиком с тотемами, обладающими грозной силой бога Ягуара. Бывшему детективу Пазу из Майами, который теперь живет со своей женой и семилетней дочерью, начинают сниться страшные сны, главные персонажи которых — огромные кошки — нападают на его малышку Амели.

В городе от когтей каких-то животных гибнут люди. Когда в список жертв попадает и отец Паза, детектив подключается к расследованию. Мать уговаривает его принять религию предков — сантерию. Ведь только после обряда посвящения ему удастся убить Ягуара-оборотня.

---

— Может быть, это какая-то лестница, стремянка с крючками… — предположил Финнеган.

— Да, мы тоже так сначала подумали. Пока не обнаружили вот это.

Освещая фонариком известняковые плиты патио, он отвел детектива футов на двадцать пять от дома. Там, в центре дорожки, виднелись четыре красноватых отпечатка. Они были смазаны, но их безошибочно можно было определить как подушечки огромных кошачьих лап.

— Пол кабинета и территория перед ним, снаружи, пропитана кровью. Я имею в виду, что обе жертвы были почти полностью обескровлены, кровищи вытекло более двух галлонов. И там повсюду такие же отпечатки, в том числе и на подоконнике. Получается, что этот котик спрыгнул с окна, приземлился вот здесь, сделал пару шагов, прыжком перемахнул через живую изгородь и приземлился в следующем дворе. Потом он или они повернули внутренний ключ кованых железных ворот и по служебному проезду направились к авеню Монтойя. После чего скрылись.

— Ты хочешь сказать, здесь орудовал малый с дрессированным зверем?

— Ага, мне это тоже не нравится, но другого объяснения я придумать не могу, — ответил Уаймэн. — Уж поверь мне, я пытался. Но версия со зверем лучше всего объясняет характер повреждений, нанесенных жертве. У этого бедняги череп раздавлен, как ореховая скорлупа или консервная банка. Живот вспорот, и, кажется, отсутствует печень. И посмотри-ка сюда.

Уаймэн подошел к островку растений под одним из виргинских дубов, раздвинул листву имбиря и направил луч фонарика на обнажившуюся землю.

— Вот здесь он припадал к земле, перед тем как прыгнуть через изгородь. Зверь, конечно, не парень. Слепки со следов мы, ясное дело, снимем, но я уже сейчас могу сказать, что зверюга большой. Очень большой. То есть, судя по глубине отпечатков, весит он не меньше трехсот фунтов.

— Господи! Что, неужели лев?

— Скорее всего, тигр. Львы не слишком увлекаются такими прыжками. Или самый крупный в мире леопард. Или ягуар из ада. Или инопланетянин. Короче говоря, приятель, все это более чем странно.

Финнеган посмотрел вверх на высокую, неповрежденную изгородь, а потом вниз на землю. Человеческих следов нигде не было.

— Ладно, кот ограду перемахнул. Но как через нее перебрался парень?

— А вот этого, Финнеган, я не знаю, — заявил Уаймэн. — Сам сообрази или придумай что-нибудь. На то ты и детектив, черт возьми.

Сигнал сотового телефона вырвал Сантьяго Иглесиаса из легкой дремы. Он выглянул в окошко. Раскрашенный «фольксваген» стоял на прежнем месте, но теперь оттуда не доносилось никаких звуков. Звуки издавал храпевший рядом Дарио Раскон.

Звонил Пруденсио Мартинес.

— Мне нужно, чтобы ты немедленно сюда приехал, — сказал он и назвал адрес на Рыбачьем острове. — Chingada грохнули, а заодно с этим сукиным сыном прикончили и Торреса.

— iMaldito! Проклятье! Как это случилось?

— Откуда я знаю, cabron? Ладно, козел, нужно не дать этому повториться снова. Шевелись!

— А как насчет «фольксвагена»?

— Забудь о нем. У нас есть их номера. Мы можем найти их, когда понадобится.

После пребывания в обличье Ягуара Мойе необходимо было помыться, полностью погрузиться в чистую воду. На родине он, естественно, использовал бы реку, и, хотя здесь, в Майами, река тоже есть, ему не нравится ее запах, поэтому он предпочитает залив. Сейчас он находится в горловине Павлиньего парка, среди маленьких яликов и барж, а сверху на него взирает сияющий лик Ягуара. Мойе облизывает губы и смеется. Он так и не привык к тому, что на земле мертвых соль присутствует всюду в огромном количестве: пожалуй, из всех здешних диковин это удивляет больше всего. Там, откуда он родом, лепешки из соли используют, чтобы покупать невест.

Он заканчивает ритуальное песнопение, выходит из воды, смахивает капли с кожи и надевает одежду священника. Мойе чувствует, что его желудок полон мяса, и он и знает, и одновременно не знает, что это за мясо. Как-то он попытался объяснить это ментальное состояние отцу Тиму (хотя в такие подробности, как происхождение мяса, не вдавался), но удовлетворительного объяснения, как и в некоторых других случаях, не получилось. Однако отца Тима очередное онтологическое затруднение, похоже, не смущало. Его всегда приводили в восторг именно те аспекты образа жизни и традиций рунийя, которых он решительно не понимал. И голова у него от всего этого не болела в отличие от Мойе, у которого она частенько болела, когда отец Тим беседовал с ним о теологии и обычаях уай'ичуранан. В ходе таких разговоров Мойе усвоил новое для себя слово — «невыразимый».

11

Эту новость Паз узнал утром, когда, проснувшись, ощутил легкий испуг, возникающий, когда человек осознает, что кто-то наблюдает за ним спящим. Жена его, которая обычно вставала рано, сидела в ногах их кровати с «Майами геральд» в руках и с тревожным выражением на лице — хотя и не таким тревожным, какое, как казалось Пазу, не оставляло ее уже не один месяц. Было такое чувство, будто само время стало в их доме каким-то странным; может быть, это имело отношение к тому, что обитателям дома каждую ночь снились вариации одного и того же сна. Это могло немного сбить внутренний календарь. Взгляд Лолы уже не выражал боль, как раньше, когда на вопрос «Что-то не так?» она отвечала: «Я не могу говорить об этом», но сделался мягче, и сама она выглядела доступнее. Это наводило на мысль, что ее нынешнее беспокойство коренится не в ней самой, а имеет внешнее происхождение.

— Что-то не так? — спросил он.

— Плохие новости. Впрочем, для тебя, может быть, и хорошие, я не знаю.

С этими словами она вручила ему газету. «Геральд» поместила это на первой полосе.

«Убит строительный магнат из Корал-Гэйблз» — гласил заголовок, под которым тема раскрывалась: «Второе убийство видного бизнесмена кубинского происхождения внушает страх».

Паз прочитал, и им овладело чувство, будто он прижимал к себе что-то живое и вдруг понял, что оно, оказывается, умерло.

Он почувствовал, что она наблюдает за ним.

— Прости, — сказала она. — Это, должно быть, шок.

— Наверное, — согласился он.

— Что чувствуешь?

Он пожал плечами.

— Сам не пойму. Диву даюсь… ну, я ведь никогда ничего от этого малого не получал, но… Знаешь, я ведь и вспоминал-то о нем через два года на третий, а тут вдруг пару недель назад является к нам в заведение майор Олифант и спрашивает, знаю ли я его. И я, как обычно, отвечаю, нет, мол, и это, общем-то, правда — а теперь пожалуйста! Понимаешь, ведь единственная причина, по которой матушка родила меня от этого типа, состоит в том, что она раскрутила его на деньги, необходимые, чтобы начать бизнес, и за всю свою жизнь у меня с ним состоялся всего один разговор. Тогда он сказал, что убьет меня, если я снова к нему сунусь, и я больше не совался. Придерживался той позиции, мол, все это дерьмо — дело семейное и за пределы семьи ничто выйти не должно.

Довольно долго, до тех пор, пока черные буквы, сообщающие об убийстве, не перестали иметь для него какой-то смысл, Паз молча таращился на газету, а потом с шумом выпустил воздух.

— Была ли у меня хоть слабая надежда, что он… изменится, введет меня в свой клуб и познакомит со своими крутыми приятелями? Парни, скажет, я хочу представить вам своего черномазого бастарда, Джимми Паза. Вряд ли. Я не знаю, читала ли ты истории о женщинах, беженках, или как их там… Короче, они несут на руках своего ребенка, уворачиваясь от пуль, голодая, истекая кровью, а потом, когда добираются до лагеря беженцев и показывают дитя доктору, тот видит, что младенец уже неделю как мертв. Я это к чему: она не могла этого не знать, но не подпускала это знание к себе. Но оно все равно ее настигло. Есть в этом смысл?

— Да, в каком-то странном смысле. Что ты будешь делать?

— Не знаю, Лола. Думаешь, мне следует послать венок?

Услышав этот сарказм, она поднялась с кровати, ее лицо снова напряглось, но он схватил ее за руку и усадил обратно.

— Извини. Просто с утра пораньше это малость трудновато переварить.

Он погладил ее руку.

— Важнее другое: когда ты расскажешь мне, что происходит с тобой?

— Ничего не происходит. Понятия не имею, о чем ты говоришь.

— Еще как имеешь. Ты нервничаешь, раздражаешься — та наша с тобой стычка, она ведь возникла не на пустом месте! Ты возвращаешься с работы, и у тебя стеклянный взгляд, словно ты принимала наркотики.

Он помолчал и старательно вытянул шею, пытаясь поймать ее взгляд. Она опустила голову, уклоняясь от этого.

— Ты принимаешь наркотики? — спросил он.

— Конечно нет! Просто очень много работы. Работа нейропсихологом в приемном отделении — это не пикник. Иногда я принимаю валиум.

Это была ложь. Лола пичкала себя всевозможными транквилизаторами и антидепрессантами в самых различных дозировках и комбинациях уже не одну неделю. А ведь она психиатр, ей хорошо известны все признаки надвигающегося кризиса. А еще ей, как врачу, известно, что в психическом недуге, как в недуге вообще, нет ничего постыдного, однако она стыдилась своего состояния и не хотела говорить об этом с мужем. Она рассказала о навязчивых снах своему психотерапевту. Они поговорили об этом. Они обсудили, что значит видеть навязчивые сны о том, как твой муж отдает твоего ребенка ягуару, чтобы тот унес его и съел. Что значит, когда во сне ты сама желаешь, чтобы это случилось? Что твой муж одет в меховые шкуры, в одной руке несет лук и стрелу, а в другой — маленькую модель тюрьмы? Может быть, это подсознательное проявление расизма — ты видишь в нем дикаря? Или чувствуешь себя в этом браке как в неволе? Маленькая тюрьма? Это обычное дело. Ничего особенного. А как насчет той женщины в голубом и белом, которая стоит позади вашего мужа: может быть, это ваша мать? А семь стрел, которые ваш муж выпускает во сне, они попадают в дочь или в зверя? Двусмысленность — источник тревоги, да? Что бы это значило, попади он в зверя? Что символизируют стрелы? Почему семь? Это может быть сексуальный комплекс, например страх соперничества с дочерью, сексуальная агрессия со стороны мужа против дочери, пугающая и подавляемая? Что символизирует ягуар?