Стивен Кинг - Корабль, сокрытый в земле

• Название: Корабль, сокрытый в земле
• Автор: Стивен Кинг
• Жанр: Научная Фантастика

Хронического алкоголика и талантливого писателя Гарденера посещает предчувствие. Он, уверенный в том, что его любимая женщина, Роберта Андерсон, в опасности, отправляется в городок Хэвен. Он выясняет, что Андерсон обнаружила на своем земельном участке некий металлический предмет, погребенный глубоко под землей. Но стоит ли извлекать его оттуда, где он пролежал не одно столетие? Гарденер осознает — если раскопки не остановятся, то под угрозу становится не только жизнь Роберты, но и существование Хэвена, а то и всей Земли...

---

Гарденер перевел взгляд на своего собеседника. Окружающее приобретало все более таинственные тона. Этот парень слышал о проделках Томминокеров. Сколько же детей на свете знает об этих существах, если судьба случайна свела Гарденера с одним из них, и многие ли теряли родителей из-за пристрастия к бутылке?

Парень запустил руку в карман и извлек коробочку фейерверк-патронов. Вот она — жар-птица юности, подумал Гарденер, улыбнувшись.

— Хочешь, запустим парочку? В честь четвертого числа? Это должно тебя развеселить.

— В честь четвертого? Четвертого июля, хочешь сказать? А что это за день?

Парень сухо улыбнулся.

— Как же, это ведь День Труда.

Кажется, двадцать шестого июня… он попытался восстановить последовательность событий. Боже милостивый! Что же он делал все эти восемь дней. Ну… кое-что вспоминается. Так-то лучше. Отдельные проблески сознания пробивались через кромешную тьму, окутавшую его память, правда, ничего существенного прояснить им не удавалось. Навязчивая идея, будто он покалечил кого-то, снова поселилась в его голове, но уже как несомненная реальность. Хотел бы он знать; кто его (Трептрепл) жертва, и что он сделал ему или ей? Не стоит. Лучше всего будет позвонить сейчас Бобби и, не дожидаясь, пока он вспомнит, что произошло, покончить с собой.

— Послушайте, мистер, а откуда у вас этот шрам на лбу?

— Поскользнувшись, врезался в дерево.

— Держу пари, вы глубоко распахали лоб.

— Даже глубже, чем кажется; впрочем, не стоит об этом. Слушай, есть здесь поблизости телефон-автомат?

Парень кивнул в сторону довольно нелепого домика с зеленой крышей, расположенного примерно в одной миле. Домик смахивал на жилье шотландского пастора; постройка, возносившаяся на гранитном мысе, была пропитана духом ранней готики. Похоже на дачу. Немного поколебавшись. Гард предположил:

— Это, кажется, «Альгамбра», точно?

— Именно так.

— Спасибо, — ответил Гард, направляясь к даче.

— Мистер? Он оглянулся.

— Разве вы не возьмете и эту? — парень кивнул на промокшую записную книжку, вынесенную на песок волнами. — Вы могли бы ее высушить.

Гарденер покачал головой. Мой мальчик, ответил он, да я и сам-то не просыхаю.

— А вы все-таки не хотите зажечь пару штук ракет? Гарденер снова мотнул головой, улыбаясь:

— Будь с ними осторожен, хорошо? Люди часто калечат себя самыми безобидными вещами.

— Буду. — Парень смущенно улыбнулся. — Моя мама прекрасно с ними справлялась, до того как, ну вы понимаете…

— Понимаю. Как тебя зовут?

— Джек. А вас?

— Гард.

— С праздником, Гард.

— Тебя тоже, Джек. И держись подальше от Томминокеров.

— Стукнул в дверь, — уныло закончил тот, глядя на Гарденера понимающими глазами.

В этот момент, Гарденера снова посетило предчувствие ("Кто мог бы предположить, что похмелье обостряет восприимчивость к психическим эманациям Вселенского Разума?" — осведомился горько-саркастический голос в глубине его сознания). Что-то, неизвестно, правда, что именно, снова наполнило его ощущением, что в этот момент он просто необходим Бобби. Он двинулся прочь от школьника, шагая довольно быстро, хотя влажный песок засасывал его ноги, направляясь к домику с зеленой крышей. Вскоре сердце заколотилось так сильно и голова заныла так нестерпимо, что кровь, казалось, пульсирует в глазных яблоках.

А заветная «Альгамбра» оставалась так же далеко, как и прежде. Чуть помедленнее, а то заработаешь сердечный приступ или удар. Или то и другое.

Он пошел помедленнее… постепенно уясняя себе абсурдность ситуации. Он, который собирался утопиться минут пятнадцать назад, теперь беспокоится о своем сердце. Почти как в старом анекдоте об обреченном чудаке, отвергнувшем сигарету, которую предлагал ему капитан горящего судна.

— Я стараюсь завязать с этой вредной привычкой, — ответил он. Снова вступило в голову, и теперь вспышки боли складывались в скачущие строчки:

Нынче ночью, верь не верь
Томминокер, Томминокер,
Томминокер стукнул в дверь
И я был безумен, а Бобби о'кей
Но это пока не явилися к ней
Томминокеры.

Он стал, как вкопанный. С чего это всякая дрянь лезет в голову? (Дались ему эти Томминокеры!) В ответ оглушительный и жуткий голос, звучащий, словно со дна пустого колодца, отчетливо произнес: Бобби в беде!

Он рванулся вперед, снова перейдя на быстрый шаг… даже более быстрый, чем раньше. В голове стучало: Я хотел бы выйти, но не смею. Я боюсь его там, за закрытой дверью.

Он взбежал по скользким ступеням, ведущим на вершину гранитного холма к коттеджу; проведя рукой по носу, он обнаружил, что возобновилось кровотечение.

3

Гарденер провел в холле «Альгамбры» ровно одиннадцать секунд — вполне достаточное время, чтобы консьерж обнаружил отсутствие обуви у Гарденера. Консьерж кивнул вышибале, и, когда Гарденер начал препираться, они вдвоем спустили его с лестницы.

Они пинали бы меня, даже будь я обут, переживал Гард. Да что там, я сам втоптал себя в грязь.

Он смотрел свое отражение в стеклянной двери прихожей. Да… есть на что посмотреть. Он попытался стереть рукавом кровь с лица, но только размазал еще больше. Глаза опухли и налились кровью. Его недельная щетина топорщилась, как иглы дикобраза через полтора месяца после линьки. В солнечной курортной «Альгамбре», где мужчины выглядят как подобает, а женщины носят теннисные юбочки, он выглядел как взбесившийся самец кенгуру.

Было очень рано, почти все постояльцы еще спали, так что у швейцара нашлось время объяснить Гарду, где находится ближайший телефон. Оказалось, что на автозаправке.

— А теперь топай отсюда побыстрее, пока я не позвонил в полицию, напутствовал его швейцар.

Все, что он еще не знал о себе, он мог бы прочитать в презрительном взгляде швейцара.

Гарденер уныло побрел к автозаправке. Дыры в носках все разрастались. Сердце барахлило, как неисправный мотор… Головная боль вступила в левый висок и надежно там обосновалась. Довольно печально, если он намеревается пожить еще какое-то время. Внезапно он почувствовал себя так, будто ему снова семнадцать лет.

Итак, ему было семнадцать, и собственная сексуальная активность волновала его большее, чем всеобщая радиоактивность. Девушку звали Анн-Мари, и он хотел произвести на нее впечатление. Он бы и не ударил в грязь лицом, если бы не сдали нервы. Когда же это было… может быть, вчера? Тогда в Вермонте они выбрались покататься на горных лыжах. Для Анн-Мари это было легче легкого, а вот он был новичком. Он и не предполагал, что она может врезаться в него, если он свалится. Он так вывалялся, что стал похож на снеговика; нет ничего плохого в том, что вы выглядите слегка неопытным, но вот тупым… Именно тупым он и выглядел, когда лыжи его сошлись крест на крест, зацепились, и он покатился кубарем, прямо к старой сосне. Он помнит только скрип снега; какой-то вкрадчивый, свистящий звук: сшшшшш…

Эти воспоминания навели его на рифму; он остановился, не дойдя до автозаправки. Рифмы то появлялись, то исчезали, все время крутясь в голове. Они складывались во что-то вроде: Нынче ночью, верь не верь Томминокер, Томминокер, Томминокер стукнул в дверь.

Гард глотнул, чувствуя во рту неприятный привкус крови; на плече запекшаяся кровь, смешавшаяся с грязью, образовывала твердую бурую корку. Он помнил, что часто спрашивал свою мать о том, кто такие Томминокеры. Ничего определенного она не отвечала, однако в его представлении они запечатлелись сверхъестественными существами, крадущими лунный свет, приходящими в ночи, под покровом тьмы и подстерегающими жертвы в сумерках.

Он никогда не забудет те мучительные полчаса, проведенные им в темноте собственной спальни, пока бог сна не смилостивился над ним… Тогда он размышлял, что они могут быть не только ворами, но и людоедами, что, быть может, они вовсе не хоронят свои жертвы под покровом тьмы, а, например, готовят из них что-нибудь… так вот…

Гарденер обхватил своими костлявыми руками туловище (похоже, во время запоя он не уделял должного внимания еде) и поежился.

Он добрался до автозаправки, которая еще не открылась. Вокруг ни души. Стены исписаны вкривь и вкось: просматривается "Боже, храни Америку" и еще что-то, кажется, "Мы лубим выпьить". А вот и телефон-автомат на стене одноэтажной постройки. Слава Богу, новый, отметил Гарденер; значит можно дозвониться хоть в другой штат, не опуская монеты. Это, по крайней мере, хоть немного компенсирует ему утренние унижения, которым он подвергся на почве попрошайничества.

Набрав ноль, он остановился. У него так дрожали руки, что набрать номер просто не удавалось. Прижав трубку плечом к шее, он обхватил правое запястье так сильно, как только мог. Теперь подобно стрелку, прицеливающемуся к мишени, он набрал нужные цифры указательным пальцем, медленно и до жути нерешительно. Автоматический голос предложил ему назвать номер кредитной карточки (что было для Гарда практически невыполнимо, даже если бы у него была эта карточка) или набрать ноль, чтобы связаться с телефонисткой.