Галина Головина - Белая таежка

• Название: Белая таежка
• Автор: Галина Головина
• Жанр: Прочая детская литература

---

20

- Сдается мне, парни, что мы напали на след убитого охотника! торжественно и важно объявил нам Колокольчик, как только аргиш Борони Бога скрылся в тайге.

Я грустно усмехнулся: по уверениям его, делали мы это уже сто раз!

Он расстелил карту на вымытом Галкой столе, когда мы вошли в переночуйку, и ткнул пальцем в коротенькую жилку речушки, впадающей в Гнилой нюрут.

- Как она называется? - вкрадчиво спросил Кольча у меня, а ответа не ждал, сам же и ответил: - Не Безымянка! Она - Веселая Вода!

- Ну и что?

- Ох и примитив же ты, Миха!

- Попридержи язык! - цыкнул я на него, сжимая кулаки, но Кольча так был увлечен своим открытием, что не заметил даже этого.

- Ве-се-лая Во-да! - раскинув руки в стороны, закружился будто в танце Колокольчик. - Ве-се-лая! Понимаете? А девушки-красавицы на загадочной картинке какие?

- Нарядные! - сказала Галка.

- Ве-се-лые, Галя! - пропел Кольча. - За руки взялись. А на карту взгляните. Что мы видим на карте? Два ручья слились, и образовалась речушка Веселая Вода. У нас есть все основания считать...

Не дослушав его, я демонстративно вышел из переночуйки. Пока не легли потемки, надо наковырять со ствола кедра смолки-живицы и приложить к ране на коленке. Милое дело! Через день-два от твоей болячки следа не останется. Сколько я себя помню, мы всегда в кедровник лечиться бегали. Ногу натер, ушибся, порезался, нарыв у тебя какой-нибудь образовался, "цыпушками" обзавелся - у рыбаков это профессиональная болезнь - живица первое и самое лучшее лекарство.

Да разве только одна живица - все лечит у этого замечательного дерева. Еще в незапамятные времена таежники заметили, что кедровое молоко - настой из орехов - чахотку выгоняет, а распаренная хвоя снимает ломоту в застуженных суставах. Ореховым отваром у нас издавна останавливают кровь, поранившись на охоте.

Доброе дерево! Дождь тебя в тайге застал - к кедру беги. Своей пышной кроной он укроет не хуже палатки. Заночевать в тайге надумал, увлекшись рыбалкой, ложись у ствола кедра. Ни один клещ к тебе не подберется, да и комарики не так будут донимать. Они, оказывается, боятся эфирных ароматов, которые идут от кедра.

Я развалился на траве под кедром, усыпанной мягкой желтой хвоей. Надоел уж Колокольчик со своим трепом.

Перед глазами у меня болтаются большие ромашки с желтыми пуговками посередке, я гляжу на них снизу вверх, и они кажутся мне громадными подсолнухами с необычными белыми лепестками, растущими где-то на другой планете или в неведомых странах. Под ними разгуливает голенастый паук, отливающий сталью, как бронированное чудовище... Чего только не придет в голову, когда вот так лежишь в траве и смотришь снизу вверх на нее.

Возле меня на взгорке этом солнце еще, а в глубокий распадок на той стороне Кутимы словно комок черной краски скатился с гольцов, и она, растворяясь в мутной вечерней синеве, поползла во все стороны густой сутеменью. Скоро ночь ляжет, а Ванюшки все нет и нет.

Неужели заночевать в тайге надумал наш командор? (Это Колокольчик его так назвал, когда мы решили плыть к нагорью на лодках.)

Я вот что думаю: за день Ванюшке не удалось все выяснить, и он перенес доразведку на завтра.

А если Антошка со своим корешем опять сюда ночевать припрутся? Может, старанка у них где-то рядышком.

Нет, ерунда. Зачем им зря ноги бить. Палатка у них наверняка имеется. К тому же и командор налегке всегда сумеет обогнать их и предупредить нас об опасности.

Но эта переночуйка, может быть, служит перевалочной базой всей шатии-братии, которая за самородочками ринулась. Шефу и прочим деятелям-ловкачам. А Антошка с дружком первыми идут, как разведчики. Значит, в любой момент жди гостей.

Я пошел в избушку и высказал свои опасения Кольче.

- Давайте костер разведем, парни, - явно рисуясь перед Галкой своим бесстрашием, воскликнул Колокольчик. - Пусть все видят - "хижина Джека Лондона" обитаема. А командору наш костер маяком будет.

Мы так и сделали. Спать, несмотря на страшную усталость, мне уже не хотелось. Казалось, вот-вот появится из темноты Ванюшка. Я сел у костра, а рядом со мной и Кольча примостился, потом Галка. Перед нами возвышался могучий кедр. Он-то и вдохновил Колокольчика на большой разговор.

- Чудо природы, парни!

И пошло-поехало, как обычно. Нет, красочнее все получалось у Коляна, потому что рядом с ним сидела Галка.

- Есть кедр ливанский, есть кедр кипрейский, есть кедр атласский и есть кедр гималайский, - разошелся он, войдя во вкус. - Но куда им до нашего сибирского! Мало каши ели... Орехи-то на них не растут? А это получается все равно как яблоня без яблок, как пельмень без мяса... Самая главная ценность кедра - в орехе!

Нет никакого другого ореха, который был бы вкуснее и питательнее кедрового. Жирность - все восемьдесят процентов. Белка в четыре раза больше, чем даже в пшенице! А сливки из кедрового ореха в три раза питательнее молочных! Да что там сливки - кедровый орех даже питательнее самого калорийного мяса! Да еще не надо забывать, что наша таежная "коровушка" доится ни много ни мало, а до пятисот лет и даже больше.

Возле нашей деревни есть кедры, которым сейчас по восемьсот лет.

Откуда только у Кольчи что берется? Иной раз нет никакого желания его слушать, а все равно заслушаешься. Про кедр он, конечно, от отца нахватался всего, отец его лесной институт закончил, а многое Кольча из книжек черпает, радио- и телепередач. Он даже засыпает, не выключая транзистора.

Кольча долго говорил, но я уже не выдержал, сказал, что пойду спать.

Ванюшка не вернулся. Была уже ночь, когда мы уснули. В тайге Ванюшка как дома, не впервой ему одному ночь коротать. Лишь бы не засекли золотничники. А летом каждый кустик ночевать пустит.

21

Ночь прошла спокойно, но командор наш не вернулся и к утру. Мы позавтракали, послонялись вокруг переночуйки, поудили хариусов от нечего делать... Я подошел к Кольче. Тот с остервенением скреб шею, искусанную ночью комарами.

- Все жданки съели! - говорю ему.

Кольча страдальчески скривился, поводя плечами. Мазь два-три часа спасает от гнуса, потом сила ее пропадает. А мы, намучившись за день, как убитые спим. Ну и жварят нас комары, ест сколько захочет мошкара. От мошкары больше терпеть приходится. В каждую щелочку в одежде просачивается, как сыпучий песок, и не кусает, а жжет как крапива. Стал я разуваться вчера, думал, сор под портянки набился, а там мошка наслоилась пластами. Ноги невыносимо зудят, но я терплю. Начнешь чесаться - не остановишься.

- Пойдем искать! - заявил я Кольче.

- Он же приказал не гоношиться!

- А вдруг с ним что-нибудь случилось? Ногу вывихнул или еще что... Айда, Колян!

Галке мы сказали, что попробуем тайменя поискать в заводях на том берегу. Она осталась с собаками. Чак никого к переночуйке не подпустит.

За Кутимой начиналась широкая лощина, заросшая лесом. С двух сторон она была стиснута гольцами. Мы пошли по лощине вверх вдоль шумного ключа, бьющего где-то из гор, и вскоре в мочажине, покрытой мокрой густой травой, увидели следы сапог. Я остановился в нерешительности.

- А вдруг у них где-нибудь тут рядом дайка?* - сказал Кольче шепотом. - Старанка...

_______________

* Д а й к а - старанка. Место, где старатели добывают золото.

- Ничего себе заявочки! - усмехнулся Кольча. - Они золото моют, а командор что делает? Им помогает?..

Верно, если бы золотничники были тут поблизости, то Ванюшка давно бы уж вернулся.

В небе послышался басовитый и мощный рев. Мы остановились, задрав головы. Небесная синь как ледок на нашем Малиновом озере, когда оно замерзает в бесснежную и тихую ночь: ни единого облачка. А по этому чистому звонкому ледку словно санки кованые пронеслись. Это прошли в большой вышине самолеты. Такие маленькие! Будто белые искорки. Далеко куда-то к горизонту загнули вниз две белые ленты.

- Красиво! - залюбовался Кольча.

- Дождь будет, - сказал я. - Рвутся ленточки, разбухают и рвутся.

Занятый самолетами, Кольча пропустил мои слова мимо ушей.

Не знаю, о чем он думал в эту минуту, а я словно глазами летчиков взглянул с неба на край таежный. Киренгу увидел, нашу Чистюньку, Басманку... И как-то сразу легко и весело на душе у меня сделалось. "Пускай эти ловкачи нас побаиваются, а не мы их. Они же хотят государство обокрасть! - подумал я. - А нам бояться нечего, мы не для себя стараемся. У первого же, кто нам встретится из честных людей, мы подмогу найдем!"

Поднялись на крутой песчаный угор и остановились как вкопанные: перед нами был мертвый лес. Стояли сухие скелеты кедров, лиственниц и сосен. Нигде ни одной зеленой хвоинки! Будто кипятком ошпарили тайгу. Впечатлительный Кольча даже побледнел от волнения и боли, сгреб меня за руку и потащил к огромному кедру. Мы хотели обхватить его ствол и не могли - наших рук не хватило...

- Какого великана сожрали! - поглядел Кольча вверх.

- Сибирский шелкопряд наварначил, - сказал я.