Джордж Бейкер - Юстиниан. Великий законодатель

• Название: Юстиниан. Великий законодатель
• Автор: Джордж Бейкер
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2004
• ISBN: 5-9524-0700-0

В книге Джорджа Бейкера ярко и образно воссоздана сложная атмосфера Византии эпохи реформ Юстиниана Великого. Автор раскрывает сложный образ создателя христианской империи. Показывает колоссальную роль, которую сыграли в истории государства жена Юстиниана — Феодора и преданный им талантливый полководец Велизарий. Подробно рассказывает о культуре, обычаях и великолепном искусстве того времени.

---

И он с успехом разработал противоядие. Он так маневрировал своим немногочисленным воинством, что заставил гуннов выйти на узкий фронт, который удерживали его ветераны. Прежде чем гунны успели приблизиться, их с флангов атаковали копьеметатели и пращники. В результате гунны инстинктивно сомкнули ряды и не смогли воспользоваться своим излюбленным оружием — луками. Бутафорская армия по-театральному демонстрировала ярость и стремление кинуться в бой. Прежде чем обманутые гунны сумели достичь места, которое казалось им безопасным, они потеряли четыреста человек убитыми. У Велизария потерь не было вообще. Гунны покинули свой лагерь и в беспорядке отступили, думая, что за ними гонится по пятам огромная римская армия.

Эта бутафорская битва оказала большой моральный эффект. Гунны убрались из окрестностей Константинополя и вернулись домой. Но главное значение этой битвы для потомков состоит в том, что она подтверждает военный гений Велизария. Это сражение показало, что Велизарий умел справиться с такими тактическими решениями противника, которые часто помогали ему самому громить врагов. Юстиниан выкупил пленников, уведенных гуннами. Потом он написал Сандихлю, вождю соперничавших с котригурами утургурских гуннов, письмо, в котором указал, что у котригуров есть много денег, которые по праву должны принадлежать Сандихлю. Последний сразу понял намек и не стал даром терять время. Он переложил деньги в свои тайники, попутно практически истребив враждебное племя. Никто не стал плакать по этому поводу; кажется, мир не слишком обеднел от этой потери.

VIII

Во все эпохи большинство людей живут и умирают, не составив определенного суждения о своих правителях. Юстиниан никогда не относился к тому типу государственных деятелей, кто возбуждает восторг народа. Его добродетели не относились к тому виду добродетелей, которые любит простой народ. Недостатки его были странными и трудными для понимания. В большинстве случаев вердикты о таких людях, переживающие время, бывают оставлены нам образованными людьми; более того, людьми, обладающими даром слова. Прокопий, подобно Тациту, обладал способностями передать свое мнение потомкам.

Год, в который был подписан мир с Персией и поставлена печать, закрепившая успехи императора в Лазике, был отмечен еще некоторыми примечательными событиями. Некий Прокопий стал префектом. Константинополя; возможно, это был наш историк.

Покинув дом Велизария, Прокопий получил должность от императора, который ценил Прокопия как историка и любил его литературный стиль. Работа над «Строениями Юстиниана» была завершена в 560 году. Это обзор архитектурной деятельности императора, остающийся до сих пор работой первостепенной важности. В своей истории Прокопий весьма уклончиво отзывается о характере и политике Юстиниана. В своей работе о зданиях Константинополя он не скупится на самые горячие похвалы. Он получил за это награду, заняв через два года важную должность префекта.

Прокопий не сжег рукопись «Тайной истории», которую старательно писал в качестве своеобразного приложения к своей «Истории». В то время как «Строения…» полны самой пылкой лести, вторая рукопись была заперта в надежном месте, где ее разыскали спустя одиннадцать веков после смерти всех заинтересованных лиц. Пока престарелый император готовил диплом, согласно которому Прокопий получил чин префекта, будущий префект, возможно, в который раз просматривал свою тайную рукопись, внося исправления и дополнения в историю о демоне-императоре и развратнице-императрице, вставляя в нее новые сказки об их пороках и беззакониях.

Совсем не случайно, что историк не осмелился при жизни опубликовать книгу, содержавшую голословные утверждения. Большинство современников были бы так же удивлены, прочитав ее, как и мы с вами. Большинство знавших Юстиниана людей стали бы отрицать, что у императора была привычка расхаживать по дворцу без головы. Что касается друзей Феодоры, то они, несомненно, сожгли бы книгу, не дочитав ее до конца. Но каким бы неблагодарным, неразумным и не заслуживающим доверия ни был Прокопий, своим творением он отразил широко распространенное тогда недовольство, тяжелое крушение иллюзий. Ему удалось передать это чувство в символической форме; это была истина, непосредственное выражение которой было ему не по плечу.

Это чувство было недоступно Прокопию из-за своей тонкости и неуловимости, возможно, оно было неуловимо для любого человека того времени. Есть определенные условия, когда сила является исцеляющим средством. В некоторых обстоятельствах война может предотвратить распад и воссоединить государство… Но Юстиниан совершил фундаментальную ошибку, полагая, что войной сможет воссоздать Римскую империю. Разложение империи уже миновало тот поворотный момент, когда война могла быть целебным средством. В этом случае необходимо было проявить терпение, нужно было время, торговля, взаимные уступки и переплетение дружественных контактов, чтобы восстановить и поддерживать единство, которое в более ранние времена было достигнуто именно такими средствами. Война лишь усилила распад, который. Юстиниан был намерен исцелять. Юстиниан допустил роковую ошибку и в том, что продолжал упорствовать даже тогда, когда все доводы разума восставали против его политики. Из-за того, что он сделал то, что сделал, и мыслил так, как мыслил, дар политического единения был отнят у Европы, которая не обладает им и поныне. Но всего этого Прокопий не умел высказать прямыми словами.

Поэтому до нас дошли два портрета. Один портрет императора-демона, написанный Прокопием, и другой — портрет великого божественного человека, мудрость и широта мышления которого заключаются в одном слове: «Юстиниан». Но это был один и тот же человек.

IX

Все были настолько подготовлены к скорому уходу Юстиниана из жизни, что нескольким придворным пришло в голову, что старика следует немного поторопить. Группой каких-то темных личностей был составлен заговор. Императора хотели убить в часы его отдыха, когда он, по обыкновению, оставался один в своих покоях. Заговор был раскрыт и подавлен. Вероятно, никто не запомнил бы подробностей судебного разбирательства этого дела, если бы не выяснилось, что в заговоре самое активное участие принимали двое слуг Велизария — его управляющий Павел и еще один человек. Они были арестованы и на допросе показали, что действовали по прямому указанию своего господина.

Пятого декабря было созвано заседание сената, и в тот же день Юстиниан положил перед сенаторами признания арестованных заговорщиков. В чем заключались эти признания, в какой степени они задевали Велизария, мы не знаем. Когда Велизарий узнал, что против него выдвинуто обвинение, он пал духом. Ему было приказано распустить свиту и сесть под домашний арест, он безропотно подчинился. По всей вероятности, он повел себя не очень достойно, что дало повод усомниться в его невиновности. Однако история его жизни, его характер, готовность, с какой он подчинился наложенному на него наказанию, смягчили сердце Юстиниана и усмирили раздражение, которое он испытывал. В июле, после семи месяцев опалы, Велизарий снова был принят при дворе, и инцидент посчитали исчерпанным.

После этого потрясения Велизарий прожил еще один год и девять месяцев. Он умер в марте 565 года, окруженный почестями, сохранив все свое имущество и расположение Юстиниана. В то время ему было не больше пятидесяти семи — пятидесяти восьми лет, возможно, он был еще моложе. Он практически единственный человек, упомянутый в «Anecdota» Прокопия, о котором автор не сказал ни единого дурного слова. Напротив, Прокопий рисует благоприятный портрет: высокий, красивый мужчина, умелый и рыцарственный воин, верный муж, вождь, любимый последователями и всеми, кто его знал; этого человека никогда не видели пьяным или высокомерным по отношению к другим… Вероятно, Антонина умерла раньше Велизария, так как после его смерти имущество досталось императорской казне и было размещено во дворце Марины.

X

Со смертью Велизария, казалось, порвались последние нити, связывавшие Юстиниана с миром живых. Спустя восемь месяцев, 14 ноября 565 года, Петр Саббатий, фракийский крестьянин и великий император Юстиниан, присоединился к могучей когорте своих друзей и последователей, сделавших его царствование памятным. Ему было восемьдесят три года.

Естественным наследником стал Юстин, племянник императора, сын его родной сестры Вигиланции. Пока был жив Юстиниан, он твердо держал в руках верховную власть, и Юстин довольствовался скромным достоинством патриция. Он был женат на племяннице Феодоры Софии, дочери Ситта и Комито. Держась все время около персоны императора, он был в курсе всех придворных дел и в случае своего прихода к власти мог заручиться поддержкой необходимых союзников, с которым заблаговременно свел дружбу. Юстин стал новым императором без затруднений, а новая императрица София положила на гроб Юстиниана пурпурное имперское покрывало, на котором золотыми нитями были вышиты изображения трудов и подвигов Юстиниана. То была благодатная тема для художника. Воображение славно поработало над сценами, которые должны были следовать одна за другой по краю надгробного савана: Гейламир, склонивший голову перед императорским троном; Витигис, едущий верхом по улицам Константинополя; Хосру, постыдно уходящий от Эдессы; Тотила, бегством спасающий свою жизнь; крепости, выстроенные в Африке; шелковичный червь, разводимый в Сирии; корабли, бороздящие моря. Однако не так важно было то, что изображено по краю покрывала, главное находилось в центре — там был изображен Юстиниан, приказывающий составить свод римских гражданских законов. Все остальное было романтическими приключениями Юстиниана; кодекс стал его прочным успехом, оставшимся в веках и памяти потомства.