Джордж Бейкер - Юстиниан. Великий законодатель

• Название: Юстиниан. Великий законодатель
• Автор: Джордж Бейкер
• Издательство: Центрполиграф
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2004
• ISBN: 5-9524-0700-0

В книге Джорджа Бейкера ярко и образно воссоздана сложная атмосфера Византии эпохи реформ Юстиниана Великого. Автор раскрывает сложный образ создателя христианской империи. Показывает колоссальную роль, которую сыграли в истории государства жена Юстиниана — Феодора и преданный им талантливый полководец Велизарий. Подробно рассказывает о культуре, обычаях и великолепном искусстве того времени.

---

Триумф в Халкедоне сделал папу крупным церковным монархом, лидером христианского общественного мнения. Никто не сомневался в том, что отношения папы с Анастасием взаимно укрепляют их позиции. Даже тот факт, что Анастасий был иноверцем, играл на руку папе, ибо в противном случае его духовная власть оказалась бы ненужной.

С уверенностью можно утверждать только одно: разногласия между двумя центрами цивилизации едва ли могли способствовать делу цивилизованного человечества. Если антагонизм двух центров сохранится, то антицивилизация затопит цивилизованное человечество.

VI

Вся юность и начало зрелости Петра прошли во время правления Анастасия. Чтобы в полной мере воспользоваться плодами образования, его надо получить в юном возрасте. Путешествие Петра в Константинополь и начало его жизни там едва ли приходится на период позже 500 года. Петру было тридцать шесть лет, он давно стал Юстинианом к моменту смерти Анастасия. Можно сказать, что к тому времени становление Юстиниана уже завершилось.

Юстин никогда не отличался большим умом или предприимчивостью. Весьма вероятно, что все обстоятельства, вознесшие его на императорский трон, были плодом трудов Юстиниана. Старый Юстин, скорее всего, спокойно бы умер в звании префекта, но племянник услышал зов судьбы и проложил себе путь к власти, воспользовавшись дядей. Первым шагом было обеспечить избрание Юстина. Следующим шагом надо было сделать себя его преемником.

Принципом, которым были пронизаны вся жизнь и деятельность Юстиниана, стала доктрина целостности цивилизации и идентичность ее с Римской империей. Следовательно, он был религиозным ортодоксом. Можно сказать, что он в полной мере принял догматы веры, с помощью которых христианское исповедание, пережив череду императоров и церковных соборов от Константина до Никеи, стало универсальным, объединив принципы и воплощения, причины и следствия в одну всеобщую цивилизацию. Христианская вера представляла собой идеологическую теорию Римской империи. Именно политическая сторона дела обусловила недюжинный интерес императоров к христианству. Будь христианство всего лишь философией — простым объяснением, — императоры не обратили на него ни малейшего внимания. Никому из них не пришло в голову законодательно обосновать, например, неоплатонизм… Действительным предметом их пристального интереса стало свойство христианства как функции цивилизации. Христианство было принципом и средством управления человеческим поведением. Отсюда убеждение в единстве и всеобщности цивилизации неизбежно повлекло за собой убеждение в единстве и всеобщности церкви. Этот подход исключал существование таких еретических и миноритарных течений, как монофизитство. Самой природой обстоятельств молодой Юстиниан был вынужден противостоять взглядам Анастасия, и мы знаем, что так и было в действительности.

Но Юстиниан действовал изнутри, а не извне. Когда комес Виталиан поднял мятеж против Анастасия, Юстиниан был далек от мысли поддержать его. То, что решающая роль в поражении Виталиана принадлежала Юстину, говорит о том, что Юстиниан посоветовал дяде поддержать законного императора, невзирая на монофизитство последнего. Юстиниан желал получить титул абсолютно легитимным путем. Политика состояла в поддержке монофизитского императора во имя того, чтобы он мог, как того требовало право, передать свой титул законно избранному преемнику.

Анастасий умер бездетным и при жизни не назвал своего преемника. Неизвестно, осознавал ли он, что присутствие на троне следующего монофизита станет политической ошибкой, но после себя он оставил чистое пространство, допускавшее избрание императора на основе общественного мнения. Среди прочих кандидатов Юстин отнюдь не был самым блистательным. Более того, он не был даже более или менее важной фигурой. Его избрание стало следствием череды хорошо продуманных интриг, которые, несомненно, не были плодом его собственного труда. Шаг за шагом обстоятельства складывались таким образом, что Юстин оказывался все ближе и ближе к трону. Самым важным фактом было то, что он приходился дядей Юстиниану, хотя в то время мало кто так думал.

VII

Среди кандидатов на императорский трон были трое племянников Анастасия — Проб, Помпей и Ипатий, — которые, впрочем, не пользовались энергичной поддержкой. То же самое можно сказать и о Феокрите, человеке, которого проталкивал великий канцлер Амантий. Эти три человека начали, если можно так выразиться, предвыборную гонку; но, как мы увидим в дальнейшем, ни один не добрался до финала, когда проводились настоящие выборы. Великий канцлер, считая, что у Юстина нет ни малейших шансов быть избранным, обратился к нему с предложением соединить усилия и избрать Феокрита. Экскубиторы могли повлиять на результат, и Амантий дал Юстину значительную сумму денег, чтобы тот справедливо распределил их среди экскубиторов. Юстин, очевидно, не стал возражать.

9 июля 518 года начались выборы. Экскубиторы и школяры вместе с большим количеством прочей публики собрались на ипподроме, который был достаточно велик, чтобы вместить всех, кто должен был принять участие в выборах. Среди гражданских лиц находились вооруженные стражи «синих» и «зеленых». «Синие» — люди Юстиниана. Здесь присутствовал и сам Юстиниан с отборными гвардейцами. Сенаторы, члены имперской консистории и патриарх, одетые в серое, собрались в большом зале дворца. Обе части электората приступили к работе независимо друг от друга, чтобы назвать имя кандидата, который устроил бы всех. Дверь, отделявшая дворец от ипподрома (Ворота слоновой кости), была заперта и охранялась офицерами императорской стражи.

Совещание во дворце открыл магистр оффициорум, государственный секретарь, глава императорской администрации. Он посоветовал участникам собрания как можно скорее прийти к согласию относительно желаемого кандидата и назвать его раньше, чем это сделают люди на ипподроме. Собрание стало осторожно выдвигать имена кандидатов. Поначалу ни один из них не смог собрать достаточного количества голосов, чтобы быть названным.

Эта декоративная процедура бледнеет перед тем, что творилось в это время на ипподроме, где собрались избиратели низших сословий. Только атмосфера современных американских предвыборных митингов может дать отдаленное представление о том накале страстей, которые кипели на трибунах ипподрома. У экскубиторов был наготове их кандидат, некий командир по имени Иоанн. Солдаты подняли Иоанна на щит, не ожидая таких пустяков, как всеобщая поддержка, и начали стучаться в дверь дворца, требуя, чтобы Иоанну вынесли императорский пурпур. Сторонники «синих» высказали свое несогласие. Началась потасовка, полетели камни и обнажились мечи. В некоторых местах пролилась кровь. Несколько человек были убиты, прежде чем страже удалось водворить порядок. Школяры не остались в долгу и, предложив своего кандидата, тоже принялись стучать в Ворота слоновой кости. Экскубиторы возражали столь энергично, что Юстиниану пришлось вмешаться, чтобы спасти жизнь новоявленному претенденту. Офицеры, охранявшие ворота, резко отклоняли любые поползновения получить пурпурную тунику. Как только на месте споров появился Юстиниан, экскубиторы взяли его в плотное кольцо и провозгласили своим кандидатом. Он отклонил такую честь, и Ворота остались закрытыми. Таким образом, экскубиторы и школяры выдвинули по одному кандидату, причем один был отвергнут всеми, а второй «синими». Пока все шло хорошо, почести оказывались легко и никто не мог пожаловаться на нарушения.

Участники собрания во дворце не видели того, что происходило на ипподроме, но до их ушей, вероятно, доносился стоявший там неистовый шум; и присутствовавшие во дворце не оставались в полном неведении относительно тех имен, которые выкрикивал низший электорат. Для собравшихся во дворце проблема свелась к тому, чтобы выдвинуть из своей среды кандидата, который оказался бы приемлемым для ипподрома. Несомненно, надо было спешить, пока ипподром единогласно не избрал неподходящего человека. Высокое собрание остановило свой выбор на человеке, имя которого еще не упоминалось, но который объединит голоса экскубиторов и «синих». Имя этого человека Юстин.

Его торопливо повели к ипподрому. Собравшаяся там толпа, все еще занятая спорами, была поражена, увидев, что отворилась дверь Кафизмы, резиденции императора, выходившая к беговым дорожкам ипподрома. Перед толпой стоял человек, имя которого назвал сенат: Юстин.

Стон школяров потонул в неистовых радостных воплях экскубиторов и «синих». Офицеры стражи, стоявшие у Ворот слоновой кости, вежливо улыбаясь, поспешили к нему, неся с собой императорское облачение и регалии. На Юстина надели пурпурную тунику и алые башмаки. Патриарх возложил на его плечи императорскую мантию, увенчал его голову императорской диадемой, а слуги первыми официально приветствовали Юстина как нового императора. Ему вручили копье и щит, и все собравшиеся речитативом произнесли электризующие слова провозглашения: «Justine Auguste, tu vincas!»[11] Он ответил словами императорского коронационного ритуала: «С этой поры, волей и выбором всемогущего Бога и вашим единодушным выбором и поддержкой, я беру в свои руки империю, и да не покинет нас помощь Божественного Провидения». Толпа ответила хоровым речитативом: «Сыне Божий, не оставь его своими милостями. Ты избрал его, да сопутствуют ему милости твои». Наконец, произнеся торжественные слова коронационной императорской клятвы, он провозгласил свою милость. «Чтобы отпраздновать начало моего счастливого правления, жалую по пять кусков золота и фунт серебра на каждый щит». Прозвучал мощный ответ толпы: «Боже, храни христианского императора. Так говорит каждый из нас». Новый император закончил церемонию словами: «С вами Бог», после чего была выстроена процессия, сопроводившая императора в собор Святой Софии, а потом обратно во дворец.