Газета День Литературы - Газета День Литературы # 78 (2003 2)

• Название: Газета День Литературы # 78 (2003 2)
• Автор: Газета День Литературы
• Жанр: Публицистика

---

В несправедливо забытом ныне девятнадцатитомном исследовании замечательного французского историка и географа Жана Реклю "Земля и люди" в т.IV упоминается весьма красноречивый эпизод древней истории Палестины. Речь идёт о том, что уже в первые века христианства иудейская злоба против Христа доходила до того, что особенно рьяными фанатиками-раввинами был установлен обычай при похоронах класть в гробницу увесистый булыжник для того, чтобы умерший иудей на том свете мог бросить этот камень в "самозваного" мессию, "сына плотника". Могу с уверенностью предположить, что трагикомический факт этот — прямо-таки бальзам на душу пропагандистам "расовой" демагогии вроде Андрюшкина. Одна беда для них, что существует и иная, куда более многозначительная историческая фактография. Из среды всё тех же неведомо чем "насоливших" Андрюшкину евреев (если в опьянении собственным невежеством "теоретик" про это невзначай запамятовал) вышли некогда и крестивший Господа Иоанн Предтеча, о котором сам Христос сказал "из рождённых жёнами нет ни одного пророка больше Иоанна Крестителя" (Лук. VII, 28), и Пресвятая Богородица, и все святые Апостолы, и первыми узнавшие о воскресении Иисуса жёны-мироносицы Мария Магдалина, Мария Иаковлева и Саломия. В то время как другая Саломия, дочь Иродиады, поднесла своей матери на блюде в день рождения Ирода усекновенную спекулатором главу Крестителя Господня. И опять "кругом одни евреи". Такое уж, тов.Андрюшкин, с позволения сказать, "нелогичное" круговращение "крови" в природе, такая внутринациональная диалектика. Так, может быть, всё-таки весь грандиозный трагизм этих вскользь упомянутых мною, судьбоносных для истории событий вовсе не в том, какая кровь и в чьих артериях проистекала, а в непримиримом, смертельном столкновении диаметрально противоположных вероисповеданий, принципов, моральных законов? Ведь не "в пустыню вопия", а всем "имеющим уши" сказано в Апостольском послании св.Павла: "Человек оправдывается верою, независимо от дел закона" (Рим. III, 28). Не случайно в дореволюционной России, оболганной "либералами" всех мастей как "тюрьма народов", в гражданском паспорте никакой графы "национальность" вовсе не было, непременно указывалось лишь "вероисповедание". Или А.Андрюшкин полагает себя "государственником"-устроителем мудрее и дальновиднее всех русских царей с их кабинетами министров? И, если, по "конспирологии" Андрюшкина, во всех трагедиях и бедах России виновата лишь "раса бунтарей", т.е. — снова цитирую — "те самые, кого сегодня мы называем евреями" — хотел бы я тогда новоиспечённому теоретику "государственности" задать несколько немудрёных, почти риторических вопросов.

Основоположник первой, так называемой "черносотенной", Русской монархической партии православный еврей В.Грингмут, или истинный патриот России, ближайший соратник П.А.Столыпина еврей И.Я.Гурлянд, или Свердлов и Троцкий вкупе с живодёрами Голощёкиным, Юровским и Ягодой, или высшие (в течение многих лет) начальники концлагерей ГУЛАГа М.Берман, Н.Френкель, С.Фирин и Л.Коган — это евреи "одинаковые" или совсем разные? Недоросль-террорист и провокатор Мордехай Богров, убивший Столыпина, недоучившийся студент Гавриил Принцип, хладнокровно застреливший австрийского эрцгерцога с супругой, что спровоцировало кровопролитнейшую мировую войну, и молодой поэт Леонид Каннегиссер, погибший в застенках питерской ЧК за то, что застрелил большевистского палача Урицкого, да, кстати, и сам Урицкий — это "одни и те же" евреи или нет? Поэт Иосиф Мандельштам, боготворивший тютчевскую лирику, и поэт Иосиф Бродский, назвавший Ф.И.Тютчева (Волков С. "Диалоги с И.Бродским" — М., 2000, с.51) "холуем" и "державной сволочью", или литературовед В.Шкловский, пафосно призывавший в 1934 г. на первом писательском съезде "судить" (!) Ф.М.Достоевского "как изменника", или сотрудничавший в ЧК-ОГПУ, близкий приятель "железного наркома" Ежова писатель И.Бабель, признавшийся как-то (в начале 30-х гг.) своему другу Э.Багрицкому "Я теперь научился спокойно смотреть на то, как расстреливают людей", или сам Багрицкий, бывший инструктор политотдела, сочинивший в 1929 г. весьма показательный для своих убеждений стихотворный призыв: "Если скажут "Солги" — солги,/ Если скажут "Убей" — убей!", или, наконец, поэтесса М.Алигер, некогда весьма вдохновенно продекларировавшая: "Мы много плачем, слишком много стонем,/ Но наш народ, огонь прошедший, чист./ Недаром слово "жид" всегда синоним/ С святым, великим словом коммунист", — это родственные по восприятию русской культуры, русской веры и русской "ментальности" евреи, или между ними всё-таки мало общего?

1 марта 1881 г. по набережной Екатерининского канала в Петербурге проезжал царский экипаж. Таял снег, голубело небо, весело перекликались прилетевшие после долгой разлуки на родину чернявые грачи. Первая бомба, брошенная под карету "народовольцами", убила и ранила несколько человек из числа сопровождавших императора казаков и случайных прохожих. Выбравшись из разбитой кареты, Александр II не трусливо ретировался в Зимний, а подошёл к раненым, пытаясь оказать помощь. В этот момент террорист бросил вторую бомбу прямо в ноги государю. Взрывом ему оторвало ноги, разорвало живот, изуродовало лицо. Ещё живой и в сознании он успел прошептать: "Во дворец, хочу умереть там…" Это было восьмое покушение на жизнь царя, снявшего с русского народа вековые узы крепостного рабства, ради свободы сербов, черногорцев и болгар объявившего кровопролитную войну Турции, истреблявшей балканских славян сотнями тысяч. Семь месяцев — самый тяжёлый начальный этап этой войны — Александр II находился в действующей армии на передней линии фронта. Может быть, кто-нибудь ещё помнит подлую иудину "политкорректность" президента Ельцина во время бомбардировок Белграда? Есть разница? Ну да Бог ему судья, нашему иуде. Вернёмся к "народовольцам". В готовившей первомартовский теракт группе (которую легко "сдал" полиции первый же допрошенный "революционер") оказалось две женщины — дочь дослужившегося до потомственного дворянcтва действительного статского советника Софья Перовская и "обычная" маргиналка из разночинцев Геся Гельфман. И снова те же "уключины" и извороты судеб, уроки истории. Пойми, читатель, я не делаю акцента на "чинах". Они, эти женщины, обе могли бы "обменяться" между собой в исторической хронике генеалогией без ущерба для главного смысла их поступков. Перовская могла бы остаться в истории "разночинкой", Гельфман — хоть внучкой барона Ротшильда. Уверяю вас, что от этого ничего в нашем сюжете с ног на голову не перекувырнулось бы. Основная интрига и весь драматизм в ином — опять же в вере и убеждениях, пусть даже порочных. Случилось так, что Перовская с гордо поднятой головой взошла по приговору суда вместе со своими "подельниками" на эшафот. А рьяный борец за "народное счастье" по имени Геся срочно заказала с воли к себе в тюремную камеру склянку-пробирку с семенной жидкостью какой-нибудь особи мужского пола и, таким "животноводческим" способом, неожиданно забеременела. Расчёт оказался точным. Новый государь ("мракобес" и "шовинист" по терминологии "либералов"), естественно, тут же велел из соображений гуманизма отсрочить её казнь. Одно дело во имя "светлых идеалов" кидаться бомбами в безоружного человека, будь он хоть царём, хоть случайным прохожим, и совсем другое, когда под угрозой оказывается собственная драгоценная жизнь. Теперь вопрос непосредственно "государственнику" Андрюшкину: Перовская и Гельфман это — без всякого интереса к их "группе крови" — одинаковые по отношению к "слову" и "делу", по преданности "идее" революционерки-террористки или совсем разные? Святая христианская подвижница, албанка по происхождению Мать Тереза, только что канонизированная Римской церковью, и боевики-албанцы, взорвавшие в Косово православные храмы XIV в., истинные шедевры европейской архитектуры — это "одни и те же" албанцы, или всё-таки разные? Разные у них, тов.Андрюшкин, дух и вера, а в графе "национальность" всё совершенно одинаково.

Переходя ближе к современности: ограбившие Россию до нитки, растащившие казну, развратившие чиновников взятками, под шумок прихватившие самые лакомые куски общенародного достояния (энергоснабжение, нефть, газ, алюминий, никель), на крови убитых и искалеченных в Чечне мальчишек-солдат и умирающих в приютах детей сколотившие себе миллиардные капиталы местечковые "новорусские" нувориши из ходорковских, березовских, лифшицев, авенов, абрамовичей или фридманов, и боевой генерал Лев Рохлин, трусливо и подло убитый только за одну попытку дать этой погани по рукам, указать ей её истинное место — это "одинаковые" евреи или евреи очень разные? Композитор М.Блантер, автор покорившей мир "Катюши", песенных шедевров "В лесу прифронтовом", "Летят перелётные птицы", и (отчего-то очень стыдящийся своей национальной принадлежности) композитор О.Газманов, автор насквозь фальшивой и беззастенчиво пошлой песенной халтуры под названием "Господа офицеры" — это (оставим в покое "пятую графу") равноценные, сопоставимые как угодно (творчески, художественно, музыкально, "эпохально") композиторы, или всё же чересчур разные? Неужели в одном злокозненном "еврействе" всё дело, тов.Андрюшкин? Мне могут возразить — дескать, под песенку "Господа офицеры" встают и плачут в зале настоящие герои — прошедшие "горячие точки" бойцы спецназа, ветераны-"афганцы", матёрые "вояки". Только плачут они, я думаю, вовсе не от этой доморощенной слезоточивой "музычки" и не от бесстыдно графоманского текста, а потому что просто вспоминают погибших матросов "Курска" или убитых в Чечне боевых товарищей, преданный собственным командованием и потому в упор расстрелянный сергиево-посадский ОМОН. Плачут о пережитой судьбе, а вовсе не от "песенки". Плачут под примитивно-слащавый "попсовый" мотив оттого, что других, настоящих песен давно уже не слышали — про "гордый крейсер "Варяг", про то, как "Враги сожгли родную хату" или "Дымилась роща под горою…", "Бьётся в тесной печурке огонь…" или "Мы вращаем землю…", "Где же вы теперь, друзья-однополчане?.." Хороших, душевных русских песен о воинской доблести спето много, только по "коммерческому" радио или телеящику их ведь теперь почти не слыхать.