Любовь Миллер - Царская Семья - жертва темной силы

• Название: Царская Семья - жертва темной силы
• Автор: Любовь Миллер
• Жанр: История

---

В ответ на телеграмму сербского королевича Александра, где он взывал о помощи, Государь ответил телеграммой:229

«Пока имеется малейшая надежда избежать кровопролития, все мои усилия будут направлены к этому. Но если, несмотря на наши искренние желания мира, мы не сможем достигнуть этого, Ваше Королевское Высочество может быть уверенным, что Россия ни в коем случае не останется равнодушной к судьбе Сербии». (пер. с. англ.)

Министр Иностранных дел С.Д. Сазонов высказывает следующую мысль в своей книге:230

«Я был глубоко уверен в то время, и все еще уверен теперь, что если бы британское правительство присоединилось к России и Франции в сербском вопросе с начала, то Берлин не стал бы поощрять Австрию в ее политике агрессии, а наоборот, посоветовал бы осторожность и выдержку. Тогда час рассчетов между двумя враждебными лагерями, на которые была разделена Европа, был бы отложен на годы, если не навсегда…» (пер. с. англ.)

Об этом говорит и Великий князь Александр Михайлович:231

«До полуночи 31 июля 1914 года британское правительство могло бы предотвратить мировую катастрофу, если бы ясно и определенно заявило о своем твердом намерении вступить в войну НА СТОРОНЕ РОССИИ И ФРАНЦИИ. Простое заявление, сделанное по этому поводу Асквитом и сэром Эдуардом Греем, умиротворило бы самых воинственных берлинских юнкеров… Англия вступила позже в войну, не потому, что свято чтила незыблемость международных договоров, но скорее всего из чувства зависти в отношении растущего морского могущества Германии…»

Сербское правительство пошло на уступки и во многих вопросах удовлетворило требования Австро-Венгрии.

Когда кайзер Вильгельм прочел ответ Сербии, то решил, что этого достаточно, но австрийское правительство в тот же день прервало дипломатические отношения с Сербией, а 28-го июля объявило Сербии войну.

В России все были этим возмущены и в Санкт-Петербурге прошли уличные манифестации, призывающие к войне.

Но Государь Император все еще надеялся, что Германия окажет давление на Австро-Венгрию и уладит этот конфликт. Государь несколько раз посылал телеграммы кайзеру Вильгельму.

Не имея утешительного ответа от Германии, российскому правительству пришлось объявить частичную мобилизацию против Австрии, хотя некоторые ответственные министры настаивали на полной мобилизации армии.

С.Д. Сазонов пишет, что Государь следил с большим беспокойством, чем кто-либо из членов русского правительства, за каждым шагом держав, вовлеченных в европейский кризис. Он думал о каждом возможном средстве, чтобы спасти Европу от всемирного пожара. Государь послал кайзеру Вильгельму телеграмму:232

«Будет справедливым представить австро-сербский конфликт на рассмотрение Гаагского суда. Я верю в Вашу дальновидность и в Вашу дружбу». (пер. с англ.)

Сазонов пишет, что нельзя не восхищаться простым словам Царя, полным глубокой любви к миру и полным благородного довери

Император был так озабочен сохранением мира в Европе, что даже забыл поставить в известность об этой телеграмме своего министра Иностранных дел Сазонова. Текст этой телеграммы стал известен только через шесть месяцев.

Ответа на нее Государь от кайзера Вильгельма не получил.

Пьер Жильяр в своей книге сообщает один интересный факт.233 Он пишет, что в то время, как государственные умы находились в возбуждении и дипломаты заставляли работать все отделы своих канцелярий, из царской виллы Александрии слались в далекую Сибирь, в госпиталь Григорию Распутину телеграммы, приблизительно одного содержания:

«Мы опасаемся возможности войны. Думаешь ли ты, что она возможна. Молись за нас. Поддержи нас своими советами».

Распутин отвечал, что войны следует избежать во что бы то ни стало, если не желают навлечь самые худшие бедствия на Династию и на всю страну.

Эти советы, как пишет Жильяр, вполне отвечали личным желаниям Государя, в миролюбивых намерениях которого никто не сомневалс

В сноске на странице 83 своей книге, Пьер Жильяр пишет:

«Зимою 1918-1919 года, когда я находился в Тюмени, я видел собственными глазами копии этих телеграмм, текста которых позднее я не мог получить».

Сазонов, с полного согласия Государя, продолжал переговоры, стараясь уладить все мирным путем. На вопрос германского посла Пурталеса - на каких условиях Россия будет согласна остановить свои приготовления к войне, Сазонов написал на листе бумаги, что если Австрия готова отказаться от своего ультиматума, пункты которого нарушают суверенитет Сербии, Россия остановит свои приготовления к войне.234

Германия ответила, что предложение России не может быть принято Австрией.

Настал критический момент. И начальник Генерального штаба и Военный министр просили С.Д. Сазонова, чтобы он склонил Императора на общую мобилизацию.

Сазонов позвонил по телефону Государю в Петергоф. Он не сразу узнал голос Императора. На просьбу Сазонова принять его, последовало долгое молчание. Потом Сазонов услышал:

«Я приму вас в три часа».

При разговоре Сазонова с Императором присутствовал генерал Татищев, один из самых благородных и верных слуг Государ Он потом последовал за Императором в Екатеринбург, где и принял мученическую смерть от рук палачей-коммунистов.

Сазонов докладывал Государю о создавшейся обстановке в течение 50 минут. Он сказал, что откладывать общую мобилизацию будет опасно потому, что согласно информации, всеобщая мобилизация немецких военных сил началась, хотя официального сообщения еще нет. При сложившихся обстоятельствах ничего не остается делать, как дать приказ об общей мобилизации в России.

Государь молчал. Потом он сказал Сазонову голосом, полным внутреннего волнения:

«Это значит - послать сотни тысяч русских людей на смерть. Как можно не колебаться перед принятием такого шага?» (пер. с англ.)

Сазонов возразил, что ответственность за бесценные жизни, которые унесет война, не падет на голову Императора. Ни он, ни его правительство не хотят войны. И Государь и правительство сделали все возможное, чтобы избежать ее. Государь может сказать, с полной уверенностью в свою правоту, что его совесть чиста и что он не будет отвечать за это перед Богом.

Император сидел бледный, и выражение его лица выдавало страшную борьбу, происходившую внутри.

Наконец, он ответил с затруднением:

«Вы правы. Для нас ничего не осталось, как быть готовыми к атаке на нас. Дайте начальнику Генерального штаба мой приказ о мобилизации».

Государь в тот же день послал кайзеру Вильгельму телеграмму следующего содержания:235

«Технически невозможно остановить наши военные приготовления, ставшие неизбежными ввиду мобилизации Австрии. Мы далеки от того, чтобы желать войны. Пока будут длиться переговоры с Австрией по Сербскому вопросу, мои войска не предпримут никаких военных действий. Я торжественно даю тебе в этом мое слово».

В ночь с 31-го июля на 1-е августа германский посол в России Пурталес явился к русскому министру Иностранных дел Сазонову и предложил ему ультиматум - немедленно остановить мобилизацию русских военных сил.

Удовлетворить это требование Россия не имела возможности.236 Пурталесу было объявлено, что русские войска не перейдут границу Российской Империи.

Тогда 1-го августа 1914 года в 7 часов вечера германский посол вручил Сазонову ноту об объявлении войны Германией.

С.Д. Сазонов пишет,237 что Пурталес, передавая ему ноту об объявлении войны, потерял контроль над собой. Прислонившись к окну, он зарыдал. Затем, с жестом отчаяния, он сказал:

«Кто мог подумать, что я буду уезжать из Санкт-Петербурга при таких обстоятельствах!»

Несмотря на внутренние эмоции, С. Сазонов сдержал себ Они оба обнялись, и Пурталес неверным шагом вышел из комнаты.

В те дни Пьер Жильяр вел свои записки ежедневно. О последнем дне в царском дворце перед началом войны он рассказывает,238 что в тот вечер, когда Германия объявила войну России, Государь, Государыня и Царские дочери присутствовали на вечернем богослужении в маленькой церкви виллы Александрия в Петергофе.

За несколько часов перед церковной службой Жильяр встретил Императора. Он был поражен его видом: лицо Государя потемнело, черты его изменились, и маленькие мешочки под глазами, которые появлялись у него во время усталости, теперь казались неимоверно большими.

В церкви Государь очень усердно молилс Он был весь охвачен религиозным порывом. Можно было догадаться, что Государь просил Господа избавить его народ от войны, которая казалась неизбежной.

Около него стояла его супруга, печальное лицо которой выражало большое страдание. Такое выражение лица Пьер Жильяр видел у Государыни только во время болезни Цесаревича. Сейчас она горячо молилась, и определенно о том, чтобы Господь отвратил угрозу войны.