Любовь Миллер - Царская Семья - жертва темной силы

• Название: Царская Семья - жертва темной силы
• Автор: Любовь Миллер
• Жанр: История

---

«Садись, теперь выпьем!»

Сказав это, он принес бутылку вина, налил два стакана и дал Симановичу пить из своего. Затем Распутин смешал вино в обоих стаканах и они оба снова стали пить. Потом, после некоторого молчания, Распутин заявил Симановичу, что тот больше никогда не будет играть, что этому конец. Говоря это, Распутин не отрываясь напряженно смотрел ему в глаза. Симанович все это время испытывал какое-то неприятное, странное чувство. И действительно, после этого он до смерти Распутина больше не играл, хотя и остался владельцем карточных домов.

ГЛАВА 18

Приказ Государя армии и флоту. Прибытие Императора в Могилев. Письма Государя супруге об успехе русской армии. Цесаревич Алексей в Ставке. Жизнь в могилевском доме. Письма Императора Государыне. Инспекция Государем войск. Характер Наследника. Религиозность Императора. Прибытие Государыни с дочерьми в Могилев. Работа Императрицы во время войны. Ее поездка в Псков. Жизнь Царских дочерей во время войны и их работа. Болезнь Цесаревича. Выздоровление Наследника приписывается вмешательству Распутина. Морис Палеолог - о Государе. Уверенность Императора в окончательной победе. Кампания против И.Л. Горемыкина, председателя Совета Министров. Увольнение генерала В.Ф. Джунковского, противника Распутина. Увольнение А.Д. Самарина. Епископ Варнава и прославление Иоанна митрополита Тобольского. Перевод митрополита Владимира Петроградского, горячего противника Распутина, на Киевскую кафедру. Назначение архиепископа Питирима митрополитом Петроградским. Письма Императрицы Государю о назначении новых министров. Назначение А.Н. Хвостова министром Внутренних дел. Вмешательство Распутина в государственные дела. Вера Государыни в «святость» Распутина. Следователь Н.А. Соколов - о Распутине.

Принятие Государем Императором Николаем II на себя верховного командования было для союзников России неожиданностью, но в этом акте они усмотрели гарантию окончательного соединения Российской Империи, в лице ее Монарха, с судьбою Антанты. И это было важно для них, и именно в то время, когда они боялись, что Россия, ввиду тяжелого положения на фронте, может заключить сепаратный мир с Германией. Теперь же, с Государем во главе российской армии - этого произойти не могло.

Союзники также надеялись, что решение русского Императора быть Верховным Главнокомандующим возымеет большое моральное воздействие на российскую армию.332

За несколько дней до прибытия Государя в Ставку туда приехал его новый начальник Главного штаба, генерал М.В. Алексеев.

Государь прибыл в Могилев 5-го сентября и сразу же выпустил свой приказ по войскам:333

«ПРИКАЗ

АРМИИ И ФЛОТУ

23-го августа (ст. ст.) 1915 года

Сего числа я принял на себя предводительство всеми сухопутными и морскими вооруженными силами, находящимися на театре военных действий. С твердой верой в милость Божию и с непоколебимой уверенностью в конечной победе будем исполнять наш святой долг защиты Родины до конца и не посрамим земли Русской.»

Государь не сразу занял губернаторский дом, а поселился в своем поезде, в котором приехал из Петрограда. С Императором прибыла и его свита во главе с графом Фредериксом. В глаза всем бросилось отсутствие князя Орлова.

7-го сентября состоялся прощальный обед для отбывающего Великого князя Николая Николаевича и его генералов. Обед был приготовлен в царском поезде.334

Вагон-столовая этого поезда разделялся на две половины. В первой, обшитой зеленым шелком, был устроен салон,335 где приготовили закуску. Во второй части стоял обеденный стол, покрытый белой скатертью и уставленный серебряным сервизом.

Государь был по своему обыкновению одет в простую суконную рубаху защитного цвета, с полковничьими погонами с вензелями на них Императора Александра III. Рубаха была подпоясана ремнем, а на ногах Государя надеты высокие сапоги.

После обеда Император обошел всех отъезжающих из Ставки и тепло с ними попрощалс

Великий князь Николай Николаевич, как во время обеда, так и после, держался очень спокойно. Он казался разговорчивым и задавал много вопросов о Кавказе, куда назначалс

На следующий день Николай Николаевич отбыл на отдых на несколько дней в свое имение « Першино», а оттуда - на Кавказ.

С прибытием Императора в Ставку, фронт был разделен на три части, вместо двух, как это было раньше. Северным фронтом командовал генерал Рузский, Западным - генерал Эверт, Юго-Западным фронтом остался командовать генерал Иванов.336

Сразу же после обнародования по войскам приказа Императора о принятии на себя верховного командования, в Галиции русские одержали значительную победу. Об этом Государь сообщает своей супруге в письме от 25-го августа (ст. ст.) 1915 года.337

»… я получил через Алексеева телеграмму от Иванова, который докладывает, что сегодня наша 11-ая армия (Щербачева) в Галиции атаковала две германских дивизии (3-ю гвардейскую и 48-ю пехотную), в результате чего они захватили свыше 150 офицеров и 7000 рядовых, 30 орудий и много пулеметов.

И это случилось сразу же после того, как наши войска узнали, что я принял на себя Верховное Командование. Это действительно Божие благословение, и такое скорое!»

Своим начальником штаба, генералом Алексеевым, Государь был очень доволен. Он писал Императрице (письмо от 27/8/1915):338

» …Я не могу передать тебе как я доволен генералом Алексеевым. Какой он добросовестный, умный и скромный человек и какой он работник!…»

О положении на фронте Император сообщает супруге следующее:339

Могилев, 31/8/1915.

»… Теперь, несколько слов о военном положении. Оно выглядит угрожающим в направлении Двинска и Вильны; тяжелым - в центре к Барановичам, и хорошим - на юге (генерал Иванов), где наши успехи продолжаютс

Опасность лежит в страшно слабом состоянии наших полков, которые исчисляются из менее, чем четверти их нормальной силы; будет невозможным пополнить их раньше месяца, так как новобранцы не будут еще готовы, и, кроме того, у них очень мало винтовок, а сражения продолжаются и с ними и потери.

Но, несмотря на это, большие усилия прилагаются, чтобы подвести все возможные резервы из других частей к Двинску, чтобы отбросить там врага назад…»

В Царское Село Государь Император поехал в начале октября и привез с собой в Ставку Цесаревича Алексе Государь знал, что присутствие Наследника в Ставке возымеет положительное действие на солдат, а также, что и Цесаревич, как будущий монарх, получит там хорошую военную подготовку.

Пьер Жильяр пишет,340 что разлука с любимым сыном для Государыни была большим переживанием. Она раньше никогда не расставалась с ребенком, но она понимала, что Государь, находясь в отлучке от Семьи, чувствовал себя одиноким; понимала что Император желает показать Наследника своим войскам.

Когда Императрица провожала на вокзале Государя и Цесаревича, она просила Жильяра писать ей каждый день о сыне.

С Наследником ехали в Могилев: Пьер Жильяр, учитель английского языка Гиббс, преподаватель П.В. Петров и матрос Деревенько.

Не доезжая до Ставки, на станции Режица, Государь пожелал произвести смотр войскам, прибывшим с фронта.

Несмотря на тяжелые потери, которые понесли в боях эти части, они проходили перед Императором церемониальным маршем с «восторгом» - как выражается Жильяр. Солдаты теперь видели перед собой не только своего Царя, нового Верховного Главнокомандующего, но и Наследника престола.

После парада Император подошел к воинам и стал с ними разговаривать. За отцом, не отставая, следовал Цесаревич Алексей. Он слушал с большим вниманием все, о чем рассказывали Государю солдаты, боялся пропустить и слово. От большой сосредоточенности вся фигура Наследника даже вытягивалась.

По мере удаления Государя от рядов солдат, среди них слышался разговор. Они обменивались мнением о Наследнике. Особенно их умиляло то, что мальчик был одет в простую солдатскую форму.

В Могилеве Император жил в губернаторском дворце, где занимал две большие комнаты, из которых одна была рабочим его кабинетом, а вторая - спальней.

Наследник поселился в комнате отца. Для него поставили походную кровать рядом с кроватью Императора.

Каждое утро в половине десятого Государь ехал в Главный штаб, где оставался до часу дня, а Цесаревич в это время занимался с Пьером Жильяром в кабинете отца. Затем следовал завтрак в большом зале губернаторского дома, где собиралось до тридцати человек.

Протопресвитер Георгий Шавельский, который всегда присутствовал на царских завтраках и обедах, пишет,341 что он всегда с чрезвычайным вниманием следил глазами за Государем. Он так хорошо его изучил, что потом, спустя много лет, мог себе представить облик Императора во всех его деталях. Протопресвитер даже мог припомнить каждую морщинку на лице Государя, мог слышать его голос и видеть его приветливые глаза.