Александр Беляев - Под небом Арктики

• Название: Под небом Арктики
• Автор: Александр Беляев
• Издательство: Эксмо
• Жанр: Научная Фантастика
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-39902-4

Эта история о путешествии американского рабочего в сопровождении советского инженера по освоенному и преобразованному людьми Северу после 1938 года не переиздавалась 70 с лишним лет. Беляев выдвигает идеи отопления Арктики и Антарктиды, уничтожения вечной мерзлоты. Герои попадают на подземный курорт, ставший вечнозеленым раем… Не упустите возможность прочитать самый неизвестный текст самого популярного отечественного фантаста!

---

Рядом с лесами возвышались огромные кучи песка. Игнат взял горсть и начал разминать, как муку.

– А песочек-то — красота. Золотой песок! — похваливал он.

Этот песок подвозился издалека. Он был найден под снегом у небольшой замерзшей речки Фомою Груздевым во время охоты с Джимом, Игнатом и Ашихиным. Игнат заявил, что этой находкой Фома утер нос геологам. И в самом деле, они долго и тщетно искали осенью песок в окрестностях «Ледяного города» и не нашли. А Фома нашел под снегом. Он шел с ружьем, балагурил, рассказывал о своих охотничьих приключениях, а сам незаметно присматривался к неровностям почвы. Фома рассказывал:

– Лежу я под тигром и думаю: капут пришел Фоме Груздеву. Вот здесь копнуть надо. — Фома прервал свой рассказ на самом интересном месте и остановился. — Вот здесь копнуть надо.

Спутники, заслушавшись, сразу даже не поняли такого перехода.

– Речушка должна тут быть под снегом. И песок, — разъяснил он.

– Ax, черт лысый! — воскликнул Игнат и, отстегнув от пояса саперную лопату, начал копать снег. Фома стоял с киркою наготове. Песок лежал на большом протяжении по берегам неведомой речки. Его запасов должно было хватить на все нужды строительства и даже для пляжа подземного курорта.

Фома хорошо знал почву тундры и тайги, не хуже геологов знал содружество тех или иных ископаемых, зависимость их месторождений от характера почвы. За долгую бродячую жизнь все это наметалось у него в глазу. Он слишком долго читал открытую книгу природы и научился читать ее лучше, чем буквы в печатных книгах.

Этот охотничий эпизод вспомнил сейчас Игнат. Песок есть, есть, значит, и бетон. На площадке будущей теплопадной станции уже пломбировали трещину, образованную в гранитной почве действием замерзшей воды. В подземелье к бетонному делу Вера приставила Джима. Вначале ему это показалось малоинтересным, не скоро он вошел во вкус. Теплота подземелья очень облегчала работу. Цемент схватывался очень быстро. Успевай только замешивать.

– Вот тебе и новая квалификация, — сказал Игнат, глядя на его работу. — Видно, что ты уже имел дело с бетоном. И пропорцию хорошо берешь, и замешиваешь. Вырастешь в инженера-бетонщика. Не хуже консервирования рыбы.

– Интересно, — сказал Джим улыбаясь.

Джим сам не мог разобраться в новых, сложных мыслях и чувствах, которые были связаны с его работой. Сама по себе эта работа — замешивание бетона — была почти так же однообразна, как и консервирование рыбы. Интереснее она, значит, была другим. Консервная банка уходила из рук Джима и больше не существовала для него. Она была и оставалась на всех стадиях работы собственностью хозяина. Не Джим и не его товарищи-рабочие будут есть эти консервы, не они получат доход от продажи. Здесь жe, на его новой родине, все было иначе. Джим все больше проникался мыслью, что здесь он не только рабочий, но и хозяин, что он делает для себя и таких же рабочих, как он сам, что заработной платой не погашается его право на произведение его рук, не уничтожается связь с тем, что он изготовил. Он видит, как замешанный им бетон по транспортерам и лифтам движется, поднимается к своду пещеры и покрывает ее неприглядную поверхность ровным слоем. На его глазах неровный, бугристый свод пещеры превращается в правильную, гладкую полусферу. Это будет свод неба подземного курорта, предназначенного для отдыха самого Джима и других строителей Челюскина. Скорее бы заголубел небесный свод, взошло подземное солнце, зазеленели пальмы и бананы.

Быстро движутся транспортеры, но еще быстрее движутся руки Джима и его товарищей. Ведь от этой быстроты зависит приближение того дня, когда за Полярным кругом появятся тропики, когда жизнь в Челюскине станет еще интереснее, радостнее, приятнее. Здесь будут отдыхать и веселиться тысячи рабочих и с ними он, Джим. Вон на том берегу у озера он ляжет под цветущими деревьями, будет греться на солнце и думать: «Я тоже принимал участие в работе. Я делал «небо» для меня и моих товарищей».

Они будут набираться здесь сил и с новой энергией примутся побеждать природу, климат, строить сердце Челюскина — температурную станцию. И из Челюскина через льды и снега — по тундре и тайте — потечет живительный ток. И оживут мертвые пустыни, завертятся колеса электропоездов, задвигаются рычаги машин, вспыхнут яркие искусственные солнца среди вечной тьмы. Благодетельное тепло наполнит дома, заводские помещения, оранжереи. Новые люди придут сюда, на край света, и с улыбкой радостного изумления скажут: «А здесь совсем не плохо!» Они могут не знать о Джиме, это не важно. Но какое чувство самоудовлетворения будет испытывать Джим от мысли, что и он внес во все это свою трудовую лепту.

А оживленные богатства Севера растекутся щедрыми потоками по всей стране, и такими же щедрыми потоками другие — более южные области страны — пришлют сюда то, чего не хватает под небом Арктики.

Все эти мысли постепенно выяснялись, цеплялись друг за друга, крепли, расширялись в голове Джима. Работа становилась все интереснее, живее, осмысленнее. Все веселее улыбалось лицо Джима, все быстрее двигались руки. Он неохотно бросал работу, когда сигнал оповещал об окончании рабочего дня. Только теперь он понял, что труд сам по себе может быть радостью.

Ашихин с другими монтерами вел проводку электрических линий дальше, углубляясь в бесконечную вереницу пещер.

23. Иван Иванович Власов

В северо-западной части неба полыхало северное сияние. Сначала появились бледные пятна, светящиеся, как легкие облака, освещенные луной. Потом по небу начали шнырять с какой-то невидимой границы над горизонтом голубовато-зеленоватые лучи. Лучи гасли, загорались вновь, перекрещивались, растягивались широкими полотнищами, свисали бахромой, края бахромы наливались розоватым светом. И вдруг весь небосклон вспыхнул и заиграл нежными цветами радуги.

Игнат не раз любовался и не мог налюбоваться этим зрелищем. Полярная ночь стала светлее. Отсветы падали на снег. Игнат остановился и глядел на световую симфонию. На светящемся фоне он заметил черные движущиеся точки. Одна, две, три, четыре, пять, шесть… Птицы? Они не залетят на такую огромную высоту. Да и нет здесь сейчас никаких перелетных птиц. Неведомые птицы увеличивались в размерах с необычайной быстротой. Да ведь это снижаются из стратосферных высот наши стратопланы! Полторы тысячи километров в час! Они летят почти со скоростью вращения земли вокруг своей оси. Вот загремели взрывы ракетных двигателей: стратопланы летели быстрее звука. У стратопланов начали отрастать крылья. Чем быстрее полет, тем меньше была площадь крыла. Перед посадкой же скорость полета уменьшалась, крылья постепенно раздвигались до полной величины.

Стратопланы начали делать круги над стратодромом, тормозя скорость полета. В хвостовой части у выходных дюз уже не видно было дыма: взрывы давно прекратились, но громовые раскаты все еще нарастали — звук последних взрывов реактивных двигателей только догонял стратопланы. Они наконец успели снизиться и сесть, а небо и земля все еще грохотали.

На горизонте показались новые черные точки.

Только недавно стратопланы овладели стратосферной трассой, люди еще не успели привыкнуть к ним так, как к аэропланам.

– Летят! — услышал Игнат голоса рабочих, проходивших по улице.

– Новая партия строителей.

– Наверно, из Ленинграда. Несколько часов — и на месте. Это тебе не старый сибирский экспресс! — послышался смех.

Над старичком-паровозом теперь смеялись, называли его «технической улитой», медленно ползущей по рельсам. Подумать только! А когда первый поезд прошел двадцать километров в час, это казалось такой безумной скоростью, что его назвали молнией.

Да, это летели рабочие. Пелькин и Колосова неплохо разработали конвейер заполярного строительства электростанции. В летнюю навигацию по северным морям на пароходах забрасывались строительные материалы и первые партии рабочих. Сначала строился город, начиная с дорог и тротуаров, затем жилые дома, город теплофицировался, освещался, проводилась канализация, водопровод. Квартиры обставлялись мебелью. Одновременно в пригородах появлялись огороды, строились оранжереи, свинарники, крольчатники. В ледяных иглу и стандартных домах легкого типа приходилось жить только этим первым поселенцам. Когда начиналось капитальное строительство электростанций, их оборудование, монтаж, прилетали новые партии рабочих и получали уже готовые квартиры. В этих фундаментально построенных домах они жили, пока станция не пускалась в эксплуатацию. Затем монтеры перелетали на новую стройку, а их квартиры занимались уже постоянными жильцами — работниками эксплуатации. Стандартные же дома, построенные для новых партий, разбирались и по частям перебрасывались на новую стройку.