Джон Голсуорси - Последняя глава (Книга 3)

• Название: Последняя глава (Книга 3)
• Автор: Джон Голсуорси
• Жанр: Проза

---

- Если вы оба говорите правду, то ответчица, прошу прощения, милорд, подвергла вас в автомобиле всем мукам ада, - не так ли? Какая же это жалость?

- Тому, кто не любит, едва ли понятны переживания того, кто любит.

- Вы человек холодный?

- Нет.

- А она да?

- Как может соответчик это знать, мистер Броу?

- Милорд, я уточняю: как вам кажется?

- Не думаю.

- И все-таки вы хотите, чтобы мы поверили, будто она от доброты сердечной положила голову вам на плечо и так провела с вами ночь? Ну и ну! Вы говорите, что, будь ваши чувства одинаковы, вы сейчас же уехали бы вместе? А на что бы вы уехали? У вас были деньги?

- Двести фунтов.

- А у нее?

- Двести фунтов в год, помимо ее жалованья,

- Бежали бы и питались бы воздухом? Да?

- Я нашел бы себе место.

- Но ведь у вас есть место?

- Возможно, поискал бы другое.

- Вероятно, вы оба почувствовали, что бежать вместе при таких условиях - безумие?

- Я этого никогда не чувствовал.

- Почему вы решили опротестовать иск? - Я очень жалею об этом.

- Тогда зачем же вы это сделали?

- Она и ее родные считали, что, раз мы ни в чем не виноваты, мы должны защищаться.

- Но вы относились к этому иначе?

- Я не надеялся на то, что нам поверят, и потом мне хотелось, чтобы она получила свободу.

- О ее чести вы не подумали?

- Конечно, подумал. Но мне казалось, что оставаться связанной - слишком дорогая цена.

- По вашим словам, вы сомневались в том, что вам поверят? Слишком неправдоподобная история, да?

- Нет. Но чем больше правды говорит человек, тем меньше надежды, что ему поверят.

Динни увидела, что судья повернулся к Круму и посмотрел на него.

- Вы говорите вообще?

- Нет, милорд, я имею в виду суд.

Судья опять отвернулся и принялся рассматривать невидимое над головой Динни.

- Я спрашиваю себя, не должен ли я привлечь вас к ответственности за оскорбление суда?

- Простите, милорд. Я имею в виду только одно: что бы человек ни говорил, его слова всегда обратятся против него.

- Вы говорите так по неопытности. На сей раз я вас прощаю, но больше не позволяйте себе таких заявлений. Можете продолжать, мистер Броу.

- Вас побудил к защите, конечно, не вопрос о возмещении убытков?

- Нет.

- Вы сказали, что не имеете никаких личных средств. Это правда?

- Разумеется.

- Тогда как же вы говорите, что деньги тут ни при чем?

- Я был настолько озабочен другими обстоятельствами, что разорение казалось мне несущественным.

- Вы сказали при допросе, что не знали о существовании леди Корвен до знакомства с ней на пароходе. Известно вам такое место на Цейлоне, которое называется Нуваралия?

- Нет.

- Что?

Динни увидела, как из складок и морщин на лице судьи выползла слабая улыбка.

- Поставьте вопрос иначе, мистер Броу. Мы обычно произносим Нувара-Элия.

- Нувара-Элию я знаю, милорд.

- Вы были там в июне истекшего года?

- Да.

- А леди Корвен была там?

- Может быть.

- Разве она остановилась не в той же гостинице, что и вы?

- Нет. Я жил не в гостинице, а у приятеля.

- И вы не встречали ее ни во время игры в гольф или теннис, ни на прогулках верхом?

- Нет, не встречал.

- А еще где-нибудь?

- Нет.

- Город ведь не очень велик?

- Не очень.

- А она, по-видимому, особа заметная?

- Я лично в этом уверен.

- Итак, до парохода вы с ней не встречались?

- Нет.

- Когда вы в первый раз поняли, что любите ее?

- На второй или третий день.

- Так сказать, любовь почти с первого взгляда? - Да.

- А вам не пришло в голову, что, раз она замужем, вам следует ее избегать?

- Пришло, но я был не в силах.

- А если бы она вас оттолкнула, то смогли бы?

- Не знаю.

- А она вас действительно оттолкнула?

- Н...нет. Я думаю, что она в течение некоторого времени не замечала моего чувства.

- Женщины на этот счет чрезвычайно догадливы, мистер Крум. Вы серьезно утверждаете, что она не замечала?

- Не знаю.

- Вы пытались скрыть ваши чувства?

- Если вы спрашиваете меня о том, добивался ли я ее любви на пароходе, я отвечу - нет.

- Когда же вы ей открылись?

- Я сказал ей о своем чувстве, когда мы уже приехали, перед тем как сойти на берег.

- Существовали ли какие-либо веские причины для того, чтобы смотреть фотографии именно у нее в каюте?

- Думаю, что никаких.

- Вы вообще-то смотрели эти фотографии?

- Разумеется.

- А что вы делали еще?

- Вероятно, разговаривали.

- Разве вы не помните? Это был исключительный случай, не так ли? Или один из целого ряда подобных же случаев, о которых вы умолчали?

- Это единственный раз, когда я был у нее в каюте.

- Тогда вы не можете не помнить!

- Мы сидели и разговаривали.

- Начинаете припоминать?.. Да? Где же вы сидели?

- В кресле!

- А она?

- На койке. Каюта была очень маленькая, второго кресла не было.

- Палубная каюта?

- Да.

- Увидеть вас там никак не могли?

- Нет, но нечего было и видеть.

- Так вы оба утверждаете. Вероятно, вы все-таки волновались, не правда ли?

Судья вытянул шею.

- Я не хотел бы прерывать вас, мистер Броу, но ведь соответчик не скрывает своих чувств.

- Очень хорошо, милорд. Выражусь яснее: я предполагаю, что именно тогда между вами и имело место прелюбодеяние.

- Его не было.

- Гм!.. Объясните суду, почему же вы, когда сэр Корвен вернулся в Лондон, не отправились тотчас к нему и не признались откровенно, в каких отношениях вы были с его женой?

- В каких отношениях?

- Полноте, сэр! Вы же сами подтвердили, что старались быть все время с нею, влюбились в нее и хотели, чтобы она с вами уехала.

- Но она не хотела уезжать со мной. Я охотно пошел бы к ее мужу, но я не имел на это права, не получив ее разрешения.

- А вы просили у нее разрешения?

- Нет.

- Почему же?

- Она сказала мне, что наши отношения могут быть только дружескими.

- А я думаю, она ничего подобного вам не говорила.

- Милорд, это равносильно утверждению, что я лгун.

- Отвечайте на вопрос.

- Я не лгун.

- По-моему, это ответ, мистер Броу.

- Скажите, сэр, вы слышали показания ответчицы; вы считаете их абсолютно правдивыми?

Динни заметила, как по лицу Крума пробежала судорога; но она надеялась, что больше никто этого не заметил.

- Да, насколько я могу судить.

- Может быть, это не совсем деликатный вопрос, я изменю его; если ответчица утверждает, что она то-то делала, а того-то не делала, считаете ли вы долгом чести всячески поддерживать все ее показания или хотя бы верить им, если не можете их поддержать?

- Мне кажется, и это вопрос не очень деликатный, мистер Броу.

- Я считаю, милорд, необходимым выяснить для присяжных душевное состояние соответчика во время разбирательства данного дела.

- Хорошо, я этого вопроса не сниму, но вы знаете, у такого рода обобщений есть границы.

Динни увидела, как впервые лицо Крума озарилось слабым отблеском улыбки.

- Я очень охотно отвечу на вопрос, милорд. В данном случае нельзя говорить о долге вообще.

- Что ж, поговорим о частностях. По словам леди Корвен, она вполне доверяла вам в том смысле, что вы не станете добиваться ее любви. Это, по-вашему, так?

Лицо Крума потемнело.

- Не совсем. Но она знала, что я стараюсь изо всех сил.

- И время от времени вы не могли с собой справиться?

- Мне не вполне ясно, что вы разумеете, спрашивая, "добивался ли я ее любви", но иногда я свои чувства обнаруживал.

- Иногда? А разве не постоянно, мистер Крум?

- То есть всегда ли было заметно, что я ее люблю? В таком смысле конечно. Этого ведь не скроешь.

- Вот честное признание, и я не хочу ловить вас на слове; но я имею в виду нечто большее, чем одно только внешнее выражение любви. Я разумею прямое физическое выражение этой любви.

- Тогда нет, кроме...

- Да?

- Кроме того, что я три раза поцеловал ее в щеку и иногда держал ее руку.

- В этом и она призналась. А вы готовы подтвердить под присягой, что больше ничего не было?

- Готов присягнуть, что не было больше ничего.

- Скажите, в ту ночь в автомобиле, когда ее голова лежала у вас на плече, вы действительно спали?

- Да.

- Приняв во внимание ваши чувства, это несколько странно, не правда ли?

- Да. Но я встал в тот день в пять часов утра и проехал сто пятьдесят миль.

- И вы хотите уверить нас, что после пяти месяцев тоски и желаний вы не воспользовались столь блестящей возможностью и просто заснули?

- Нет, не воспользовался. Но я уже сказал вам: я не надеюсь, что мне поверят.

- И не удивительно!

Долго-долго тягучий сочный голос задавал вопросы, и долго-долго Динни не могла отвести глаз от этого измученного лица, пока наконец не впала в какое-то оцепенение.

Она опомнилась от слов:

- Я считаю, сэр, что все ваши показания с начала и до конца вызваны желанием сделать все возможное, чтобы выгородить эту даму, совершенно независимо от того, какие из них вы сами считаете правдой. Ваше поведение на суде - это не что иное, как ложно понятое рыцарство.