Георгий Голубев - В паре с сотым

• Название: В паре с сотым
• Автор: Георгий Голубев
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Вот он подходит к намеченному нами рубежу перехвата. Покрышкин круто разворачивает свой истребитель в сторону "юнкерса", командует мне:

- Пошли!

Увеличив скорость, мы начинаем догонять врага. Теперь обратный путь к линии фронта ему отрезан. Противник уже видит нас, дает газ и с набором высоты пытается уйти. За "юнкерсом" тянутся черные полосы дыма: моторы работают на форсажном режиме.

Высота 8000 метров. Мы - в хвосте разведчика. Летчик стал со снижением разворачиваться в сторону линии фронта. Но этот маневр - лишь в нашу пользу: быстрее сократилось расстояние.

Вот дистанция открытия огня!

- Атакую, прикрой! - приказал командир.

- Понял!..

Покрышкин открывает огонь по кабине стрелка, затем переносит его на правый мотор. Из правой плоскости "юнкерса" повалил дым. Самолет загорелся и, пролетев немного, начал крениться на правую плоскость, а затем совсем свалился и стал падать на глазах у всего личного состава полка. Ударившись о землю, он взорвался.

Мы некоторое время сопровождали его. Но вот взметнулось пламя на месте падения самолета - и мы, круто развернувшись, пошли домой.

Часть V. САНДОМИРСКИЙ ПЛАЦДАРМ

ЗА ВИСЛОЙ-РЕКОЙ

О августе 1944 года на нашем участке фронта в районе Сандомирского плацдарма создалось некоторое затишье. Противник, понимая, что фронт приближается к границе, усиленно совершенствовал свои оборонительные рубежи, на переднем крае и в глубине обороны развивал систему траншей, строил укрепления, оборудовал полосы препятствий. Шла перегруппировка войск. Гитлеровское радио хвастливо трубило о неприступности оборонительного вала на Висле, о который, мол, разобьется Советская Армия.

Войска 1-го Украинского фронта, не теряя времени, готовились нанести врагу очередной удар, а пока что скрытно перегруппировывались, накапливали боеприпасы и горючее, готовили к боям технику, подтягивали резервы. По ночам на проселочных дорогах непрерывно гудели моторы - шли танки, самоходки, автомашины...

В сложившейся обстановке сократились и действия авиации: они в основном сводились к разведывательным полетам и поискам отдельных "охотников". Но стоило появиться в небе самолету, как спокойствие сразу же нарушалось, Откуда только не подавали "голоса" многочисленные зенитки! Снарядов не жалели ни на вражеской стороне, ни на нашей. И орудия палили, пока самолет не выходил из зоны огня. Нередко случалось, что снаряды доставали его, и тогда он отвесно падал, растягивая сверху вниз дымный след.

Наш полк, по-прежнему, стоял в Макшишуве и готовился к новым боям. Почти ежедневно, парами и в одиночку, стартовали в небо лучшие воздушные разведчики - Николай Старчиков, Вениамин Цветков, Павел Еремин. Они забирались глубоко во вражеский тыл, внимательно изучали обстановку, зорко следили за тем, что там происходило, и доставляли в штаб ценные сведения: о перегруппировке войск, движении фашистских танковых колонн, системе обороны на том или другом участке.

Исходя из добытых разведчиками сведений, а также используя поступавшие в штаб другие данные, командир принимал решение: выпускал на поиск "охотников" - Аркадия Федорова, Николая Трофимова, Григория Речкалова, Александра Клубова и других.

Помню, было это 25 августа, вдвоем с Григорием Речкаловым нам предстояло вылететь в район Сандомир - Кельце - Линчув. Задача: уничтожение воздушного противника, штурмовка автотранспорта, создание "пробок".

Взлетели в полдень. Маршрут был разработан с учетом расположения вражеских аэродромов и наиболее вероятных осей полета гитлеровской авиации. Погода в нашем районе устанавливалась неплохая. Правда, облачность была десятибалльной, нижний край - на высоте 3000- 3500 метров, видимость - 6 километров, небольшая дымка.

На траверзе Сандомира набрали высоту и шли под облачностью в боевом порядке "правый пеленг", близком к "фронту". Небольшими отворотами вправо и влево я маневрировал, чтобы лучше просматривалось воздушное пространство задней полусферы.

Прошло еще несколько минут, и впереди внизу зазмеилась линия фронта. Мы стали снижаться, чтобы посмотреть, нет ли над передним краем вражеских самолетов (на фоне облачности их лучше было видно). Кроме того, снижаясь, мы увеличивали скорость, что в данный момент также было необходимо. Самолетов противника над линией фронта не было.

Высота 2600 метров, скорость - 650 километров в час. Снова набираем высоту и идем под самой кромкой облаков. В шлемофоне раздается команда Речкалова:

- "Пятьдесят пятый!" Я - "сороковой". Входим в облака, курс - двести восемьдесят. Выход - по моей команде.

- Понял! Я - "пятьдесят пятый"...

Самолет Речкалова нырнул в облака. Небольшим движением ручки на себя перевожу истребитель в угол набора - и сразу же оказываюсь в молочном плену. Докладываю ведущему. Он велит продолжать полет тем же курсом. А минут пять спустя приказывает выйти из облачности.

Небольшой правый крен - и моя машина с трехтысячеметровой высоты быстро снижается и выходит из облачности. Впереди слева, на удалении 400-450 метров, вижу "сороковку",. Даю газ и, заняв прежний боевой порядок, подстраиваюсь к Речкалову. Докладываю, что все в порядке.

Маневрируя, мы все дальше и дальше уходим от лилии фронта в глубь вражеской обороны. Фашисты зенитного огня не ведут.

Погода с каждой минутой заметно ухудшается. Нижний край облачности достиг 1900 метров, дымка стала более плотной. Идем минут пятнадцать. Воздушного противника нет. Подходящих наземных целей, которые можно было атаковать, тоже нет. Я уже подумал с досадой, что маршрут мы выбрали неудачный. Ведущий подал команду на разворот вправо.

Замечаю хорошо наезженную проселочную дорогу. Значит, она действует! А вот из-за лесочка выползла крытая брезентом грузовая автомашина.

Доложил по радио Речкалову. Незамедлительно последовала команда:

- Атакуй!

Небольшим правым доворотом перевожу истребитель в пикирование. Даю очередь. Разрывы бегут навстречу автомобилю. Он как-то неестественно ковыльнул, съехал с дороги, подскочил, опрокинулся и загорелся.

Уже выходя из атаки и набрав метров триста высоты, я услышал голос Речкалова:

- Прикрой, атакую вторую автомашину!.. Я круто развернулся влево и тотчас же увидел огненную трассу, протянувшуюся от истребителя Речкалова к земле. Она вонзилась в серую коробочку второго "оппеля". Тот вспыхнул.

Мы совершили круг над этим районом, но нигде больше машин не было. Снова взяли курс 20o. Немного возбужденные атаками, мы маневрировали более энергично, надеясь отыскать новые цели. Облачность все больше "прижимает" нас к земле.

- Внимание, я - "сороковой"! Впереди вижу солдат в окопах. Атакую!

Бросаю взгляд вниз - и вижу систему траншей и копошащиеся фигурки. Все ясно: враг сооружает здесь оборонительные рубежи! Нетрудно заметить, что окопы отрыты по пояс, а некоторые - в полный профиль. Самолет ведущего уже пикирует. Гитлеровцы ничего пока не замечают и продолжают спокойно работать, роют землю. Вижу, как от самолета Речкалова отрываются дымки, замелькали яркие пунктиры. Фашисты всполошились, заметались, по земле побежала строчка разрывов. Прикрывая атаку ведущего, я не только наблюдал за воздушным пространством, но и старался "приметить", как действует Речкалов, чтобы вот-вот поменяться с ним ролями. Когда истребитель Речкалова левым разворотом стал выходить из пикирования, я ринулся в атаку. Очередь дал длинную, трасса легла хорошо. Вывожу самолет тоже влево, пытаясь отыскать глазами машину ведущего, но нигде из-за плохой видимости ее не вижу.

- "Пятьдесят пятый", я - "сороковой"! - отчетливо слышу голос Речкалова. - Идем к лесу, что справа.

- Не вижу вас!..

- Выхожу на северную опушку леса.

- Понял! - отвечаю Речкалову и даю газ. Вот и северная опушка леса, но самолета нигде нет. Немного снизился. Все равно не видно.

- Бери курс на реку Вислу, - скомандовал Речка-лов.

- Иду домой самостоятельно! - передаю Речкалову, сосредоточивая внимание на общей наземной обстановке и ориентировании. Маневрирую, лечу в направлении Вислы.

Скоро - передний край. Здесь надо быть особенно внимательным. Под крылом проносятся хутора и села, рощи, поляны. Все чаще попадаются небольшие вражеские подразделения. Иду на бреющем: так безопаснее.

Слева по курсу появился небольшой населенный пункт. Рядом - лесок. Прилегающее к нему поле градусов под 70 по отношению к курсу моего полета перерезает дорога.

Лечу, чутко прислушиваюсь к рокоту мотора, внимательно всматриваюсь в показания приборов, контролирующих его работу, уточняю остаток горючего. Все как будто в порядке.

- "Пятьдесят пятый", я - "сороковой". Где находишься? Иду прежним курсом. Будь внимательнее: подходим к переднему краю.

- Понял! - ответил я, набрал высоту и, маневрируя, продолжал полет почти под самой кромкой облачности. Вижу, как снизу потянулись ко мне трассирующие огни, стали рваться снаряды. Выполняю противозенитный маневр, и трасса уже далеко в стороне вонзается в облака.