Василий Голубев - Во имя Ленинграда

• Название: Во имя Ленинграда
• Автор: Василий Голубев
• Жанр: Биографии и Мемуары

---

Я встал и ответил, что я солдат и буду воевать там, куда пошлют.

- Доверие постараюсь оправдать. Хорошо бы, конечно, взять с собой своего "ишачка", уж больно привык к машине.

- Подумаем, - ответил Романенко. Он отпустил меня, попросив не распространяться пока что о нашем разговоре.

Через два дня 13-я отдельная эскадрилья осталась с одним самолетом УТИ-4. Исправные И-16, часть технического имущества, автостартеры, бензо - и маслозаправщики были подготовлены для передачи в 4-й ГИАП{11}. Туда же переходили еще восемь сержантов-летчиков, имевших десять и более боевых вылетов. А я в паре с сержантом Е. П. Герасименко должен был улететь на И-16.

Отправка эшелона назначалась после обеда, а вылет в 16 часов.

Утром я съездил на полуторке на часок к родителям. Отвез немного продуктов и свежей рыбы, добытой в Ладожском рыболовецком колхозе.

Поговорил с Сашенькой, чтоб она не беспокоилась, если мои сигналы станут реже: аэродром теперь будет в стороне, под Кобоной.

- Хорошо, - тихо сказала она.

Мы попрощались. Мать перекрестила меня и положила в карман кителя серебряный полтинник.

- Это на счастье. Носи его всегда при себе...

Новое руководство 4-го ГИАП встретило нас с радостью. Командир Михайлов, только что получивший звание подполковника, распределил по три прибывших летчика в каждую эскадрилью. Два самолета И-16 29-й серии приказал передать в 3-ю АЭ, а мне приступить к исполнению должности заместителя командира 2-й АЭ.

Я умолчал о разговоре с командиром бригады, но попросил послать меня в ту эскадрилью, куда передаются наши самолеты.

- На должность я не претендую, буду водить пару, которую пригнал в полк. Тем более что во 2-й АЭ есть прекрасные летчики-ханковцы: Васильев, Байсултанов, Цоколаев, любого можно ставить заместителем.

- Кого ставить заместителем, это мы сами определим, а вам разве не все равно, на каком "ишаке" придется летать? - очень спокойно ответил Михайлов.

- Нет, не все равно, - возразил я. - Со своим самолетом я свыкся, с ним в полете как одно целое.

Выслушав мои доводы, комиссар полка С. Г. Хахилев предложил оставить во 2-й эскадрилье пригнанную пару И-16, там сейчас всего пять самолетов. Командир согласился, но приказ не отменил и велел капитану Ильину представить меня личному составу 2-й АЭ в качестве заместителя.

Многих в эскадрилье я хорошо знал, а с командиром - капитаном Шодиным был знаком по рассказам летчиков. Слышал и о том, что особой боевитостью он не отличался. Когда мы остались вдвоем, он предложил мне получше изучить район боевых действий, особенно сухопутный участок фронта, а в конце добавил, что самое опасное здесь - это немецкие "охотники". Тяжело воевать с ними на "ишаках".

- "Мессер" с нами как кот с мышкой играет.

Я промолчал, потом сказал своему новому командиру:

- Изучать мне этот район незачем, я исходил его пешком, изъездил на лошади, на мотоцикле, облетел на самолетах и планерах еще до войны, поскольку родом из этих мест.

Утром следующего дня капитан Шодин предложил мне вести группу в составе шести самолетов на патрулирование над ледовой дорогой. Но я попросил, чтобы повел кто-нибудь из командиров звена, а я полечу замыкающей парой, пригляжусь к летчикам в боевом вылете.

Командир повел группу сам. Шестерка летела клином пар на одной высоте на сокращенных интервалах и дистанции. Идя в правом пеленге, я поднялся на 100 метров выше, увеличил дистанцию и интервал. Вижу, ведущий качает крылом, требуя подойти ближе. В эскадрилье, за исключением моей пары, средств радиосвязи все еще не было. Считали, что на И-16 они работают плохо. Я передал ведомому, что будем держаться на том интервале и на той же дистанции, которую занимаем.

Этот полет прошел без встречи с самолетами врага. И хорошо, что так обошлось. На замечание командира, почему я так далеко держался в группе, пришлось ответить:

- Если мы в таком плотном строю будем прикрывать объект, то потери будут и на земле и в воздухе.

Он подумал, что-то прикидывая в уме, наконец сказал:

- Ну что же, я много слышал о твоих приемах боя, вот и обучай летчиков, а я возьму на себя организационные функции. В эскадрилье много прорех со всех сторон.

Долго учить летчиков 2-й эскадрильи мне не пришлось. На следующий день прилетел полковник Романенко и объявил, что командир 3-й эскадрильи гвардии майор Рождественский примет отдельную эскадрилью, а на его место назначен я.

Руководители полка молчали. Потом майор Ройтберг, вопреки рапорту оставленный в должности начальника штаба и давно работавший с Иваном Георгиевичем Романенко, вздохнув, сказал:

- Может, Голубеву немного полетать в заместителях, присмотреться и тогда уж... Он и по званию лейтенант, а в 3-й эскадрилье командиры звеньев старшие лейтенанты и капитаны. Какой же у него будет авторитет?

- Петр Львович, - ответил Романенко, - ты хорошо знаешь, что авторитет на войне определяют не звания, а знания. И то, как кто умеет воевать и воспитывать подчиненных. Нам нужны в первую очередь активные, владеющие новыми приемами боя командиры. Вот давайте и начнем подбирать с 3-й эскадрильи, там лучшие самолеты, и она может стать ведущей во всех отношениях. Пойдемте, товарищ Михайлов, представим личному составу нового командира.

На южной опушке под густыми елками капитан Г. Д. Пахомов - адъютант эскадрильи - построил личный состав.

Ни для кого не было секретом, что командир эскадрильи уходит на повышение, а вот кто будет вместо него, пока никто не знал. Летчиков, конечно, волновало, назначат ли командира из своих или пришлют "варяга"?

Дежурный, торчавший поодаль на тропинке, идущей с поля, заметил нас и тотчас дал знать своим: "Товарищ майор, идут!"

- Эскадрилья, смирно! - подал команду Рождественский и подошел к полковнику с рапортом.

Романенко поздоровался, взгляд его обежал строй от фланга до фланга. Летчики стояли в два ряда, в середине - техники и механики, а дальше мотористы, оружейники...

Командир бригады о чем-то перемолвился с командиром и комиссаром полка. Позади них, стараясь унять волнение, стоял я. Достаточно было взглянуть на лица летчиков, чтобы понять: мое назначение для всех - гром среди ясного неба. Они слушали полковника Романенко, дававшего краткую характеристику новому командиру эскадрильи, не сводя с меня глаз.

Я встретился взглядом с лейтенантом Анатолием Кузнецовым, недавно назначенным в эскадрилью штурманом, его приветливое, открытое лицо вернуло спокойствие.

Заканчивая короткую речь, Романенко подчеркнул:

- Товарищи, обстановка в полку все еще сложная, тяжелая, и вы это знаете лучше меня. Ваша эскадрилья имеет лучшие самолеты И-16. Командиром вам назначен невысокого звания, но умелый, опытный человек, продолжатель боевых традиций героев начала войны Антоненко и Бринько. Командование бригады и полка надеется, что именно 3-я эскадрилья станет первой сбивать любого воздушного врага и в первую очередь "мессеров"-"охотников". Желаю всем вам боевых успехов во имя нашей Родины. Товарищ Голубев, знакомьтесь с личным составом, а мы пойдем в другие эскадрильи.

С этой минуты я командир, головой и сердцем отвечающий за каждого, кто стоит сейчас передо мной. Я, новый здесь человек, должен найти в коллективе свое место. И сделать это, не теряя времени.

Я тотчас вызвал из строя и попросил подойти ко мне комиссара капитана И. П. Никанорова, заместителя командира А. И. Агуреева, адъютанта капитана Пахомова, военинженера 3-го ранга А. Д. Ярового, штурмана лейтенанта А. И. Кузнецова и секретаря парторганизации командира звена старшего лейтенанта П. П. Кожанова.

Уже одно то, что все были названы мною по фамилии и званию, произвело некоторое впечатление. Правда, представились они несколько натянуто, сохраняя замкнутый вид. Лишь рукопожатие Кузнецова было по-дружески крепким.

Потом мы обошли довольно пестрый строй. Люди были одеты кто во что, оружие у некоторых висело сбоку на удлиненных ремнях, как у матросов в период революции и гражданской войны, у иных проушины кобуры прямо на ремне. Не желая на сильном морозе наводить уставной порядок, я не стал делать замечаний, но приказал командирам звеньев опросить личный состав, какие есть вопросы, просьбы к командованию эскадрильи, и после окончания рабочего дня доложить мне.

Это приказание выполнить было непросто. Командиры звеньев знали своих летчиков, а технический состав - далеко не весь. Это было видно по их замешательству.

Я спросил адъютанта:

- Разве личный состав не закреплен за звеньями и службами?

- Был закреплен, товарищ лейтенант, - делая ударение на слове "лейтенант", ответил адъютант и, чуть помедлив, добавил: - Что поделаешь, война! Частые выходы самолетов из строя и потери заставляют без конца тасовать технический персонал. У нас командиры звеньев отвечают только за летчиков, а старшие техники за технический состав.