Карло Гольдони - Самодуры

• Название: Самодуры
• Автор: Карло Гольдони
• Издательство: Государственное издательство "Искусство"
• Жанр: Драматургия
• Год: 1959

В настоящей комедии четыре персонажа охарактеризованы как самодуры, отчего ситуации легко рождаются и развиваются сами собой; один и тот же характер по-разному изображен в четырех персонажах и показан с четырех разных сторон, а герои предстают перед слушателями в приятнейшем разнообразии". В этом и заключалась новизна комедии, обеспечившая ей небывалый успех.

---

Симон (тихо Лунардо). А что ему делать? Убить ее, что ли?

Феличе. Что же вы молчите, синьор Канчано?

Канчано. Кто умнее, тот всегда уступает.

Феличе. Изречение, достойное Цицерона. Что вы на это скажете, синьоры?

Лунардо. Милейшая синьора, лучше не заставляйте меня говорить.

Феличе. Наоборот. Я именно и пришла, чтобы выслушать, что вы скажете! Я знаю, что вы на меня сердиты, и мне очень интересно выслушать ваши жалобы. Излейте ваш гнев на меня, синьор Лунардо, но не вооружайте против меня моего мужа. Имейте в виду, что я женщина справедливая если ваши обвинения правильны, я сама сознаюсь в своей вине и дам вам какое хотите удовлетворение. Но согласитесь, что сеять раздор между мужем и женой — вещь непростительная; не делайте другим то, чего бы вы себе не хотели. Это относится и к вам, синьор Симон: вы, при всей вашей осторожности, не прочь подлить масла в огонь, когда можно. Да, я говорю это вам обоим, и говорю с полной откровенностью, чтобы вы меня поняли как следует. Я женщина честная, если вы что-нибудь против меня имеете, говорите прямо.

Лунардо. Скажите мне, любезная синьора, кто привел этого мальчишку в мой дом?

Феличе. Я его привела. Я привела его в ваш дом.

Лунардо. Браво, синьора!

Симон. Превосходно!

Канчано. Вы еще хвастаетесь, словно доброе дело сделали!

Феличе. Я не хвастаюсь, может быть, лучше мне было бы этого не делать, но во всяком случае это дело неплохое.

Лунардо. Кто же вам позволил привести его?

Феличе. Ваша жена.

Лунардо. Моя жена? Она с вами говорила? Просила вас? Пришла к вам и попросила его привести?

Феличе. Нет, синьор. Просила меня об этом синьора Марина.

Симон. Моя жена?

Феличе. Ваша жена.

Симон. И она просила этого приезжего помочь девочке?

Феличе. Нет, синьор, приезжего просила я.

Канчано (с гневом). Вы его просили?

Феличе (к Канчано, с гневом). Да, да, я!

Канчано (в сторону). Ах, негодяйка! У меня слов нет!

Лунардо. А зачем все это? К чему было его приводить? Зачем синьора Марина вмешалась в эту интригу? Как моя жена позволила это?

Феличе. К чему, зачем, как? Слушайте. Я вам расскажу, как было дело. Дайте мне говорить, не прерывайте меня. Виновата ли я, права ли я — вы сами рассудите. Прежде всего, синьоры, дайте мне сказать вам одну вещь, — не сердитесь на меня и не примите во зло: нельзя быть такими самодурами, нельзя быть такими дикарями! Ваша манера обращаться с женщинами — с женой, с дочкой — ни на что не похожа, и пока вы ее не измените, никто никогда не будет вас любить. Они повинуются вашей силе, но совершенно справедливо чувствуют себя оскорбленными и смотрят на вас не как на мужей или отцов, а как на татар, медведей и тюремщиков. В самом деле, не только "сказать по справедливости", а сказать действительно: синьор Лунардо хочет выдать дочку замуж; он не говорит ей ни слова, он не желает, чтобы она даже знала это, он не позволяет ей познакомиться с женихом; нравится ли он ей, не нравится — у нее даже не спрашивают. Я согласна, что девушке не пристало самой выбирать себе мужа; так уж водится, что мужей им выбирают отцы, а дочери должны повиноваться, но ведь не с веревкой же на шее вести их к венцу! (К Лунардо.) У вас единственная дочь, и вы так легко готовы принести ее в жертву! Правда, он прекрасный молодой человек, добрый, красивый, и он должен ей понравиться. Но уверены ли вы, "сказать по справедливости", что он ей понравится? А что, если нет? Девушка воспитана строго, но какая жизнь ожидает ее с мужем, у которого родитель такой же дикарь, как вы? Нет, синьор, мы хорошо сделали, что познакомили их. Ваша жена хотела этого, но не осмеливалась сделать. Синьора Марина попросила у меня совета. Я придумала эту историю с масками и просила графа. Они видели друг друга, понравились друг другу, и оба довольны. Вы должны были бы радоваться и успокоиться. Ваша жена выказала доброе сердце; синьора Марина заслуживает похвалы. А я вмешалась в это дело исключительно по доброте душевной. Если вы люди — согласитесь со мной, если вы дикари — требуйте удовлетворения. Девушка невинна, молодой человек безупречен, а мы — женщины, достойные уважения. Я кончила свою речь. Воздайте хвалу браку и простите великодушно адвоката.

Лунардо, Симон и Канчано молча переглядываются. (В сторону.) Я их словно посадила в мешок, но по заслугам.

Лунардо. Что скажете, синьор Симон?

Симон. Я… что касается меня, я бы подо всем подписался.

Канчано. У меня тоже рука не дрогнет.

Лунардо. А я все-таки боюсь, что это дело придется отменить.

Феличе. Почему?

Лунардо. Потому, что отец жениха, скажем по справедливости…

Феличе. "Скажем по справедливости", к отцу жениха отправился граф. Он непременно хочет устроить это сватовство, так как говорит, что он — невинная причина всего этого скандала; и он считает себя оскорбленным и требует удовлетворения. Это благороднейший человек, изъясняется он прекрасно, и я уверена, что он уговорит синьора Маурицио.

Лунардо. Что же нам делать?

Симон. Дорогой мой, самый лучший выход — это принять все как есть.

Лунардо. А позор?

Симон. Какой еще позор? Как только он станет ее мужем, никакого позора не будет.

Канчано. Послушайте, синьор Лунардо. У моей жены, конечно, есть свои слабости, но, сказать правду, она женщина необыкновенная.

Феличе. Не правда ли, синьор Канчано?

Лунардо. А все-таки что же нам теперь делать?

Симон. Прежде всего, я сказал бы, пойти и пообедать.

Канчано. Да, сказать по правде, про обед-то как будто вы и забыли.

Феличе. Э, тот, кто его отложил, не так уж глуп. Обед немного запоздал, но в трубу не вылетел. Сделаем так, синьор Лунардо: если вы хотите пообедать в мире и согласии, позовите жену, дочку, покричите на них, поворчите по обыкновению немножко — и довольно. Подождем графа и, если он приведет жениха, — кончим это дело.

Лунардо. Жена!.. Дочь!.. Если я их увижу, я не ручаюсь за себя.

Феличе. Да, вам надо хорошенько выкричаться, и вы имеете на это полное право. Вы согласны?

Канчано. Позовем их.

Симон. И мою жену.

Феличе. Я, я позову! Подождите.

(Убегает.)

Явление третье

Лунардо, Канчано, Симон.

Лунардо. Ну и язычок у вашей жены!

Канчано. Вот видите? Не зовите же меня дураком за то, что я позволяю ей водить себя за нос; стоит мне что-нибудь ей сказать — она сейчас же произнесет речь, а мне остается только благодарить адвоката!

Симон. О, эти женщины! Так или иначе, а поставят на своем!

Лунардо. Только позволь им говорить, они никогда ни в чем не виноваты.

Явление четвертое

Те же, Феличе, Марина, Маргарита и Лучетта.

Феличе. Ну, вот вам они, вот они! Раскаиваются, сокрушаются и просят прощения.

Лунардо (Маргарите). Если ты когда-нибудь еще выкинешь такую штуку…

Феличе (к Лунардо). Она тут ни при чем, во всем виновата я.

Лунардо (Лучетте). Ты знаешь, чего ты заслуживаешь, негодница?

Феличе (к Лунардо). Это вы спросите у меня, я вам за нее отвечу.

Лунардо (Маргарите и Лучетте). Принимать в доме мужчин! Прятать любовников!

Феличе (к Лунардо). Браните меня, во всем виновата я.

Лунардо (к Феличе). Вас бы тоже четвертовать надо!

Феличе (смеясь над ним). "Сказать по справедливости"…

Канчано (к Лунардо). Как вы говорите с моей женой!

Лунардо (к Канчано). Простите великодушно, я себя не помню.

Маргарита удручена. Лучетта плачет.

Маргарита (к Феличе). Что же это, синьора Феличе? А вы сказали, что вполне оправдались.

Симон (Марине). Вы тоже, синьора, свою долю заслужили.

Марина. Ну, если так, то я ухожу.

Феличе. Нет, нет, постойте! У бедного синьора Лунардо остался еще неизлитый гнев, он хочет от него освободиться. Но он всех прощает и всем отпускает вину. А если явится жених, то он и его простит и согласится на свадьбу. Так ведь, синьор Лунардо?

Лунардо (грубо). Так, синьора, так.

Маргарита (к Лунардо). Милый мой муж, если бы вы только знали, как я измучилась! Мне ведь ровно ничего не было известно, поверьте! Явились маски… я их ни за что не хотела пускать, но… но…