Ник Перумов - Алмазный меч, деревянный меч (Том 1)

• Название: Алмазный меч, деревянный меч (Том 1)
• Автор: Ник Перумов
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2000
• ISBN: 5-04-001029-Х (1998 – 5-04-001029-Х)

Уже несколько столетий Империя, основанная людьми, победившими гномов, эльфов, орков и Дану, держится на крови и страхе. Опоры трона — семь Магических Орденов — имеют неограниченную власть над душами и судьбами обитателей страны и самого императора. Но близок день мести, день начала великой битвы, ибо пробудился уже в глубине Друнгского Леса священный меч Иммельсторн и все ярче искрится Алмазный «брат» его Драгнир, освещая тайные пещеры Подгорного Племени.

Первая книга цикла, действие происходит в Мире Мельина. Множество магических сил, народов и героев одиночек ведут борьбу за обладание двумя магическими мечами. Главный герой цикла — Фесс, ведет свою игру, но неожиданно обнаруживает себя в центре схватки за Алмазный и Деревянный мечи.

---

…Император пинком ноги распахнул дверь опочивальни.

— Все вон! — зарычал он на камердинеров. Евнух-распорядитель имперских наложниц замешкался было, тотчас заработав ожог на лбу — правитель подбавил в свой и без того горящий взгляд немного истинного огня. После этого всю челядь как ветром сдуло.

Усилием воли приказав задвинуться тяжелому железному засову, механически шепча слова нужных оберегов, Император расстегнул застежки панциря. Правитель не имеет права расставаться с броней, когда он бодрствует. А уж перевязь с наследным кинжалом, на котором — руны, нанесенные главами всех семи Орденов, он не мог снимать даже в бане.

Кое-как содрав одежду, Император ничком рухнул на широченную постель. Отец, да будут справедливы к нему Подземные Боги, любил привести сюда целую дюжину наложниц — желательно не старше пятнадцати. Новому Императору эти забавы претили.

«…О Всемогущий, Спаситель, Податель Благ, зачем ты караешь меня этими воспоминаниями? Почему они возвращаются ко мне снова и снова? Почему я вновь и вновь вижу тот день, — мне восемь лет, и депутация третьего сословия из Хвалинского края преподносит мне щенка волкодава — смешного, лобастого, с толстыми лапами… Я беру его на руки, целую в нос, а он лижет меня в щеку. Учителя переглядываются с неодобрением, а потом, когда я устраиваю щенку постель в своей комнате, они вваливаются ко мне все семеро. У меня рябит в глазах от их плащей, и сердце сжимается — как будто мне предстоит порка за какую-то провинность.

— Принц, мы пришли к выводу, что сердце ваше полно непозволительной для Наследника Империи чувствительностью, — говорит Реваз, маг Красного Арка.

— Если дело пойдет так и дальше, вы не сможете с должной твердостью держать в руках бразды правления, — подхватывает Сежес, Голубая из Лива. Ее словам я удивляюсь — она казалась сердечнее прочих…

— Пойдемте, ваше высочество. Вам предстоит еще один урок, — Гахлан, Оранжевый, твердо берет меня за руку. Сежес подхватывает жалобно взвизгнувшего щенка.

…Мы приходим на ристалище. Камень боевого жертвенника черен и пуст. Моего щенка в один миг прикручивают к бронзовым скобам.

— Лиши его жизни, — приказывает Сежес, подавая мне кривой жертвенный нож.

Императоры не плачут. Но тогда мне пришлось собрать всю волю, чтобы сказать „нет!“.

— Это необходимо, мой принц, — скрипит Гахлан. — Жестокость — единственная опора власти. Ваше сердце должно быть из камня. Тогда и только тогда сможет процветать Империя под вашим началом!

— Ему надо помочь, — вдруг говорит Сежес и — я даже оглянуться не успеваю — выхватывает откуда-то из-под плаща бронзовую обрядовую дубинку. Р-раз! — щенок забился, завизжал и заскулил. Из раны на лапе торчит обломок кости; кровь растекается по камню.

Я не закричал. Я был Императором уже тогда, хотя и без короны.

— Добей его, — говорит мне Сежес, вкладывая жертвенный нож мне в руку.

Я ударил, метя раскрыть ей живот от паха до пупка, как учили.

Раздался дружный смех. Волшебница с легкостью отбила мой выпад, отвесив полновесную оплеуху, так что я покатился по песку.

— Вставай, принц, — Сежес улыбается, — вставай и, если ты любишь это никчемное создание, прекрати его мучения.

Слово „любишь“ звучит в ее устах точно грязное ругательство. И это притом, что она красива, очень красива и молода, как я теперь понимаю. У нее дивные глаза — прислуга болтала, что бабка Сежес была пленной эльфийкой, „ельфой“, как ее называли кухарки и горничные.

Щенок уже не визжит, а сдавленно хрипит. Сежес тремя ударами перебила ему остальные лапы.

И тогда… тогда я почувствовал, что плачу. И ударил — прямо в горло моего щенка, которому я даже не успел придумать имя.

Меня обрызгало кровью.

Я не стал жаловаться на наставников. За этим могла последовать только порка и ничего более. Но в тот день я поклялся, что отомщу.

…Подобное повторялось еще несколько раз. Щенки, котята, птицы — я должен был убивать их. Не всегда они ждали меня, привязанные к жертвеннику. Иногда я должен был сам ловить их, очумело метавшихся по арене. Сежес ставила большие песочные часы, и, если я не укладывался в отведенное время, порка бывала весьма жестокой.

… Через месяц после щенка мне впервые привели пленных детишек-Дану.

Их было пятеро. Крошечный младенец. Две малышки, сейчас я понимаю, что одной было годика три, другой — около пяти. Мальчишка, мой ровесник. И — самая старшая из всех, девчонка лет тринадцати.

… Тупой меч, в моих руках. Словно хлыст, хлещет голос Сежес:

— Убей их всех! Начни с девчонки!

Ее черные волосы криво и неровно срезаны. Высокая шея открыта Смешно и трогательно торчат острые уши. А я… я уже не тот, что жалел щенка. Вдобавок они — Дану, наши извечные и кровные враги.

Сейчас мне кажется, что я ничего не чувствовал Но это, конечно, не так.

Девчонка стояла, презрительно глядя на меня. У нее одной из всех руки были скручены за спиной — Ну и слабак же ты, — процедила она на нашем языке — Выходишь драться, лишь когда врага уже связали! — И она плюнула мне в лицо.

В тот же миг мальчишка бросился на меня Кажется, он что-то кричал Он мне здорово помог — сработали боевые инстинкты, я разорвал ему мечом весь живот.

Меня вырвало Рвота была мучительной, с болью и судорогами, наверное, я бы не устоял, если б не страшный голос Сежес:

— Убей их всех.

Мальчишка-Дану корчился на земле; меня опьяняла кровь, не помня себя, я кинулся к связанной девчонке, замахнулся, ударил.

Мой меч был тупым и иззубренным (как я теперь понимаю, для того чтобы причинить жертвам еще большие муки. Дану упала с рассеченной шеей, а я… я повернулся к малышам Девочки прижались друг к другу, с ужасом глядя на меня. Однако ни одна из них не заплакала и не закричала — даже когда мой специально затупленный клинок кромсал их на части.

Потом я долго болел По ночам мне снились кошмары А когда выздоровел и когда мне вторично привели детей-Дану, убил их уже без особого трепета…»

Император неподвижно лежал на постели. Невидящие глаза смотрели в потолок. За дверью — он чувствовал — ждала напуганная его гневом челядь. За стенами замка спала Империя, ничего не знающая о черных воспоминаниях своего повелителя.

Ночь пройдет. Настанет день с его неизбывными делами. Сейчас осень, пора охот, благородные сословия разъехались по своим замкам — успеть отвести душу, пока не ударили Смертные Ливни. Имперский Совет не соберется ранее зимы.

Нет, сегодня ему все равно уже не уснуть. Бронзовый колокольчик тихонько звякнул, и в покой тотчас же ворвалась орда слуг.

— Ванну, все чистое, быстро! — вполголоса, сквозь зубы приказал владыка полумира.

«Ненавижу этих волшебников. Ненавижу. Чувствуешь себя донельзя грязным, стоит лишь мимоходом коснуться их делишек».

Семь Орденов держали под неусыпным надзором любое магическое движение в Империи. Семь — хотя на самом деле их было восемь, восьмой, Нерг, считался не имеющим цвета, его адепты держались особняком, не слишком вмешиваясь в дела окружающего мира. Они преследовали свои собственные цели, неведомые ни простым смертным, ни даже собратьям-магам. Они получали свою долю с доходов Империи, всегда исправно выступали на ее защиту, но своего посла при дворе не держали. Не было адептов Нерга и среди учителей Императора. Все попытки разузнать, чем занимаются в Бесцветной башне, как именовалась твердыня этого Ордена, оканчивались провалом. И, насколько было известно Императору, остальные семь Орденов тоже не слишком преуспели в этом — хотя кто может быть уверен, что эти добытые невероятной ценой сведения на деле не самый обычный обман?

Кое-кто, правда, болтал, будто Церковь уже давно можно считать девятым Орденом.

Девять. Число Мрака.

Император невидяще глядел прямо перед собой, сцепив руки и сдвинув брови. Больше ему ничего не оставалось делать. Ему, повелителю огромных пространств, по чьему слову шли в бой многотысячные армии, приходилось укрываться от недреманного ока Семицветных башен, использовать людей там, где с успехом справилось бы немудреное волшебство. Но иного выхода не оставалось.

Он не сомневался, что окружен соглядатаями. Три четверти его слуг наверняка шпионы Орденов. Их можно менять хоть каждый день — Сежес и ей подобные тотчас же завербуют новых. Император знал это. И потому не пытался ни от кого избавиться, хотя не раз замечал, что его письма перлюстрируются, и знал, кем именно.