Михаил Коршунов - Дом в Черёмушках

• Название: Дом в Черёмушках
• Автор: Михаил Коршунов
• Издательство: Детская литература
• Жанр: Детская проза
• Год: 1970

В сборник входят повесть и рассказы о ребятах. "Дом в Черёмушках" — повесть о том, как провели лето в деревне два городских человека — взрослый и мальчик, как установилось между ними взаимопонимание и дружба, о том, как наладилась у них самостоятельная трудовая жизнь.

---

— Тишина! — вдруг бодро крикнул чулок с кисточкой. — Запись!

Зрители почтительно умолкли.

— Ловко ты! — прошептал удивлённый Олежка.

— Я, брат, знаю. Я, брат, в кино снимался. Статистом. Толпу изображал. В «Слоне и верёвочке».

Олежка включил магнитофон, повернул рукоятку громкости.

Реполов цокал, посвистывал.

Катушка с плёнкой вертелась, шла запись.

Олежка считал обороты катушки:

— Один… Два… Три…

Как только реполов нацокал пять оборотов, Олежка магнитофон выключил. Облегчённо вздохнул: первая фауна записана!

После реполова Олежка записал чечёток, золотистую ржанку, пустельгу, зябликов.

В блокноте отмечал, кто за кем поёт.

Клёст растопорщил перья и сердито почёсывался, умывался.

— С левой ноги встал, — сказал статист из «Слона и верёвочки». — Надо подзадорить.

Он замахал своей зелёной шапкой и состроил рожу.

Клёст хлопнул крыльями и закричал. Обиделся на рожу или испугался зелёной шапки.

Олежка запустил плёнку. Хотя клёст и не накричал на все пять оборотов, но на полтора хватило.

Вдвоём работать было весело, и ребята познакомились.

Статиста кино звали Митькой, проще — Митяем. Он взялся делать для Олежки в блокноте отметки.

Волнистые попугайчики с голубыми восковинами клювов трещали оглушительно и бесперебойно.

— Трепачи невозможные, — сказал Митяй. — Всю плёнку займут.

Большой красный попугай ара так гаркнул в микрофон, что Олежка сразу вспомнил о вибрации и отодвинулся подальше от клетки.

А большой белый попугай какаду молчал.

Олежка и Митяй приготовили магнитофон и начали ждать.

Ара всё кричал, а какаду долбил клювом яблоко и помалкивал.

К ребятам подошла служительница, взглянула на магнитофон:

— Чем вы здесь занимаетесь?

— Производим запись птичьих разговоров, — ответил Митяй. — Изучать будем. Фауна. Вот он будет, — показал Митяй на Олежку.

— Работайте, только птиц понапрасну не волнуйте.

— Таких разволнуешь! — кивнул Митяй в сторону ары и волнистых попугайчиков. — Сам психом станешь.

— А почему какаду молчит? — спросил Олежка.

— Носатый этот, — сказал Митяй.

— Вам он тоже на плёнку нужен?

— Обязательно! — подтвердил Митяй. — Нам все нужны, кто чирикает или рычит.

— Тогда приготовьтесь, сейчас он заговорит.

— Мы давно готовы.

Служительница ласково обратилась к носатому:

— Фима, хочешь ещё яблоко?

— Квэ! — ответил Фима. — Квэ!

Поблагодарив служительницу, Олежка и Митяй пошли к клеткам, на которых висела табличка «Семейство ястребиных — сип белоголовый, орлан и кондор».

Ястребиные были угрюмы. Сидели на толстых жердях. Любопытства к ребятам не проявили.

Митяй использовал свой проверенный способ: замахал шапкой. Кондор не выдержал, рассердился на шапку и подал голос.

Записали.

Сип раздирал когтями мясо. На шапку внимания не обратил.

Тогда Митяй достал поблизости из кустов прутик и, чтобы не заметили служители, просунул его в клетку.

Шевельнул мясо.

Сип мгновенно ринулся к решётке и так крикнул, что Митяй отскочил от клетки и едва не свалил Олежку с магнитофоном.

Прутик сип разломал лапами.

— Не повезло! — горевал Олежка. — Ты, Митяй, попал на плёнку. Шум твой, когда отскочил.

— Что — я! Он мой шум перекричал!

Олежка вспомнил: пора идти к Лёньке Нестерову. Он рассказал про Лёньку Митяю, и они заторопились в лекторий.

Лёнька уже освободился от белки. Дежурил сменщик.

Митяй опять представился как статист «Слона и верёвочки».

Лёнька не обратил на «Слона и верёвочку» внимания: он надевал на руку красную повязку с буквами КЮБЗ.

Ребята вышли из лектория.

Олежка сказал Лёньке, что они с Митяем остановились на ястребиных.

— Значит, пойдём в слоновник.

В слоновнике под одной крышей жили слон, тапир, бегемот и носорог. Стояли большие весы и лежали запасы сена и берёзовых веников.

— На что веники? — спросил Митяй у Лёньки.

— Слон ест.

— Ну да!

— А как же ты со слоном снимался и не заметил, что он ест.

— Тот слон не этот был. Тот нажимал на булки.

Лёнька договорился со смотрителями, чтобы микрофон позволили подсовывать палкой за ограду, поближе к животному.

Первому микрофон подсунули носорогу. Но он спал и даже ухом не повёл, чтобы записаться на плёнку.

— Ночное животное, — сказал смотритель. — Днём спит.

— Я же говорил — бревно, — не выдержал Митяй и вычеркнул из блокнота «номер двенадцать — голос носорога».

Слон тоже был молчалив.

Размахивал хоботом, открывал узкий рот и, переминаясь с ноги на ногу, протяжно вздыхал.

Подсунуть ему микрофон побоялись: отнимет ещё.

Записали не голос, а громкое дыхание слона.

Бегемот показал себя во всю мощь. Ребята застали его за едой. Он глотал веники и урчал от удовольствия.

— Ещё один чудак с вениками! — удивился Митяй.

Олежка накрутил все пять оборотов.

С тапиром вначале не повезло. Только Олежка включил магнитофон, и тапир начал жаловаться, что он обижен — бегемот ест, а ему ещё не дают, — как вдруг маленькая девочка спросила на весь слоновник:

— Мама, это лев?

И, пока Лёнька убеждал девочку помолчать, потому что она мешает работать дяде, Олежка пустил плёнку назад, стёр вопрос девочки и начал запись сначала.

Митяй задержался у бегемота. Он был потрясён, с какой быстротой бегемот расправляется с вениками.

У смотрителя Митяй, к своему удивлению, выяснил, что бегемот, кроме веников, ест ещё крапиву и дрожжи.

Обезьянник был закрыт. За окнами вспыхивали огни автогенной сварки: ремонтировали клетки.

Выручил Лёнька. Сходил к заведующему и получил разрешение.

В обезьяннике сразу накрутили двадцать оборотов.

Каждая обезьяна пожелала высказаться о приходе ребят, об автогенной сварке, о соседе по клетке.

Павиан чуть не украл микрофон, а бурый капуцин изловчился и сдёрнул с головы Митяя зелёный чулок.

Митяй опешил от подобной наглости.

А капуцин напялил на себя чулок и повис на перекладине вниз головой. Кисточка чулка дотянулась до пола и обмакнулась в миску с рисовой кашей.

Капуцина долго уговаривали перестать висеть над рисовой кашей и отдать чулок. Но капуцин не соглашался.

И, только когда взамен чулка служительница предложила ему горсть семечек, он согласился и вернул чулок.

— Да-а, тут гляди в оба, — сказал Митяй, отряхивая шапку от каши.

Пока отряхивал и «глядел в оба», макаки вытащили из кармана блокнот и карандаш.

Помогли опять семечки.

После обезьян Олежка, Лёнька и Митяй выпили по стакану газированной воды и устроились передохнуть на скамейке возле будки фотографа.

Фотограф снимал в Зоопарке детей, сажал верхом на пони. Родители едва удерживали желающих сидеть верхом, чтобы соблюдали очередь и не дрались.

Лёнька сказал, что пони очень старый и живёт не в клетке, а в будке фотографа.

Отдохнув, ребята направились к хищникам.

Лёнька опять договорился со смотрителями, чтобы им разрешили войти за барьер, поближе к клеткам.

Время для записи было подходящим: раздавали мясо.

Лёнька, Олежка и Митяй перетаскивали магнитофон от клетки к клетке. Номер девятнадцатый — ягуар. Номер двадцатый — леопард дымчатый.

Рыкнул и лев Чандр, и погавкал его приятель пёс Тобик. Они вместе воспитывались с детства и неразлучны до сих пор.

Тобик часто спит под лапой льва, уткнувшись носом в гриву. По вечерам Тобика выпускают из клетки побегать. Чандр не ложится спать, ждёт.

А Тобик бегает по Зоопарку и пугает в темноте зверей: от него пахнет львом.

Маленький пятнистый оцелот подошёл к микрофону, понюхал его, зевнул, ничего не сказал и ушёл. Он уже поел и разленился.

Медведь-губач при виде ребят повалился на спину и задрал все четыре лапы.

— Балуется, — строго сказал Лёнька. — Очень несерьёзный медведь.

Губач начал кувыркаться и колотить себя лапой по животу.

Митяй сказал:

— Весёлый малый!

Но голос медведь так и не подал.

А когда ребята отошли от клетки, он вдруг обиженно закричал.

Тигр поел и крепко спал. Сквозь прутья клетки свесился длинный хвост.

Ребята долго и терпеливо ждали — тигр не просыпался.

Митяй осторожно подёргал за хвост — не помогло.

— Тоже бревно, — сказал Митяй. — Только полосатое.

Пришлось тигра оставить в покое.

— Мне ещё кинжаку нужен и змеи, — вздохнул Олежка.

— Не кинжаку, а кинкажу, — поправил Лёнька. — Он здесь за углом. А змеи сидят в террариуме под стёклами. Записать их невозможно.

— А если вместо змей крокодила?

— Что крокодилы! — ответил Лёнька. — Скалят зубы!