Брэд Брекк - КОШМАР : МОМЕНТАЛЬНЫЕ СНИМКИ

• Название: КОШМАР : МОМЕНТАЛЬНЫЕ СНИМКИ
• Автор: Брэд Брекк
• Издательство: ООО "Издательство "Эксмо"
• Жанр: Историческая проза
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-27879-4

Он воевал, он стрелял, и по нему стреляли; он видел, как полыхают джунгли, подожжённые напалмом, и как легко обрывается человеческая жизнь. Бред Брекк- американский солдат, воевавший во Вьетнаме, рассказывает о том, что он пережил. Если сначала война казалась ему романтическим приключением, то первый же бой обнажил её зловещий оскал, её грязную кровавую изнанку. Чужая земля, чужой уклад жизни, чужое небо над головой, а в итоге – чужая война. Она навсегда останется с теми, кто уцелел: как страшное молчание джунглей, багровые сплохи пламени, лица погибших товарищей, боль и отчаяние людей, втянутых в бессмысленную и беспощадную бойню…

---

– Ты мой муж, – говорит она и протягивает просящие руки : этот жест я видел и в Сайгоне, и повсюду в Южном Вьетнаме. – Ты должен дать мне денег…

– Нет, – отвечаю я, – я больше не твой муж. Я был им когда-то, разве ты забыла? Нас развели во Флориде. А сейчас убирайся, оставь меня, не ходи за мной, Мэрилу! Уйди из моей жизни…

– Ты мой муж и должен обо мне заботиться, – отвечает она. И я, полный чувства вины и сострадания, лезу в портмоне, достаю пять стодолларовых бумажек и кладу ей в руки – лишь бы она ушла и отвязалась от меня.

Но больше всего я скучал по ребятам. Больше года я не мог без слёз смотреть на их фотографию. Как будто они умерли. Я не получал от них никаких известий. Я даже не знал, где обреталась Мэрилу.

Мне нравилось работать в "Форт-Лодердейл Ньюс", у меня появилось много новых друзей – и в газете, и в "Анонимных алкоголиках". Я любил пропадать на побережье у Флорида-Ки : ловить рыбу с пирсов, выходить в море на катере и заниматься подводным плаванием. Как-то на выходных я даже отправился в Дисней-парк в Орландо. Однако Флорида оказалась лишь очередной ступенькой, и со временем мне опять стало невмоготу.

С самого возвращения с войны мне не сиделось на месте, а во Флориде эта неугомонность стала ещё очевидней. Словно я искал самого себя – и не находил. Меня изматывала и душила жара. В субтропическом климате южной Флориды на теле – от паха до коленей – снова проявилась заработанная на войне "плесень джунглей". Живя в городе, я чувствовал себя стиснутым с двух сторон океаном и болотами Эверглейдс. Душа изнемогала.

Я мечтал о Канаде и тамошней свободе, только б вернуться. Я любил Канаду и всегда думал о ней как о доме – моём доме. Я глотал книгу за книгой об эскимосах и индейцах Северо-Западных территорий, не считая книжек Пьера Бертона по канадской истории. Особенно мне нравилась его книга "Клондайк", в ней разворачивалась широкая и прекрасная картина Золотой лихорадки 98-го года в Доусоне и людей, заражённых этой болезнью и готовых убивать за мешочек жёлтого песка.

Когда меня высылали из Канады, Ларри О"Хара, редакор отдела новостей в "Калгари Геральд", сказал, что если мне суждено когда-нибудь вернуться, моё место будет ждать меня.

И он остался верен обещанию. Сдержал слово.

В октябре 74-го я уехал из Форт-Лодердейла. В ноябре бумаги были оформлены и мне позволили снова поселиться в Канаде, на сей раз постоянным жителем. Я выступил против распоряжения о депортации. И оно было повержено.

Я победил. Это была великая победа для меня. И драка того стоила.

Позже я получил и канадское гражданство, стал гражданином обеих стран. Сегодня у меня есть и американский, и канадский паспорта, но я всегда считал себя гражданином мира.

Я отправился в Калгари и четыре года проработал в "Геральд" завотделом медицины и здорового образа жизни. Это были хорошие годы, и я смог немного поправить своё бедственное финансовое положение.

Весной 78-го я получил от Мэрилу письмо. Теперь она жила в Калифорнии, в Фэрфилде, в 45-ти милях от бухты Сан-Франциско. Она писала, что купила дом. Отец занял ей денег. Писала, что счастлива, что дети здоровы и растут, что она сама два года проходила лечение и что, может быть, есть смысл нам увидеться вновь.

Мы не виделись к тому времени пять долгих лет.

Я страшно скучал по детям. Когда мне удалось разузнать новый адрес Мэрилу, я посылал им открытки на дни рождения и писал письма, однако позже я узнал от Криса, что дети ничего не получали. Мэрилу зорко следила за этим. Она никоим образом не давала мне наладить контакт с моими ребятами. А я был так далеко, что ничего не мог с этим поделать.

Я очень хотел увидеть детей…

Я попросил в июне отпуск на три недели и полетел в Сан-Франциско. Дети так подросли, что я их не узнал. А они едва помнили меня. Поначалу казалось, что годы разлуки и боли исчезли без следа. У нас с Мэрилу дела пошли нормально, поэтому, вернувшись в газету, я подготовил почву для увольнения с тем, чтобы перебраться в Калифорнию. Я был намерен сделать всё, чтобы устранить проблемы, только бы быть рядом с детьми. Про себя я решил, что если всё удастся, дети будут только в выигрыше.

Однако я видел, что Тине и особенно Крису сильно не по себе. Чего нельзя было сказать об Эрике и Брайане. Те казались довольными, хотя, возможно, их раны дадут о себе знать позднее. Наша изломанная жизнь была неласкова ко всем моим детям.

В сентябре я оставил "Геральд" и в Монтане арендовал большой трейлер, чтобы перевезти мебель и личные вещи в Калифорнию и поселиться с Мэрилу.

Дела пошли совсем не так, как мы рассчитывали. Мы увидели, что по-прежнему друг другу чужие. Дети меня сторонились и смотрели на меня как на призрак из прошлого, как на непрошенного гостя.

С обеих сторон ожидания были чересчур завышены. За прошедшие годы наши с Мэрилу дороги разошлись в разные стороны. Мы поняли, что не можем перекинуть мост через пропасть времени и непонимания. Старые беды остались нерешёнными. Старые обиды ушли внутрь. Боль с течением времени не утихла.

А я не мог найти работу. Я чувствовал, что опять иду ко дну. У нас ещё не было ссор, но я понял, что если останусь, они неминуемо вспыхнут. И тогда дети будут страдать ещё больше.

Поэтому как-то ночью я сказал Мэрилу, что хоть мы и попытались, из попытки ничего не вышло. Мы разговаривали всю ночь, она плакала не переставая, но на стене уже проявилась надпись…

Ты увидишь тогда, что ищу я слова,

Чтобы в них прозвучало "прощай"…

Возможно, в Голливуде такие истории имеют счастливый конец. Но в настоящей жизни это редкость.

Я прибавил, что сожалею, но эта затея изначально была обречена на неудачу, что все мои помыслы обращены к Канаде, что до отъезда я поговорю с детьми и объясню, почему должен уехать.

Потом я сел в свою "Хонду" и отправился в Калгари, назад к своей работе, к тому, к чему прикипел.

Думаю, в глубине души мы оба понимали, что чуда не произошло, что всё кончено навсегда.

Но было больно. Было очень больно. А детям и того хуже. Ещё одна неудача, ещё одна болезненная ошибка – я сильно переживал. И ничего нельзя было сделать…

Оставалось только выбираться из этой беды и продолжать жить. По крайней мере, мы хоть попытались. Бoльшего нам сделать не удалось.

И не удалось бы никому.

ГЛАВА 50. "ЗОЛОТО САНТА-МАРТЫ".

"Билли и Коффин решили добираться до дома окольными путями : через Колумбию, Британские Виргинские острова и Бермуды. Наскоро упаковавшись, они помчались в Санта-Марту, и там их путешествие стало чуток интересней. Санта-Марта, город со 138-тысячным населением, раскинулся на бесплодном, почти пустынном полуострове, выдающимся с колумбийского берега в Карибское море. Это рай для бандитов, авантюристов, партизан и потерянного поколения американцев-хиппи, целыми днями неподвижно торчащих у моря, обколовшись героином, нанюхавшись кокаина, наглотавшись мескалина и глюкогенных грибов, накурившись марихуаны.

– Такая уж у меня дикая натура, да и у дружка моего тоже : мы вляпались во что-то совсем препоганое, хоть на тот момент и думали иначе. Там, понимаешь, во всём чувствовалась какая-то опасность, – рассказывал Билли.

В Санта-Марте они поселились в гостинице "Тамака" в районе Родадеро – на побережье. Первую неделю они добывали золото Санта-Марты, загорая днём, лакая текилу вечером и ублажая горячих шоколадных зайчих Колумбии в номере ночью.

– А потом мои пути пересеклись с этим тупым чуваком с золотым ацтекским медальоном на шее. Он сказал, что он из левацкого партизанского отряда и что у него есть для нас работёнка. И вот я везу советские автоматы АК-47 на Арубу, чёрт бы их побрал! А потом нам пришлось мотать оттуда очень быстро. На побережье Венесуэлы стало слишком жарко! Ты ведь знаешь, если загребут – в тюрьме хреново, а полиция подкуплена…"

В апреле 1983-го года, в перерыве между рейсами, Билли разбил огород и между грядками кукурузы высадил марихуану – так он поступал уже много лет.

– Ты спятил, если думаешь, что я отвалю 50 долларов за унцию! Не идиота же родила миссис Бауэрс!

В июле он позвонил мне и расписал прелести лета в Коннектикуте.

– Тут так здорово, Брэд, оторвал бы задницу. Трава моя растёт, а кукуруза уже со слоновый хобот.

Через два дня он опять позвонил : полиция штата Коннектикут задержала его за разведение марихуаны.

– Было около семи утра. Кейти ушла на работу пораньше, а я пил кофе и листал "Хартфорд Курант". Вдруг я заметил, что дом окружили пятеро легавых. А тут ещё ливень хлещет с грозой, дай Бог.

Они нашли 15 кустов. Вот невезуха! Гордые такие, подступили к дому с винтовками наперевес, всей кодлой, а я говорю : "Заходите, джентльмены, сегодня сыро, ещё чего доброго простудитесь. У меня тут кофейку всем хватит".

Они вошли, Брэд, и перевернули весь дом вверх дном. Осмотрели всё. Один извращенец залез даже в нижнее бельё Кейти – и там искал наркоту.