Маргарет Уэйс - Кузница души

• Название: Кузница души
• Автор: Маргарет Уэйс
• Издательство: Максима
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2004
• ISBN: 5-94955-042-0

Роман Маргарет Уэйс «Кузница души» — это предыстория знаменитой «Саги о Копье» («Драконы Осенних Сумерек», «Драконы Зимней Ночи», «Драконы Весеннего Рассвета»), которая рассказывает о возмужании будущих героев Войны Копья.

Шестилетний Рейстлин Маджере знакомится с архимагом, который дает ему шанс поступить в школу чародеев. Маги из Башни Высшего Волшебства наблюдают за ним с тайной тревогой — они видят, как над Рейстлином сгущаются те же тени, что неотвратимо наползают на Ансалон.

Рейстлин упорно движется к своей цели. Но прежде чем стать настоящим магом, он должен пройти Испытание в Башне Высшего Волшебства. Испытание, которое полностью изменит его жизнь, едва не оборвав ее…

---

— Эльфийская шлюха.

Другая женщина подошла к ней, чтобы во всеуслышание сказать:

— Хорошо, что твой ребенок умер. Только остроухих ублюдков нам еще не хватало!

От этих жестоких слов мать отшатнулась, как от удара, и сжалась в комок.

Гнев бурлил в Рейстлине, гнев, зажженный словами, произнесенными много лет назад, словами, которые слабые используют против тех, кто еще слабее. В огне кузницы его ярости начала возникать идея. Она вышла из пламени, как сталь, раскаленная и готовая к тому, чтобы ее отковали. За время, которое ему потребовалось, чтобы сделать три шага, он сковал план в своем уме, план, с помощью которого он смог бы пошатнуть пьедестал вдовы Джудит и сокрушить ее, разоблачить всех лживых жрецов Бельзора, помочь падению ложного бога.

Подойдя к несчастной женщине, Рейстлин опустил руку на ее плечо. Прикосновение было мягким — он мог быть очень нежным, если хотел — но женщина вздрогнула в испуге. Она посмотрела на него отчаянными глазами.

— Оставьте меня в покое! — попросила она. — Умоляю! Я достаточно вынесла.

— Я не один из твоих палачей, госпожа, — сказал Рейстлин тихо и успокаивающе, как будто утешал больного. Его пальцы сомкнулась на руке женщины; он чувствовал, как она дрожит. Ободряюще пожав ее холодную руку, он наклонился ближе и прошептал:

— Бельзор — это чистой воды мошенничество, ложь, подделка. Твое дитя покоится в мире. Она спит так же спокойно, как если бы ты сама убаюкала ее.

Глаза юной матери наполнились слезами.

— Я ее укачивала. Я держала ее, и в самом конце она действительно уснула в мире, как ты сказал. «Мне лучше, мама», — сказала она, и закрыла глаза, — женщина судорожно вцепилась в руку Рейстлина. — Я бы так хотела поверить тебе! Но как я могу? Как ты можешь доказать свои слова?

— Приходи в храм завтра вечером.

— Вернуться сюда? — Мать покачала головой.

— Ты должна, — твердо сказал Рейстлин. — Тогда я докажу тебе, что сказал правду.

— Я верю тебе, — сказала она и робко улыбнулась. — И доверяю. Я приду.

Рейстлин посмотрел на арену, посмотрел на длинную очередь прихожан, один за другим склоняющихся перед Джудит. Монеты в корзине сверкали в свете пламени, и новые монеты продолжали падать туда. Бельзор хорошо заработал сегодня.

Один из служителей подошел к Рейстлину, с надеждой потряс перед ним корзинкой для пожертвований.

— Надеюсь, мы увидим тебя на церемонии завтра вечером, брат.

— Можете на меня рассчитывать, — сказал Рейстлин.

13

Рейстлин возвращался на ярмарочную площадь, размышляя про себя. Пламя в горне его души горело очень ярко, но огонь быстро угас под холодным ночным небом. Сомнения наполняли его, он уже жалел об обещании, данном молодой женщине. Если у него не получится, над ним будут смеяться отсюда и до Утехи.

Стыд и насмешки куда больнее задевали Рейстлина, чем какие бы то ни было физические муки. Он представил себе толпу, улюлюкающую и хохочущую; Высокого Жреца, прячущего чопорную, но довольную усмешку; Высокую Жрицу Джудит, наблюдающую за его поражением; представил, и скорчился от боли при одной этой мысли. Он принялся выдумывать предлоги для того, чтобы не идти в храм назавтра. Он плохо себя чувствует. Молодая мать будет разочарована, сильно огорчится, но ей не станет хуже, чем сейчас.

Правильнее и лучше всего было бы известить Конклав Магов. В нем состояли люди, способные справиться с этим делом. Он сам был слишком молод, слишком неопытен…

«Но, — сказал он самому себе, — подумать только, что я получу, если справлюсь!»

Он бы не только облегчил страдания матери, но и обратил бы внимание на себя. Как приятно было бы не только сообщить о проблеме Конклаву, но и честно добавить, что он решил ее. Великий Пар–Салиан, который, несомненно, ни слова не слышал о Рейстлине Мажере раньше, возьмет его на заметку. Рейстлин задрожал от волнения. Может быть, они даже пригласят его на встречу Конклава! Ведь своим поступком он докажет себе и другим, что способен использовать сложную магию в необычных и критических ситуациях. Конечно же, они наградят его. Конечно, награда стоила риска.

«Кроме того, таким образом я сдержу обещание, данное трем богам, которые когда–то заинтересовались мной. Если я не могу доказать их существование другим людям, я по крайней мере в силах пошатнуть веру в ложного бога, который служит лишь для получения власти над людьми. Этим я привлеку их внимание и благосклонность снова».

Он еще раз обдумал свой план, на этот раз решительно, возбужденно, отыскивая все слабые стороны. Единственной возможной слабой стороной, насколько он мог видеть, был он сам. Были ли он достаточно сильным, достаточно умелым, достаточно храбрым? К сожалению, все эти вопросы оставались без ответа, пока не пришло время проверить все на деле.

Поддержат ли его друзья? Позволит ли Танис, который, по общему негласному соглашению, был их предводителем, хотя бы попробовать осуществить его план?

— Да, если я найду к ним нужный подход.

Он нашел остальных у костра позади флинтовой палатки.

Танис и Кит сидели рядом. По всей видимости, полуэльф не раскрыл обмана Кит. Карамон сидел на бревне, обхватив голову руками. Флинт был немного подвыпивши — он как раз вернулся из таверны, где встретил несколько гномов из холмов, пришедших от гор Кхаролис, которые охотно разделили с ним как беседу, так и эль, несмотря на то, что он был не из их клана.

— Наконец–то ты вернулся, — сказала Кит, увидев Рейстлина. — Мы уже начали волноваться. Я хотела послать за тобой Таниса. Он уже знает город, раз уж ходил освобождать кендера.

Кит подмигнула ему, когда Танис отвернулся. Рейстлин понял. Карамон, видимо, тоже. Подняв голову и страдальчески наморщив лоб он посмотрел на брата, вздохнул и снова опустил голову.

— Голова болит, — невнятно пожаловался он.

Танис рассказал, что нашел Тассельхофа в тюрьме вместе с еще двадцатью кендерами. Танис заплатил выкуп, которым облагались те, кто «в здравом уме и по собственной воле имеют дело с кендерами», вывел Таса из тюрьмы и силой отвел его назад на площадь. Танис надеялся, что завтра ярмарочные развлечения и диковины отвлекут Таса от исследования городской собственности.

Тассельхоф жалел, что пропустил вечернее приключение, особенно гигантскую змею и дурманящий дым. Тюрьма Гавани оказалась сплошным разочарованием.

— Там было грязно, Рейстлин, и там были крысы! Можешь себе представить? Крысы! И ради крыс я пропустил огромную змею и ядовитый дым! Жизнь так несправедлива!

Но Тас недолго печалился. Сделав умозаключение о том, что никто не мог находиться в двух местах одновременно (разве что дядюшка Пружина, с которым это один раз случилось), кендер приободрился. Забыв о жарящихся каштанах (которые скоро подгорели до полной несъедобности), Тас принялся перебирать новоприобретенное имущество, а затем поддался усталости от дневных переживаний и мирно уснул, положив голову на одну из своих сумок.

Флинт потряс головой, выслушав рассказ о Бельзоре. Он погладил свою длинную бороду и заявил, что ничему не удивляется. От людей нельзя было ожидать ничего хорошего, за исключением разве что тех, кто сейчас сидел у его костра.

Кит отнеслась ко всему как к хорошему развлечению.

— Вы должны были видеть Карамона, — сообщила она им, смеясь. — Как он шатался там, похожий на большого пьяного медведя!

Карамон застонал и поднялся на нетвердые ноги. Промямлив что–то о том, что ему нехорошо, он удалился в направлении мужских уборных.

Стурм нахмурился. Он не одобрял легкомыслия Кит, когда речь шла о чем–то серьезном.

— Мне не нравятся эти самые бельзориты, но вы должна признать, что мы были свидетелями чуда, произошедшего на той арене. Чем можно его объяснить, если не божественной природой Бельзора и чудесными силами его жрецов?

— Я отвечу тебе, — сказал Рейстлин. — Магией.

— Магией?

Кит снова засмеялась. Стурм хмыкнул. Флинт ни к селу ни к городу пробормотал: «Я всегда знал это».

— Ты уверен, Рейстлин? — спросил Танис.

— Уверен, — ответил Рейстлин. — Мне знакомо заклинание, которое она использовала.

Танис колебался:

— Прости меня, Рейстлин. Я не подвергаю сомнению твои знания, но все же ты только ученик…

— И поэтому гожусь только на то, чтобы выносить ночной горшок за своим наставником? Ты это хочешь сказать, Танис?

— Я не имел в виду…

Рейстлин отмахнулся от извинений движением руки.

— Я знаю, что ты имел в виду. И меня не волнует, что ты думаешь обо мне или о моих способностях. У меня есть доказательства того, что я говорю правду, но по–видимому, Танис не хочет ничего слышать.

— Зато я хочу послушать, — сказал Карамон. Он как раз вернулся из своего путешествия в уборную, и чувствовал себя лучше.