Анатолий Гладилин - Тень всадника

• Название: Тень всадника
• Автор: Анатолий Гладилин
• Жанр: Современная проза

 В романе Анатолия Гладилина "Тень всадника" есть все - острый сюжет, загадочные преступления, любовь, война, смерть. Среди героев романа - Робеспьер, Сен-Жюст, Наполеон, Бернадот, маршал Ней, Талейран, прекрасная и великая Жозефина. Главный герой романа проживает несколько жизней в течение 200 лет и проходит несколько превращений, но каждый раз он принадлежит к кругу избранных, к хранителям тайн, к странному и загадочному слою Глубоководных Рыб, "людей системы", влияющих на течение Истории. В романе Анатолия Гладилина "Тень всадника" есть все - острый сюжет, загадочные преступления, любовь, война, смерть. Среди героев романа - Робеспьер, Сен-Жюст, Наполеон, Бернадот, маршал Ней, Талейран, прекрасная и великая Жозефина. Главный герой романа проживает несколько жизней в течение 200 лет и проходит несколько превращений, но каждый раз он принадлежит к кругу избранных, к хранителям тайн, к странному и загадочному слою Глубоководных Рыб, "людей системы", влияющих на течение Истории.

---

Мы оказались единственными посетителями. Ученые мужи гуляли по меню. Я заказал харчо, и этот грузинский супчик (ностальгический привет московским шашлычным) весьма мило прошел. Далее я вынужден был укрыться в туалете (извините, подействовали вчерашние излишества) и при выходе столкнулся нос к носу с человеком, который пробурчал дежурную русскую фразу по поводу моей матери. Я ответил. Человек опешил. Никак, видимо, не предполагал, что гость из интеллигентной американской компании ботает по фене. Мы разговорились. Хозяин ресторана (именно с ним мы чуть не разбили друг другу носы - колоритный тип, сбежал в Америку прямо с лесоповала, впрочем, возможно, я ошибаюсь) поведал, что в Сан-Диего удается загребать башли. Я похвалил харчо. Польщенный хозяин сказал, что постепенно обрастает постоянной клиентурой.

- Разве в городе много русских?

- И сколько! Недаром Кабанчик предлагал мне продать ему ресторан.

Повторяю, я еще не очухался, не тянул на интеллектуальную беседу даже с дельфинами в акватории Сан-Диего, но тут словно выстрелил:

- Дима Кабанов?

На меня посмотрели очень внимательно.

- Небось, как обычно, обещал заплатить "кэшем", - продолжал я нейтральным голосом. Что касается экзаменующих взглядов, то ими в меня можно пулять с тем же успехом, как из дробовика в броненосец. Я человек старой закалки.

- У Кабанчика нала навалом, - вздохнул хозяин, - да я не лопух. Неделю назад мы с ним сидели там, за угловым столиком. И я себе врубил: если Кабанчик предлагает купить, значит, моей забегаловке кое-что светит.

Задавать наводящие вопросы я не рискнул. Ограничился философским:

- Все меняется в нашей жизни. В следующий раз вдруг согласитесь.

- Вдруг только пук, - обиделся хозяин. - До следующего раза пахать и пахать. Кабанчик наведывается, как советский ОБХСС, по большим праздникам. К тому времени будет ясно: или я горю, или могу смело послать его на три буквы.

(Это мой эвфемизм. Хозяин три буквы произнес с четкой артикуляцией.)

Я поспешил перевести разговор на кулинарные темы. Иначе хозяин меня бы запомнил и мог бы при случае спросить у мистера Парнокопытного, что, мол, за три буквы (три карты, три карты, три карты!) - тобой интересовался и откуда он тебя знает? А вот это совсем не входило в мои планы.

Так я получил подтверждение, что наводка была верной, Кабан действительно пасется в Калифорнии. Более того, изредка наведывается по определенному адресу.

После лекции и обязательного коктейля двое аспирантов отвезли меня в Лос-Анджелес (им это было по пути). Любезные ребята по моей просьбе остановились у супермаркета, где я в полтретьего ночи отоварился холодной провизией для своего холостяцкого ужина. И вот я у себя в номере раскладываю на тарелку ветчину, копченую колбаску, строгаю помидор и огурец. Конечно, не тот закусон, что у хозяина в Сан-Диего - запасливый человек прихватил бы с собой со стола в пакетик (в Америке это принято). Однако настроение превосходное.

В полной тишине затрезвонил телефон.

- Ты куда пропал?

- Безобразие, Дженни, ты почему не спишь? Три часа ночи.

- Я проснулась. Что за фокусы, Тони?

- Фокусы, девочка, показывал фокусы в Сан-Диего. Глотал шпаги, вытаскивал из рукава кроликов. Только что вернулся.

- Лекции? Ну и как прошло?

- Одну провалил, на второй взял реванш. Расскажу подробно, а сейчас живо спать.

- Живо не спят. Спят с живностью, например с профессором, в которого я сдуру влюбилась. Спокойной ночи!

И в трубке гудки. Спокойной ночи, сами понимаете, у меня не получилось.

* * *

А в субботу у нее накопилась масса домашних дел. Деловая мне попалась девочка. Выясняли отношения по телефону, вернее, не отношения, а кто кому первым должен звонить и почему кто-то имеет право исчезать без предупреждения, а кто-то такого права не имеет. В конце концов я признал свою вину и то, что всегда был и буду виноват, ибо мои попытки находить компромисс натыкаются на абстрактное, абсолютное право, на общие, универсальные теории, законодательный идеал Руссо и Мабли и т.д. и т.п. В трубке все это терпеливо выслушали и, когда я иссяк, спросили:

- А попроще нельзя, профессор?

- О'кей, разжевываю, как второгоднице. Ты имеешь свободу передвижения, ты на колесах, появляешься, когда в голову взбредет. Я же сижу в гостинице, занимаю круговую оборону. Образно говоря, ты - кавалерия, я - пехота, в этом твое преимущество.

- Других преимуществ у меня нет? - после некоторой паузы спросили в трубке.

- Как военный историк, со всей ответственностью заявляю: кавалерийские соединения всегда брали верх над пехотными. Римские когорты исключение, им просто не с кем было воевать, не встречали достойных противников. Гениальный Чингисхан собрал огромное количество конницы в кулак, и этот кулак сметал все на пути от монгольских степей до русской границы...

В трубке частые гудки.

* * *

Я смотрел на телефон. Телефон залег в зимнюю спячку. Вдруг раздалось короткое "тринь" - я схватил трубку. Доул поздравлял меня с успехом, дескать, все говорят, что ты прочел потрясающую лекцию в Сан-Диего. Я вспомнил, что зря катил бочку на Доула, он, как выяснилось, вел себя корректно. Плюс весьма информированный господин. Раз так, то глупо партизанить в одиночку. Я рассказал Доулу о своей беседе с хозяином русского ресторана, подчеркнув, что это подтвердило точность наводки (сиречь спасибо, мистер Доул), и спросил, не составит ли ему труда узнать, как товарищ с лесоповала сумел приобрести ресторан на бойком месте - короче, биографию, контакты, рутинное досье. "No problem, - сказал Доул и, помолчав, добавил: - При условии..."

- Доул, - перебил я, - разве я в своем пенсионном возрасте похож на ковбоя-мстителя? Я воспитан на уважении к законам и не самоубийца, чтоб вести активные действия на чужой территории. Хочу лишь разобраться, понять и, если что-то найду существенное, - передам тебе, в твои волосатые лапы, чтоб ты, в свою очередь, передал от своего имени дело в чистые руки американской юстиции.

То есть, грубо говоря, я предложил Доулу взятку. При минимуме усилий он может стать автором интересной разработки, что приятно удивит его начальство. И Доул согласился. Согласился не потому, что он был ленивый или корыстный человек, а потому, что он был человеком Системы. В Системе принято: кто-то за тебя вытаскивает голыми руками рыбку из пруда, но сам, по каким-то своим соображениям, всплывать на поверхность не желает. Элементарное распределение ролей.

Телефон опять не подавал никаких признаков жизни, и тогда к вечеру я развил бурную шпионскую деятельность. Остановил на улице шпионское такси, заехал по дороге в шпионский магазин, на шпионские деньги купил букет шпионских цветов и в шпионской темноте вышел у дома на Диккенс-стрит, где, не зная условного кода, по-шпионски нажал на кнопку интерфона. Как и положено в шпионском детективе, дверь открыли, не спрашивая, и в шпионской квартире мне с визгом бросилась на шею маленькая шпионка, которую изощренными шпионскими методами пытались уложить спать Галя и Матвей Абрамович.

Главная шпионка отсутствовала. Уехала в гости.

Я попросил поставить цветы в вазу, уклонился от предложенного чая. Поцеловал Элю, спустился на улицу и растворился в шпионском мраке.

Уехала в гости! Дело молодое. Шпионить за ней уж точно не намерен.

Потопал по малознакомому мне Вентура-бульвару, хорошо протопал, до самого Лорел-каньона. Подниматься по каньону отваги не хватило, там не было тротуаров, и машины неслись на субботней скорости. Я завернул на тайную явку - в пиццерию под шпионской вывеской "Неаполитано" и нетерпеливо побеседовал на профессиональные темы с одним графинчиком кьянти, с другим, с третьим конечно, надо было сразу заказать полуторалитровую бутылку.

Вернулся на такси к полуночи, заплетающейся шпионской походкой вошел в гостиницу. Мексиканский портье, не отрывая взгляда от шпионского фильма на экране телевизора, вручил мне ключ и сложенный вчетверо листок бумаги. В номере я развернул написанную по-русски шпионскую шифровку:

"Дорогой repp профессор! Где тебя черти носят? Воображала и зануда (зачеркнуто, но так, чтоб можно было прочесть). Я люблю вас, легионер римской пехоты (зачеркнуто, но так, чтоб можно было прочесть). Завтра утром занимайте круговую оборону на боевом посту. Чингисханша".

Теперь представьте себе: к вам, человеку пожилому, приходит молодая женщина, которой однажды ночью вы уже шептали безумные слова, садится напротив, молча минут пятнадцать играет с вами в "гляделки" и потом капризным тоном произносит:

- Знаешь, мне это надоело. У тебя есть деньги?

Ваша реакция?

Но я-то заподозрил подвох и прикинулся теленком:

- Сколько тебе надо?

Ух, как она обрадовалась, что я клюнул на наживку!

- Не мне, а тебе. Сможешь расплатиться за гостиницу? Или я покрою "Америкэн экспрессом"?