Сергей Снегов - Галактическая разведка

• Название: Галактическая разведка
• Автор: Сергей Снегов
• Жанр: Космическая фантастика
• Год: 1966

Первая книга трилогии Сергея Снегова «Люди как боги» в изначальной, несокращённой редакции, опубликованная в сборнике «Эллинский секрет» в 1966 году.

В счастливую и благоустроенную жизнь обитателей Солнечной системы неожиданно вторгается новость о том, что открыты новые разумные существа, очень похожие на людей, но в их обществах свирепствуют страшные междоусобные войны. Человечество посылает своих лучших представителей узнать, чем закончились эти войны. Существуют ли теперь столь похожие на людей галакты? Что стало с цивилизацией разрушителей? Давно забывшие о войнах земляне тут же сталкиваются с жестокостью и коварством уничтожающих целые планеты разрушителей. Где-то в Плеядах остается похищенный ими землянин Андре.

Человечество должно принять решение о своих дальнейших действиях…

@fantlab.ru

---

Известная логика в этом, конечно, была.

17

За Ураном экспрессы разгоняются и даже наша колымага показала одну десятую световой скорости. Плутон сверкал в иллюминаторах, вырастал из горошины в яблоко, из яблока в футбольный мяч, вокруг него чиркали крохотные искусственные солнца, на полюсах вздымались туманные протуберанцы — заводы водяного пара и синтетической атмосферы недавно заработали в полную мощность и теперь ежечасно выдавали по десяти миллионов тонн воды и по два миллиарда тонн азотно-кислородной смеси. Эти цифры я привел Вере и Ромеро на память.

— Воды пока не хватает, а атмосфера уже сравнима с земной, дышится, как у нас в горах, — сказал я.

— Мне кажется, на Плутоне самое интересное — заводы воздуха, — сказала Вера. — От их работы сейчас зависит, удастся ли нам быстро осуществить проект переоборудования Плутона в галактический завод.

Я промолчал. Не знаю, как с осуществлением проекта, но на Плутоне все интереснее, чем эти угрюмые здания-автоматы, превращавшие почву в воздух и воду.

Нам передали, что друзья на Плутоне хотят говорить с нами. На стереоэкране вскоре появились Андре с Жанной, Лусин, Леонид, Ольга, Аллан. Несмотря на запаздывание света, ощутительное на таких расстояниях, до нас доносились их голоса. Была полная иллюзия, будто они неподалеку.

— Ура, братцы! — надрывался Аллан. — Качать!

— Летите, — говорил по-своему — клочьями предложений — Лусин. — Показались. Хорошо.

Мы в ответ кричали приветствия. Нас разделяло миллиарда полтора километров.

А на подлете к Плутону Веру заинтересовало скопление гигантских глыб, кружившихся над планетой. Их было девять, одна глыба выделялась — гора посреди холмов.

Я сказал очень торжественно, как и подобало в такой момент:

— База Звездных Плугов. А тот огромный — «Пожиратель пространства», флагман галактического флота. Здесь мы наконец распрощаемся с фотонными ракетами.

18

Подготовка любой галактической экспедиции — дело непростое, наша к тому же имела особый характер: для нее понадобились непредвиденные запасы активного вещества, играющего роль запала при взрывном превращении массы в пространство. Активное вещество привозится с Меркурия. Звездолеты кружили над Плутоном, ожидая последней партии товаров.

Вера знакомилась с планетой, я ее сопровождал.

Решение Большого Совета о превращении Плутона в галактический завод было подготовлено годами человеческого труда на этой планете. Из всех солнечных планет Плутон — самая рабочая и пока единственный современный межзвездный порт. Когда-то в далекие рейсы корабли уходили с Марса, даже с Земли, но потом люди поняли, что кустарничество в освоении космоса недопустимо. Для создания Оры были мобилизованы все ресурсы человечества, Плутон сравниться с Орой еще не может, но все же в окрестностях Солнца уже и сейчас нет стройки, равной нашей!

Сперва мы посетили один из атмосферных заводов. Сооружение шириною километра в два и длиной около десяти продвигалось по поверхности планеты, срезая слой почвы.

Когда мы приехали на завод, его режущая стена подползла к гранитному холму. Холм обваливался на глазах, он таял, как в огне. Вскоре от него не осталось и следа, и завод уполз дальше. На оставленном месте чернел слой искусственной почвы, удобренной, засеянной семенами растений и цветов. Над заводом гремели ветры — тысячи тонн изготовленного воздуха ежесекундно вгонялись в атмосферу. Я удерживал Веру подальше от вихрей, но с нее сорвало шляпу. И тут едва не случилось несчастье. Ромеро кинулся за шляпой, но был опрокинут потоками воздуха, и пришлось выручать его. Леонид и я вцепились в Павла, на помощь поспешил Аллан, втроем мы оттянули Ромеро от беснующейся воздушной бездны, куда он едва не угодил.

— Если бы не вы, друзья, я бы сейчас летел под облаками, — сказал он. Он был бледен.

— Думаю, вы сейчас перерабатывались бы в кислород и азот, — возразил я. — А еще минут через пять мы дышали бы вами, Павел.

— Как, вероятно, дышим моей бедной шляпой, — заметила Вера. — Почему вокруг завода нет ограждений?

— Здесь нет людей, — объяснил я. — Все три тысячи автоматических заводов смонтированы в пустынных местностях. А экскурсии на Плутон Земля не разрешает.

— И не разрешит, пока не закончите монтаж своей Государственной машины миллионов на десять Охранительниц, — подтвердила Вера. — На Земле несчастья вроде того, что чуть не случилось с Павлом, давно немыслимы.

Я, разумеется, не сказал, что мы не раз катались в авиетках вблизи заводов, чтоб побороться с искусственной бурей. Зато я обратил внимание Веры на зелень, покрывавшую почву планеты.

— Это всего лишь трава и цветы, но скоро у нас зашумят настоящие леса, как на Земле.

— Зелень вкусная, — поддержал меня Лусин. — Сочная. Очень.

— А ты пробовал? — спросил Аллан. Он в восторге хлопнул себя по ляжкам. — Братцы, Лусин траву ест! До того дошел со своими синтетическими животными, что перешел на их пищу.

— Не я. Дракон. Пегасы. Нравится. Как на Земле.

Равнина была озарена тремя рабочими солнцами. Одно стояло в зените, другое закатывалось, третье всходило. Я объяснил, что на Плутоне семь рабочих солнц, каждое запущено невысоко и охватывает излучением лишь малую часть планеты.

— Фиолетово-голубое, сейчас заходящее, из новейших. А это, в зените, бело-желтое, изготовлено пятьдесят пять лет назад и уже основательно выработалось. Первые колонисты на Плутоне трудились под сиянием одного этого солнца, тогда оно висело неподвижно над северным полушарием, и лишь освещенный им участок был пригоден для жизни. После запуска третьего солнца и это было введено в общий график вращения. Ныне он таков: четыре горячих светила образуют теплый день продолжительностью в шестнадцать часов, два красных поддерживают умеренную температуру во время шестичасовой ночи, а одно, оранжевое, переходное от дня к ночи, знаменует вечерний отдых.

Всходило как раз оранжевое солнце, но больше о нем я не сказал. Я хотел, чтоб оно само заговорило о себе. Далекое земное Солнце тоже сияло, но, крохотное, с горошину, оно терялось рядом с искусственными. Чтоб отвлечь друзей от поднимающегося оранжевого светила, я заговорил о тепловом балансе Плутона. Искусственные светила обогревают лишь поверхность. Нужно разжечь внутренность планеты, образовав расплавленное ядро, как на Земле, чтоб почва обогревалась изнутри и стало возможно ночные красные солнца заменить несколькими холодными лунами.

— Посылайте свое предложение в Большой Совет, — сказала Вера. — Боже, как красиво!

Скалы и долинки, молодую зелень и постройки заливало оранжевое сияние. Оно было так ярко и глубоко, словно предметы пылали внутренним жаром, не освещенные, а раскаленные. А над ними нависало желто-коричневое небо, тоже как бы разогретое до собственного сияния, очень низкое, почти осязаемое, не пустое, как на Земле.

— Нет, как прекрасно! — восторгалась Вера. — И те солнца великолепны, а это просто удивительно.

— Эли делал, — сказал Лусин. — Хорошо! Очень.

— Эли! — Вера повернулась ко мне. — Это седьмое солнце, брат?

— Да, — сказал я. — Мы поработали над ним. Мы хотели, чтобы оно не только приносило пользу, но и украшало нашу молодую планету.

За ужином Вера сказала:

— Грубая и крепкая планета. Жизнь здесь пока малоустроенна, но вдохновенна. Я рада, что именно ее выбрали для новых великих работ.

— Порт обслуживается великолепно, — добавила Ольга. — За час с планеты на корабли можно перегрузить сто тысяч тонн грузов.

Ромеро посмеялся над общим восторгом:

— Грубая, вдохновенная, великолепная — какие странные слова! Жить здесь нельзя, проработать два-три года — допускаю. Нашли в океане космоса каменистый островок, приспособили его под перевалочную базу и восхищаются — как ладно получилось. А пока все это дурная копия ничтожной части того, что имеется на Земле и чем, я согласен, можно восхититься.

Говоря это, он уписывал пирожки с синтетическим мясом и запивал фруктовыми соками, — не думаю, чтоб еда на Плутоне казалась ему дурной копией земных яств.

19

Пока я понятия не имею, в чем функция секретаря, но лоботрясничать не приходится и без загадочных секретарских дел.

Я основательно изучил недра Звездных Плугов: я побывал и в складах, хранящих миллионы тонн запасов, и в пещерах, куда можно свалить их еще миллиарды тонн, и в цехах, вырабатывающих любую продукцию из любого сырья, и на улицах жилого города, и в сердце корабля — отделении аннигиляторов Танева, самом необыкновенном заводе в мире — заводе, производящем вещество из пустого пространства и пустое пространство из вещества. Когда этот завод запущен, кругом на многие светогоды, на триллионы километров, сминается или разлетается межзвездный космос. Я приведу лишь одну потрясающую цифру, она волнует меня: мощность аннигиляторов Танева в самом крохотном из Звездных Плугов достигает двух миллионов альбертов, а в «Пожирателе пространства» превышает пять миллионов! Все электростанции Земли в конце двадцатого века старой эры не составляли трех миллиардов киловатт, то есть не достигали трех альбертов. Любой звездолет несет в себе энергию, в миллион раз превышающую ту, какой располагало все человечество в год всеобщего торжества коммунизма.