Лиза Клейпас - Рождество Желтофиолей

• Название: Рождество Желтофиолей
• Автор: Лиза Клейпас
• Жанр: Исторические любовные романы

 Богатый предприниматель Рэйф Боуман приехал в Лондон, чтобы жениться на леди Натали, невесте-аристократке, которая может удовлетворить все его амбиции. Но две вещи становятся на его пути: неодобрение компаньонки леди Натали Ханны... и страсть Рэйфа к женщине, которую он не должен хотеть и никогда не сможет получить...

---

— Моя привязанность к кузине дает мне право высказать …

— Привязанность ли это? Уверены, что ваши высказывания не вызваны ревностью?

— Ревностью? К Натали? Только ненормальный может сказать такое…

— Не знаю, не знаю… — тихо и безжалостно ответил он. — Возможно, вы устали находиться в ее тени? Любоваться кузиной во всем ее блеске и мечтать о том же, стоя у стенки в ряду вдов и старых дев.

Ханна зашипела от возмущения. Сжав руку в кулак, она подняла ее в желании ударить Рэйфа.

Боумен легко поймал ее запястье и провел пальцем по побелевшим костяшкам. Мягкий, насмешливый смех обжег Ханне ухо.

 — Вот так, — сказал он, заправляя ее большой палец внутрь кулака.

 — Даже не пытайтесь кого–то ударить, не убрав большой палец. Так вы его сломаете.

— Отпустите, — воскликнула она, резко выдергивая руку.

— Вы бы так не сердились, если бы я не задел за живое, — поддразнил он ее. — Бедная Ханна, всегда в углу, в ожидании своей очереди. Вот что я вам скажу: вы ни в чем не уступаете Натали, благородная в вас кровь или нет. Вы предназначены для лучшей доли, чем эта …

— Прекратите!

— Жена для удобства, а любовница для удовольствий. Разве не так живут аристократы?

Оцепенев, Ханна ахнула, почувствовав, что он прижимает ее к своему крупному, мощному телу. Она прекратила сопротивляться, понимая бессмысленность борьбы с такой силой. Ханна отвернулась от него и резко дернулась, ощутив, как его теплые губы коснулись ее уха.

— Я должен сделать вас своей любовницей, — прошептал Боумен. — Прекрасная Ханна! Если вы станете моей, я уложу вас на шелковые простыни, обовью жемчужными нитями и буду кормить медом с серебряной ложечки. Конечно, вы не сможете выносить свои высоконравственные суждения, будучи падшей женщиной… но вам будет все равно. Потому что я буду дарить вам удовольствие каждую ночь, всю ночь, пока вы не забудете собственное имя. Пока вы не пожелаете сами делать такое, что шокировало бы вас при свете дня. Я буду соблазнять вас с головы до маленьких невинных пальчиков на ногах…

— Как же я вас презираю, — воскликнула Ханна, беспомощно извиваясь в его руках. Она начала испытывать настоящий страх не только из–за его крепкой хватки и насмешливых слов, но из–за жара, разливающегося по телу.

После такого она никогда не сможет посмотреть ему в лицо. Чего, он, по–видимому, и добивался. Из ее горла вырвался жалобный звук, когда она почувствовала легкий поцелуй в ямочку под ухом.

— Вы меня желаете, — прошептал он. К ее удивлению он вдруг стал нежным и проложил губами дорожку по ее шее. — Признайте это, Ханна! Взываю к вашим преступным наклонностям. Вы на самом деле пробуждаете во мне худшие черты. — Он провел губами по ее шее, наслаждаясь быстрым, неровным дыханием. — Поцелуйте меня, — прошептал он. — Всего один раз, и я вас отпущу.

— Вы презренный распутник и…

— Знаю, и мне за себя стыдно. — Но в его голосе не слышалось ни капельки раскаяния, и хватка не ослабевала. — Один поцелуй, Ханна.

Казалось, что пульс отдается во всем ее теле, начиная от горла и заканчивая потаенными местами. И даже в губах, нежная поверхность которых стала настолько чувствительной, что даже собственное дыхание вызывало мучительные ощущения.

Их окутывал холод, губы почти соприкасались, и пар от их дыхания смешивался между ними. Ханна взглянула в его находившееся в тени лицо и, словно в тумане, подумала: «Не делай этого, Ханна, не смей». Однако все закончилось тем, что она поднялась на цыпочки и прикоснулась к его рту дрожащими губами.

Боумен обнял девушку, удерживая ее руками и губами, с жадностью упиваясь ее вкусом. Затем прижал еще крепче, пока его нога не оказалась под юбками между ее ногами, а тугие полные груди не расплющились о его грудную клетку. Это был не один поцелуй, а целая череда непрерывных горячих, сладких и пьянящих встреч губ и языков. Одной рукой он с нежностью дотронулся до ее лица, вызвав сладостную дрожь в спине. Кончиками пальцев он исследовал линию ее подбородка, мочку уха, щеки, покрытые румянцем.

Затем он поднял другую руку, и теперь ее лицо оказалось в нежном плену его ладоней, в то время как губы мужчины продолжали блуждать по нежной коже век, носа, напоследок надолго задержавшись на ее губах. Ханна полной грудью вдохнула морозный воздух, радуясь его свежести.

Когда она, наконец, заставила себя поднять на Рэйфа глаза, то ожидала увидеть самодовольный или надменный взгляд. Однако, к ее удивлению, на его лице читалось напряжение, а в задумчивых глазах — беспокойство.

— Хотите, чтобы я извинился? — спросил он.

Ханна сделала шаг назад, через рукава растирая замерзшие руки. Она была в ужасе от охватившего ее желания прижаться к его теплому и манящему крепкому телу.

— Не вижу в этом никакого смысла, — тихо ответила она, — на самом деле вам совсем не хочется этого делать. — Отвернувшись от него, она направилась быстрыми шагами в сторону дома, молясь про себя, чтобы он не последовал за ней. И понимая, что любая женщина, достаточно глупая, чтобы увлечься им, закончит так же, как чашка, разбитая на террасе.

 

 

Глава седьмая

 

Когда Ханна вошла в холл, от теплого воздуха у нее начало покалывать щеки. Она держалась в глубине комнаты, стараясь избежать толпы вновь прибывших гостей и их слуг. Гости были богаты и хорошо одеты. Дамы разодеты в пух и прах, на плечах у них были накидки и капюшоны, отделанные мехами.

Скоро проснётся Натали, а она обычно начинала свой день с чашечки чая в постели. Ханна сомневалась, что при таком наплыве гостей им удастся вызвать горничную. Она раздумывала, не пойти ли ей в столовую, налить там чашку чая для Натали и самой отнести ее наверх. И, возможно, еще одну, для леди Блэндфорд…

— Мисс Эплтон, — услышала она из толпы знакомый голос, и один из джентльменов подошел, чтобы поприветствовать ее.

Это был Эдвард, лорд Трэверс. Ханна не ожидала, что тоже он приедет на праздники в Стоуни–Кросс–Парк. Она тепло улыбнулась ему, волнение в ее груди улеглось. Трэверс был довольно молчаливым человеком, уверенным в себе, знающим свое месте в этом мире и вежливым до мозга костей. Он был настолько сдержан в обхождении и его облик был столь консервативен, что при пристальном взгляде казалось почти удивительным отсутствие морщин на лице и седины в коротко стриженных каштановых волосах. Этот сильный и честный человек всегда очень нравился Ханне.

— Милорд, как приятно видеть вас здесь.

Он улыбнулся.

— Вы, как всегда, сияете. Надеюсь, вы в полном здравии? А Блэндфорды и леди Натали?

— Да, все хорошо. Не думаю, что леди Натали знала, что вы непременно будете, иначе она упомянула бы об этом.

— Верно, я не планировал сюда приезжать, — признал он. — Меня ждали родственники в Шропшире. Боюсь, я уговорил лорда Уэстклифа пригласить меня в Гемпшир. — Он замолчал и добавил серьезно: — Видите ли, я узнал о планах лорда Блэндфорда в отношении его дочери и… этого американца.

— Да, мистера Боумена.

— Мое единственное желание видеть леди Натали счастливой и хорошо устроенной, — тихо сказал Трэверс. — Для меня непостижимо, как Блэндфорд может думать, что этот союз будет наилучшим для нее вариантом.

Поскольку согласие Ханны могло было быть воспринято, как критика ее дяди, она осторожно прошептала:

— У меня тоже есть сомнения, милорд.

— Несомненно, леди Натали доверилась вам. Что она говорит по этому поводу? Ей нравится этот американец?

— Она склонна обдумать эту партию, чтобы сделать приятное лорду Блэндфорду, — призналась Ханна. — Кроме того… мистер Боумен не лишен привлекательности. — Она замолчала и моргнула, увидев, что в дальнем конце прихожей Рэйф Боумен разговаривает со своим отцом. — Вообще–то, мистер Боумен стоит вон там.

— Тот, что невысокий и полный? — с надеждой в голосе спросил Трэверс.

— Нет, милорд, это старший мистер Боумен. Его сын, тот, что повыше, и есть джентльмен, за которого лорд Блэндфорд мечтает выдать леди Натали.

С одного взгляда Трэверс увидел все, что ему нужно было знать. Рэйф Боумен был чересчур красив, и его непринужденная поза ничуть не скрывала мощь стройного тела, находившегося в прекрасной физической форме. Его густые черные волосы растрепались от ветра, а на щеках, по возвращению с улицы, играл здоровый румянец. Угольно–черные глаза холодно и оценивающе скользили по комнате, на губах таилась еле заметная пренебрежительная улыбка. Он выглядел настоящим хищником, что делало еще более удивительным воспоминание Ханны о таящейся в нем нежности.

Для джентльмена типа лорда Трэверса, соперник вроде Боумена был худшим из кошмаров.

Ханна услышала, как он тихо пробормотал:

— О Боже!

— Вот именно.

 

***

В бальный зал вошла Эви, несущая тяжелую двуручную корзину.

— Вот п–последние, — сказала она. Эви только что вернулась с кухни, где с парой посудомоек наполняла маленькие бумажные фунтики орехами и сухофруктами, а затем завязывала их красными ленточками. — Надеюсь, этого хватит, учитывая, что у нас т–такое большое … — Она замолчала и удивленно посмотрела на Аннабел. — А где Лилиан?