Мишель Лебрен - Весь свет на Сильвию

• Название: Весь свет на Сильвию
• Автор: Мишель Лебрен
• Издательство: Издательство «Пресса»
• Жанр: Полицейский детектив
• Год: 1993

"Весь свет на Сильвию" во Франции стал обладателем премии на лучший «полицейский» роман. Динамический сюжет, яркие характеристики героев, захватывающая интрига и… неожиданная развязка, — все это делает роман увлекательным чтением не только для любителей детективного жанра.

---

«Сильвия Сарман только что опровергла слух, согласно которому она якобы вышла замуж за актера Жана Лабе. В кинематографических кругах поговаривают, что не последнюю роль в этой размолвке, уже пятой за последний год, сыграл режиссер Вилли Браун. Нужно ли напоминать, что именно Вилли Браун открыл Сильвию Сарман?»

Разобрав почту и рассортировав газеты, Флора, как всегда, обвела заметку красным карандашом. Испытывая необходимость оправдаться перед ней, рассерженный на самого себя, я отправился на поиски жены и нашел ее в спальне, возле проигрывателя, слушающей концерт ми-минор Вивальди. Я убавил громкость и потряс газетой.

— Ты видела? Какая наглость! Эти подонки, эти журналисты уже не знают, что и выдумать!

Она взглянула на меня, грустно улыбнулась. Вытянув руку, остановила пластинку.

— Ты прелесть, Вилли. Только не надо ломать комедию. Мне давно все известно.

Я решил сыграть удивление, воскликнул:

— Что известно? Неужели ты поверила этим нелепым слухам?

Она откинула голову на спинку кресла, устало закрыла глаза.

— Это не слухи. Я знаю. Уже год ты мне изменяешь с Сильвией. О, я на тебя не сержусь, она настолько моложе и красивее меня… Обидно только, что ты ничего мне не сказал.

Мне казалось, я сплю и вижу кошмарный сон. Хотелось возражать, кричать о своей любви, просить прощения, но, несмотря на все мои усилия, я, как во сне, не мог раскрыть рта. Я провалился в болото, и под тяжестью собственного тела все больше и больше увязал в нем. Казалось я смотрел на Флору целую вечность, а она делала вид, что ничего не замечает.

Кошмар кончился, когда Флора встала. Подойдя к секретеру, вынула из выдвижного ящика пачку писем и разложила их передо мной.

— Прочти.

Анонимные письма, без даты, все на грязновато-белых листках бумаги, исписанные одним и тем же измененным почерком, с точными указаниями времени и места свиданий. Машинально, я начал комкать их. Флора принялась объяснять:

— Первое пришло полгода назад, Я не придала ему значения. Впрочем, я даже хотела сказать о нем тебе, но сразу не сказала, а потом — забыла. Затем, месяц спустя, я получила еще два. С точными указаниями. Мне захотелось убедиться в их лживости. И я увидела тебя, Вилли, в объятиях Сильвии, со счастливым лицом, какое было у тебя во время наших первых свиданий, десять лет назад.

Она забрала у меня письма, сложила их вместе и резким движением разорвала.

— Тебе не передать, Вилли, сколько мне пришлось выстрадать. Ты был для меня единственным мужчиной, и я не допускала даже мысли, что ты когда-нибудь сможешь обмануть меня, я хочу сказать, серьезно обмануть. Если бы ты время от времени и спал с Сильвией ради развлечения или с другой, или даже не с ней одной, это, в сущности, было бы почти нормально, по крайней мере, несущественно.

Ее голос на какое-то мгновенье, казалось, дрогнул, но она продолжила:

— Тогда как ваши длительные, регулярно повторяющиеся свидания, твоя двойная жизнь, твоя постоянная ложь… Все это было невыносимо. Вечером, когда ты возвращался и нежно целовал меня, словно ничего не случилось, я, улавливая на твоем пиджаке запах духов Сильвии, едва сдерживалась, чтобы не расплакаться…

Я сделал шаг в ее сторону, она попятилась, и я остановился.

— Почему ты ничего мне не сказала? Почему так долго ждала?

— Откуда я знаю? Струсила, наверное. Я всё надеялась, что ты устанешь от нее или она от тебя, что ты вернешься, быть может, поплачешься мне в жилетку, и я тебя утешу… Я глупая, правда? Ты, наверно, находишь меня очень мелодраматичной. Все уже всё знают, начиная с журналистов. Между нами все кончено, Вилли. У меня нет сил продолжать партию, я выхожу из игры.

Я упал к ее ногам и, сознавая, что разыгрываю скверную мелодраму, обнял ее колени, прижался к ней, но она оставалась холодной как мрамор. Штамп, мелодрама, никудышная сцена. Появись такая в фильме, ее бы освистали. Но в жизни освистывают редко, потому что зритель — это одновременно и актер…

— Вилли, я приняла предложение Дэвидсона. Через две недели улетаю в Америку.

Я впал в панику, как и в тот день, когда Сильвия заявила мне о своем возможном отъезде в Италию. Я не знал, на каком я свете. Сильвия? Флора? Кого из них предпочесть? Поскольку Флора была здесь и сейчас, я любил ее, о другой я забыл, другую я отверг:

— Флора, я брошу Сильвию, клянусь тебе. Я не хочу, чтобы ты уезжала, я этого не переживу… Сильвия не в счет, я никогда не придавал этому большого значения, клянусь тебе…

— Не надо клятв. Контракт подписан, я еду. Надеюсь, с Сильвией ты будешь счастливее, чем со мной…

Она указала мне рукой на дверь. Побежденный, я, пятясь, вышел из комнаты, спасовав перед слезами и боясь показаться смешным.

Хлопнула дверь, и немного погодя вновь зазвучала музыка Вивальди.

Она покинула Францию. Через полгода был оформлен развод. Спустя некоторое время я женился на Сильвин. Типично парижский брак.

Жизнь на вилле Шенвьер шла своим чередом. Изменилось только одно: хозяйка дома. Франсуаза—мудрая и преданная мне Франсуаза — осталась и взяла на себя командование взводом лакеев и садовников. Я купил новую машину, которую Сильвия стала использовать для своих частых поездок, но оставил и свою старенькую «Ланчу». Я вновь занялся поделками, которые было забросил из-за любовного раздвоения, но интерес к ним был уже не тот. Я не мог забыть Флору, которую все еще любил, и, оставаясь дома один, я, бывало, часами слушал ее пластинки, пытаясь представить, что она делает в данную минуту.

Срок действия моего контракта с «Аргусом» истек, и теперь я снимал кино для различных кинокомпаний, всегда с Сильвией в главной роли. О Фредерике Мэйан уже почти и не вспоминали, снималась она редко и, как правило, в очень дешевых картинах. Зато лицо Сильвии не сходило с обложек иллюстрированных журналов. И жизнь Сильвии в изложении предприимчивых и наделенных богатым воображением трудяг из еженедельника «Говорит Париж» навевала сладкие грезы на читательниц. Ну а я все больше и больше становился мсье Сильвия Сарман. И поскольку я не оправился еще от шока, вызванного бегством Флоры, мой последний фильм потерпел полное фиаско. Одной лишь Сильвии все было как с гуся вода: критики единодушно досадовали на то, что ей пришлось попусту растрачивать свой талант на такую ерунду…

Когда я, удрученный первым с начала моей карьеры провалом, лихорадочно работал над сценарием очередного фильма, в комнату влетела Сильвия. Она накладывала на лицо слишком много грима, и я сделал ей замечание, но она, как всегда, пропустила его мимо ушей. Уселась на кровать, обнажив стройные ноги, закурила.

— Любовь моя, — заворковала она, — тебе следовало бы немного отдохнуть, прежде чем снова впрячься в работу. Не успев закончить одну картину, ты кидаешься на другую. Это неразумно.

Чувствуя себя затравленным, я вскинул голову и закричал:

— Все заботятся о моем здоровье. Послушать тебя, так я уже конченый человек! Что за вздор ты несешь? Один провал после восьми удач вовсе не значит, что я проиграл! Ну ошибся, с кем не бывает! Возьми любого романиста: если одна книга у него получается слабее остальных, в доверии ему не отказывают!

— Ты не писатель, Вилли, а кинематографист. И должен знать, что в кино художественный провал влечет за собой целую серию провалов финансовых, напрямую тебя это не коснется, но недовольство кинокомпании вызовет.

— Плевал я на кинокомпанию! — кричал я, размахивая руками. — Я никому ничем не обязан, могу работать с кем захочу!

Сильвия резко повернулась, подошла ко мне. Ее белокурые волосы коснулись моей щеки.

— Не нервничай, дорогой, Ничего страшного не случилось. Твое самолюбие слегка уязвлено — и только. Твой следующий фильм будет великолепен, я уверена.

Еще немного и я бы, как кот, заурчал от удовольствия. Я подсознательно ждал именно этих слов, и она, выбрав весьма удачный тон, произнесла их. Я прижал Сильвию к себе, поцеловал, она не сразу высвободилась из моих объятий, отошла, чтобы погасить в пепельнице догоравшую сигарету, вернулась ко мне. Усевшись на подлокотник кресла, сказала:

— Тебе нужен месяц, а то и два полного отдыха, чтобы ничто тебя не беспокоило. Ты сейчас увлекся сценарием, даже не зная, устроит ли он продюсера. Это ошибочный путь, подожди, пусть тебя позовут, предложат сюжет. Поезжай за город, попутешествуй немного, это пойдет тебе на пользу,

Я сдался. Демонстративно собрал свои бумаги и запер их в стол.

— Твоя взяла. Поеду в Испанию. И увезу тебя с собой. Она тут же возразила, отрезав:

— Нет, я останусь здесь.

— Сильвия, я не понимаю. Ты требуешь, чтобы я уехал, а сама ехать не хочешь. Почему?

— Потому что у меня есть обязательства здесь, съемки.

— У кого?

— Неважно. Исторический фильм, очень интересная роль.

Я в отчаянии всплеснул руками. Наверное, я был похож на рыбу, выброшенную на берег.