Масахико Симада - Красивые души

• Название: Красивые души
• Автор: Масахико Симада
• Издательство: Иностранка
• Жанр: Современная проза
• Год: 2006

Масахико Симада – экстравагантный выдумщик и стилист-виртуоз, один из лидеров «новой волны» японской литературы, любящий и умеющий дерзко нарушать литературные табу. Окончил русское отделение Токийского университета, ныне – профессор крупнейшего университета Хосэй, председатель Японского союза литераторов. Автор почти полусотни романов, рассказов, эссе, пьес, лауреат престижнейших премий Номы и Идзуми Кёка, он все больше ездит по миру в поисках новых ощущений, снимается в кино и ставит спектакли.

«Красивые души» – вторая часть трилогии о запретной любви, в которую вошли также романы «Хозяин кометы» и «Любовь на Итурупе». Герой романа Каору – правнук печально знаменитой гейши Чио-Чио-сан. Влюбленный в красавицу Фудзико, он неожиданно узнает, что у него появился могущественный соперник, наследный принц Японии. Невзирая на угрозы, Каору борется за свою тайную любовь. Но кого выберет Фудзико? Ее решение может изменить не только судьбу Каору, но и политический курс современной Японии.

---

Фудзико неспешно кивнула и еще раз посмотрела на профиль Каору. Ее взгляд показался ему чужим.

– Моя величайшая гордость – твоя любовь ко мне.

– Любить тебя – мое предназначение, ради которого я живу в этом мире.

Словно пытаясь сдержать нахлынувшие на нее чувства, Фудзико взялась за ручку двери. Когда она выйдет из машины, Каору сосчитает до десяти, заведет двигатель и, не оглядываясь, поедет в противоположном направлении. Он медленно закрыл глаза. Холодный воздух ворвался в салон. Аромат духов Фудзико и ощущение ее присутствия еще не исчезли. Пять, шесть, семь… В уголках глаз оставалось воспоминание о ее белых щеках. Восемь, девять, десять.

Из пустынной Нэмуригаоки без единого провожающего тихо уезжал автомобиль, в котором сидел мужчина, только что убивший свои чувства.

9

9.1

Любовь, начавшаяся и пришедшая к завершению в Нэмуригаоке, не оказала никакого влияния на историю… Впрочем, пока еще рано делать выводы.

Двадцать пятого ноября Фудзико пригласили во дворец принца, где она встретилась с его высочеством. Исчерпав все свои возможности, наследный принц решил целиком и полностью положиться на волю Фудзико, считая встречу в этот день последней. Он готов был принять любой ее ответ.

Две недели спустя через сотрудников Управления императорского двора Фудзико официально выразила свое почтительное согласие. Манифест о реставрации императорской власти прозвучал по всей Японии от центра к окраинам. На всех телеканалах, во всех газетах и журналах появились фотографии улыбающейся Фудзико. Управление императорского двора делало все, чтобы народ, с опаской относящийся к умным женщинам, полюбил Фудзико. За короткий срок ей создали другие образ и характер, совсем не такие, как у той Фудзико, что любил Каору. Появились вторая, затем третья улучшенные версии девушки, обожаемой миллионами.

Царственная улыбка… Так люди стали называть улыбку Фудзико. Но Каору думал: эта царственная улыбка получалась, если убить все чувства в улыбке, предназначавшейся ему одному. Красивая улыбка, превратившаяся в окаменелость.

Парад по случаю свадьбы наследного принца Каору смотрел вместе с Андзю по телевизору в «берлоге бездельника» в Кагурадзаке. Сон, увиденный в гостинице в Вене, оказался вещим. Андзю запомнила выражение лица Каору до мельчайших деталей.

– Такое впечатление, что это его вовсе не касалось. Наверное, глубоко под кожей он скрывал сожаление и печаль, но не давал выхода наружу никаким чувствам. В душе он, несомненно, ощущал себя неуютно. Но в моем присутствии он вел себя как обычно: пил зеленый чай, сосал свои любимые леденцы от горла с куркумой. Я спросила: «Может, выключить?» А он сказал-. «Нет, давай порадуемся за них».

Интересно, о чем думал Каору, глядя, как женщина, которую он любил, становится звеном, мягко объединяющим сердца народа? Неужели он действительно радовался?

Ты не могла не спросить у Андзю, как Каору, который так желал Фудзико, который так хотел отдать ей все свои чувства, мог столь легко отказаться от нее?

– Неужели Каору на самом деле смирился с поражением?

Прежде всего Андзю сказала:

– Любовь не знает поражений. – И стала описывать состояние Каору перед свадьбой принца и после нее: – Это было в тот день, когда в прессе объявили о свадьбе наследного принца. Каору появился в доме Токива и сказал мне: «Все кончено. Прости, я причинил тебе много неприятностей. Я собираюсь сосредоточиться на карьере певца. Поэтому прошу: помогай мне в моей жизни, как и прежде». Я ответила ему одной фразой: «С возвращением!» Хотя Каору был изгнан из семьи Токива, и отец и мать молча приняли его в доме. В одно мгновение дом Токива вернулся к прежней жизни. Я опять стала его старшей сестрой, а Мамору – вымещающим на нем злобу старшим братом.

– Как будто ничего и не было?

В твоих словах Андзю почувствовала подвох, она нахмурилась и сказала:

– Как будто ничего и не было…

В этом-то и заключалась ирония.

– Каору тогда напоминал мальчишку, каким он впервые оказался в доме Токива.

– Семилетнего?

– Да. Он пришел к нам с совершенно бесстрастным видом. Ничего удивительного в этом не было. Он только что похоронил родителей. Как семилетнему ребенку справиться с огромным горем, свалившимся ему на плечи? Чувства его будто парализовало. Вот и после расставания с Фудзико Каору выглядел точно так же. Когда горе слишком велико, люди теряют способность плакать или возмущаться. Каору словно бы вернулся в детство, когда он остался без родителей. Но, в отличие от того времени, теперь он был певцом, который пел голосом неземной женщины. Дарования контртенора Каору Ноды в полной мере раскрылись только после расставания с Фудзико.

Чувства Каору были парализованы, и единственное, что его занимало, – совершенствование техники вокала. Певцы поют не о своих чувствах. Они соревнуются друг с другом в технике исполнения, пробуждая чувства слушателей песней или оперной арией. Каору вернулся к мадам Попински, попросился в ученики к профессору, известному воспитателю звезд, и продолжил оттачивать свое мастерство. Наверное, твоя мама в Нью-Йорке услышала именно этот голос, ставший к тому времени гораздо сильнее. Каору часто принимал участие в международных конкурсах, завоевывая множество призов. У него появились преданные поклонники, сопровождавшие его везде, где бы он ни выступал. Мамору, желая извлечь выгоду из голоса Каору, уже известного в Европе, решил записать альбом сладких песен о любви и предложил это Каору. Певцы, которых находил Мамору раньше, никуда не годились, и он хотел, чтобы младший брат осуществил его замысел, что стало бы их первым совместным проектом.

Фудзико спрятала за семью печатями чувства, которые некогда питала по отношению к одному певцу, и стала принцессой, супругой наследного принца, чья задача – мягко объединять сердца народа. А убивший свои чувства Каору оттачивал технику, успокаивая одинокие сердца слушателей.

9.2

Прошло несколько лет, и в «Токива Сёдзи» наступили ужасные времена. Ситуация в отделе развлечений, которым руководил Мамору, значительно ухудшилась, и банк принялся отзывать инвестированные средства. Но беда не приходит одна. Крупный супермаркет, главный держатель акций «Токива Сёдзи», разорился, и запланированный доход резко снизился. Дефицит платежей в таких масштабах, которых «Токива Сёдзи» не знала со дня основания, оказался неизбежен.

Состоялось срочное совещание сотрудников, где рассматривался вопрос о продаже активов. Первым делом было решено продать другим компаниям активы отделов развлечений и страхования, которыми руководил Мамору. Проект выпуска компакт-диска Каору в числе прочих продали фирме-конкуренту. Совместное дело братьев так и не реализовалось. Мамору понизили до уровня директора без права голоса. Да и главе компании Сигэру пришлось серьезно задуматься об уходе: на собрании акционеров был четко поставлен вопрос о его ответственности за сложившуюся ситуацию. Но Сигэру так и не успел принять мужественное решение: сердечный приступ сбил его с ног. Незаметно наступило время расставания «Токива Сёдзи» с семьей Токива.

– Насмешка судьбы. Казалось бы, какая связь между окончанием любви Каору и падением дома Токива, но, похоже, эти события повлияли друг на друга. Да и стремление Мамору заработать на голосе Каору оказалось разумным. Этот проект был бы в сто раз выгоднее, чем бессмысленные инвестиции в попсу, которую Мамору выбирал по своему вкусу. Только, к сожалению, на этом диске разбогатела конкурирующая компания.

– Он стал хитом?

– Да. Мамору было очень досадно. Активам «Токива Сёдзи» наибольшую прибыль принес именно голос Каору. Мамору, дав заработать конкурентам, так сокрушался, что полностью утратил здравый смысл.

– И что с ним случилось?

– Он и так обезумел от выпивки и наркотиков, а тут еще желание насолить конкурентам. Мамору пытался продать Каору совсем в другие сферы.

– Что вы имеете в виду?

– Не знаю, о чем он думал, но он зачем-то решил испортить репутацию Каору, вытащив из забвения одну историю из прошлого. Это случилось в середине девяностых, – сказала Андзю. – За год до того, как Каору встретился с твоей мамой. В то время с колоссальным размахом стал развиваться интернет, туда-то Мамору и запустил слухи о любовнике принцессы Фудзико.

«Некто, выдающий себя за бывшего любовника принцессы Фудзико, которая, наконец-то привыкнув ко дворцовому ритуалу, живет с наследным принцем в дружбе и согласии, скрывается в нашей столице и строит опасные планы, грязно желая принцессу».

На первый взгляд казалось, что эти слухи распространяет патриот, беспокоящийся за судьбы страны.

«Фамилия этого недостойного – Нода. Он поет голосом кастрата, вызывая у женщин нашей страны грязные фантазии. Однажды он хвастал тем, что проник в комнату принцессы Фудзико и украл ее нижнее белье. А когда она работала в ООН, этот негодяй охотился за ней, как маньяк. Вот и теперь Нода неотступно следует за принцессой Фудзико, когда она выезжает по делам императорского двора, и выискивает возможность совершить свое черное дело. Разве мы можем допустить, чтобы такие подонки хозяйничали в нашей столице? Разве можем молча смотреть на компании, которые выпускают в продажу его диски, организуют концерты, на один из которых, потакая грязным желаниям этого отщепенца, когда-нибудь пригласят его высочество с супругой?»