Масахико Симада - Красивые души

• Название: Красивые души
• Автор: Масахико Симада
• Издательство: Иностранка
• Жанр: Современная проза
• Год: 2006

Масахико Симада – экстравагантный выдумщик и стилист-виртуоз, один из лидеров «новой волны» японской литературы, любящий и умеющий дерзко нарушать литературные табу. Окончил русское отделение Токийского университета, ныне – профессор крупнейшего университета Хосэй, председатель Японского союза литераторов. Автор почти полусотни романов, рассказов, эссе, пьес, лауреат престижнейших премий Номы и Идзуми Кёка, он все больше ездит по миру в поисках новых ощущений, снимается в кино и ставит спектакли.

«Красивые души» – вторая часть трилогии о запретной любви, в которую вошли также романы «Хозяин кометы» и «Любовь на Итурупе». Герой романа Каору – правнук печально знаменитой гейши Чио-Чио-сан. Влюбленный в красавицу Фудзико, он неожиданно узнает, что у него появился могущественный соперник, наследный принц Японии. Невзирая на угрозы, Каору борется за свою тайную любовь. Но кого выберет Фудзико? Ее решение может изменить не только судьбу Каору, но и политический курс современной Японии.

---

– Меня вели дельфины. С тех пор я считаю их моими ангелами-хранителями.

– Как же ты все это вытерпел?

– Если бы не вытерпел, меня бы, наверное, сожрали акулы. Когда показался корабль, я заплакал от счастья. Я очень хорошо понял, что чувствовал Колумб, когда добрался до острова Эспаньола. Меня подобрал патрульный корабль американского военного флота. Я спросил: «Это Америка?» – и, услышав: «Да», – потерял сознание. Того, что я проплыл за трое суток, мне хватит на всю жизнь. Все, для меня плавание закончилось. Даже зло берет, как увижу, что кто-то плавает в бассейне.

Чон Сон Мин наполнил стакан Энрике бурбоном и произнес:

– Давай выпьем за твое путешествие!

Молли погладила Энрике по голове, сказала:

– Бедный Генри! – и поцеловала его в щеку.

Энрике надулся:

– Я не Генри, я – Энрике, принц-мореплаватель.[7]

Молли заметила:

– Твое мужество достойно восхищения. – Тут бы и замолчать, но она съехидничала: – В этом плавании ты, наверное, совсем растратил весь свой запас удачи.

Энрике невнятно выругался по-испански и крикнул по-английски:

– Нет, я на этом не остановлюсь!

Он медленно налил Каору виски и прошептал ему, как заговорщик:

– У тебя, скорей всего, еще изрядный запас удачи… Каору, дружище, одолжи мне свои часы. Я сразу же верну.

– Вот еще. Ты их тут же в ломбард заложишь и побежишь в казино.

– Тогда давай пари. Если я выиграю, ты одолжишь мне часы. А если ты выиграешь, – он наклонился к уху Каору, – то можешь переспать с Молли.

– Так не пойдет, – прошептал Каору в ответ, – она же об этом не знает.

Молли все слышала и запустила в Энрике подушкой:

– И как у тебя язык поворачивается!

Каору молча снял часы и протянул их Энрике.

– Каору, зачем ты? Они же для тебя наверняка много значат.

– Да они больше пятидесяти долларов не стоят. Если ты мне проспоришь, Молли это не понравится, уж лучше бери взаймы. Но ты мне их вернешь.

– Обещаю. Верну обязательно. – И Энрике выбежал из комнаты.

Чон Сон Мин со словами:

– Я за ним присмотрю, – побежал следом.

Через два часа они вернулись. Как ни странно, с часами. К тому же принесли три бутылки шампанского.

– Энрике еще не оставило везенье. Мы заработали триста баксов. Главное – вовремя остановиться, – объяснял Чон Сон Мин, а Энрике недовольно бурчал рядом:

– Ну что такое триста долларов? Тоже мне деньги!

Пока Энрике в Америке, он, наверное, всегда будет стремиться к легкой наживе. Триста долларов пролежали у него в кармане всего пару часов. Каору проснулся в одной постели с Молли, и сразу накатило похмелье: тело горело, желудок бурлил. Он огляделся вокруг: Чон Сон Мин спал на диване, а Энрике нигде не было видно. Похоже, когда они втроем уснули, захмелев от шампанского, неутомимый кубинец пошел в атаку на казино, держа в руках триста долларов – свое последнее оружие. «Такого не вылечишь», – подумал Каору и собрался было вернуться в постель, но тут заметил, что у него на левой руке нет часов. Каору выскочил из мотеля и побежал в казино.

Энрике продолжал играть в блэк-джек, надеясь на проигрыш сонных крупье. У него еще оставалось несколько фишек.

– Что-то не припомню, чтобы я еще раз давал тебе часы.

– Дружище, с часами все в порядке, – хрипло ответил Энрике. Он как раз собирался сдать их в ломбард.

– Возьми себя в руки.

– Я играю в последний раз. Мне везет.

Энрике поставил все свои фишки. Раздали карты. У него выпало девятнадцать очков, не так-то плохо. Но у крупье оказалось двадцать одно. Энрике выругался по-испански и встал с места.

– Это ты прогнал мою удачу!

Словно догадавшись, что Энрике остался на мели, к нему подошла странная старуха, одетая в черное, и попросила прикурить. Она пахла как гриб, политый духами. Старуха спросила Энрике:

– Хочешь десять тысяч долларов?

Он усмехнулся:

– Какой дурак отдаст такие деньги за просто так?

И тут старуха предложила ему:

– Давай сыграем вдвоем.

Энрике сказал, что ему нечего поставить, но старуха показала пальцем на его ухо:

– На это и сыграем.

Разумеется, это была шутка, но Энрике уже готов был поверить во что угодно.

– Если надумаешь, заходи сюда, – предложила старуха и исчезла за дверью кабинета для игроков на высокие ставки. Каору как мог отговаривал Энрике от рискованной затеи, но тот сказал, что только глянет одним глазком, и вошел в дверь, на которую указала старуха. Каору ничего не оставалось, как пойти за ним. Старуха сидела за столом для игры в покер и ждала. На столе рядом с остро наточенной бритвой лежали фишки на десять тысяч долларов. Старуха не шутила: у нее действительно были эти десять тысяч.

– Я знала, что ты придешь, – улыбнулась она, и Энрике сел за стол.

Старуха дала знак, и из глубины кабинета вышли крупье с косящим взглядом и мужчина в белом халате, похожий на парикмахера. Крупье достал из жилетного кармана кости и разъяснил правила. Энрике бросит кости десять раз. Если общая сумма превысит тридцать пять очков, он получит десять тысяч долларов, а если сумма будет меньше, парикмахер тут же отрежет ему ухо бритвой. Если выпадет ровно тридцать пять, все останутся при своем, будто ничего и не было. Каору показалось, что когда-то он уже видел такую игру.

– Зачем вам это?

Наверняка все задавали этот вопрос. Неизвестно, всем ли старуха отвечала одинаково, но, посмотрев на Каору глазами глубоководной рыбы, она сказала:

– Мой кот обожает человечьи уши.

Энрике был уже изрядно измотан, но десять тысяч долларов не выходили у него из головы. Он даже забыл, что ухо, предназначенное на корм коту, его собственное. Посмотрев на потемневшее лицо Энрике, Каору понял: шансов на выигрыш нет – и попытался увести его, но Энрике уже сжимал кости в руках.

– Брошу пару раз на пробу, – сказал он и бросил кости. Выпали пятерка и шестерка. Наверное, это придало ему уверенности, и он решился:

– Хорошо, сыграем.

Понять Энрике, который так безрассудно согласился сыграть на свое ухо, было невозможно, но и побуждения старухи, предложившей от скуки сыграть в эту идиотскую игру, заставляли теряться в догадках. И эта бессмыслица творится в Америке? Хотя ухом рисковал Энрике, Каору чувствовал, как от его собственного уха по спине побежал холодок – его знобило. Загадав на победу Энрике, Каору тоже оказался втянутым в игру.

Энрике бросил в первый раз. Выпала единица. Он пробормотал что-то по-испански, подул на кости и бросил снова. На этот раз выпала четверка. Осталось тридцать одно очко. Он опять подул на кости, стараясь вдохнуть в них всю свою удачу. Шестерка. Осталось семь бросков. Если шесть раз подряд у него выпадет больше тройки, десять тысяч – у него в кармане. Старуха, подпирая руками подбородок, не сводила взгляда с костей. Энрике бросил. Выпала двойка. Каору почувствовал жар в висках, в ушах зазвенело. Итого – тринадцать очков. Если за оставшиеся шесть бросков Энрике не наберет в среднем по четыре очка, он потеряет ухо. Энрике не шевельнулся. Подул на кости, расслабил плечи и бросил. Шесть. Итого девятнадцать. Осталось семнадцать очков. Если у него не выпадет ни единицы, ни двойки, все обойдется. Как будто возвращая ощущение, какое у него было, когда выпала шестерка, Энрике потрогал кости и подул на них. Брошенная кость ударилась о локоть старухи – четверка. До десяти тысяч долларов оставалось тринадцать очков. Старуха спросила у Энрике:

– Будешь продолжать? Если жалко ухо, можешь остановиться, – поддразнивала она его.

Но Энрике не терял боевого настроя и продолжил бросать кости. Выпала тройка. Осталось десять очков. Может, оттого, что напряжение немного спало, Энрике, не останавливаясь, бросил кости в восьмой раз. Выпала двойка – наверное, он забыл подуть на кости. За оставшиеся два броска нужно было набрать не меньше восьми очков. Вероятность этого – не больше пятидесяти процентов. Энрике решил продолжить и бросил кости, будто желая избавиться от щекотки в ухе. Выпала пятерка. В это мгновение в первый раз за всю игру Энрике обернулся к Каору и сжал кулак в победном жесте. Его устроило бы любое количество очков, кроме единицы. В худшем случае, если выпадет двойка, каждый останется при своем, а в лучшем Энрике получит десять тысяч долларов. Перед последним броском парикмахер взял Энрике за ухо и приставил к нему лезвие бритвы. Если выпадет единица, лезвие отрежет его оливковое ухо. Энрике успел только подышать на кость, как игра неожиданно закончилась.

Кабинет заполнили мужчины в костюмах, они вывернули руки парикмахеру и крупье, окружили старуху и под конвоем, как подозреваемых, вывели из кабинета всех, кто имел отношение к игре. Энрике и Каору ошеломленно смотрели на происходящее. Когда один из мужчин попытался забрать фишки, горой наваленные на столе, Энрике пришел в себя.

– А вы кто такие? – яростно заорал он.

– Ты играл на свое ухо, так? – спросил мужчина деловым тоном.