Ольга Болгова - История о сене и собаке

• Название: История о сене и собаке
• Автор: Ольга Болгова
• Жанр: Современные любовные романы

---

Разобравшись с меню и сделав заказ, я расспросила Риту о жизни ее родителей, а затем плавно перешла на жизнь личную.

— Рита, — сказала я, поднимая бокал прозрачно-золотистого вина. — Я не люблю произносить всякие там тосты, а тем более у нас с тобой дружеский ужин по-родственному, поэтому просто скажу: хочу пожелать тебе всяческих успехов, особенно в личной жизни…

— Спасибо, Дарья Вас… Дарья, — исправилась Рита, встретив мой взгляд, надеюсь, не слишком укоризненный.

— Кстати, — продолжила я, ставя бокал на красно-белую клетчатую скатерть. — Ты помнишь нашу воскресную встречу?

Я взглянула на Риту, щеки ее зарделись пунцовым, но непонятно, от моего ли вопроса или от выпитого вина.

— Да, конечно, помню…

— И ты была с этим… как его… напомни мне, пожалуйста, — я поддела на вилку корнишон и отправила его в рот.

— С Романом… — ответила Рита, отрезая кусочек от своего по-македонски фаршированного баклажана.

— Полагаю, вы случайно встретились? — спросила я, проглотив острый на вкус корнишон.

Рита поедала македонское блюдо и молчала. Я наполнила бокалы вином.

— Нет, не случайно… — наконец ответила она.

— Ты с ним встречаешься? — спросила я, протягивая ей бокал.

— Да, ну… не то, чтобы… да… — пробормотала Рита.

— Как-то ты странно реагируешь, — сказала я, глотнув чуть кисловатое, приятное на вкус вино. — Мне кажется, хотя, возможно, я и не права, что это не тот человек, не совсем подходящий человек для… отношений.

Получилось коряво и натянуто, хоть я и старалась, чтобы слова прозвучали естественно.

— Потому что он рабочий на стройке? — спросила Рита, ставя на стол наполовину опустошенный бокал. — А вы… ты знаешь, что он на стройке потому, что так у него сложилось…

— То есть, он рассказал тебе трогательную историю своей неудавшейся жизни? Такие истории продаются дюжинами, — заявила я, все-таки не удержавшись от сарказма.

— Нет, трогательную не рассказывал, просто ответил, когда я его спросила, что так сложилось…

— Я понимаю, что тебе не хочется откровенничать со мной, да и не надо, — я улыбнулась Рите. — В конце концов, это твое дело, а я просто спросила, потому что не хочу, чтобы ты лишний раз разочаровывалась в мужчинах.

Я произносила эти менторские слова и чувствовала себя отвратительно опытной матроной, имевшей за плечами с десяток неудачных романов, в ходе которых вскрывались различные проявления подлой мужской сущности.

— Нет, отчего же, — сказала раскрасневшаяся Рита. — Я скажу… Мы разговорились с Романом, когда я приезжала на Восточную, он мне понравился, я совсем не ожидала, что он такой. Я никогда не встречала такого разумного, интересного, чувствительного и сдержанного человека.

Вот даже как! Кажется, Рита всерьез увлечена этим Лудовиным!

— Чувствительного! Странный оборот. И что ж он говорил тебе?

— Наверно я и не вспомню.

— Постарайся, — невольно вырвалось у меня.

— Говорил, что стройка стала для него спасеньем, рассказывал, что был футболистом и играл в «Апогее», но получил травму, и ему пришлось уйти.

Вот она, душещипательная история, на которую этот наглец подцепил Риту!

— И ты поверила ему? — спросила я.

— Но почему нет? Зачем ему придумывать то, что можно легко проверить? — запальчиво воскликнула Рита.

— Возможно, ты права, — мне вдруг расхотелось продолжать этот разговор. — Впрочем, все это вздор, — сказала я. — По крайней мере, тебя он радует?

— Конечно! Он такой… необычный!

В его талантах и уменье я убеждаюсь ежедневно. Во всяком случае, за последнюю неделю слишком часто. Я решила свернуть разговор, потому что Ритин восторг по поводу травмированного футболиста-ныне-строителя начал раздражать, и мне хотелось дать выход этому раздражению, но я не могла себе этого позволить.

— Хорошо, Рита… давай закажем десерт, — сыграла я отступление.

Я подвезла Риту — она снимала квартиру в спальном районе — и отправилась домой. Поставив машину на стоянку, я шла по вечерней улице. Над миром стоял полный штиль, дым от тянущейся в небеса трубы котельной поднимался строго вверх, исчезая в темно-синей бездне, по которой в известном лишь создателю порядке рассыпались блестящие точки звезд. Я пыталась думать о красоте небес и чудесной погоде, но мысли, словно под действием неведомого магнита, возвращались к «необычному, интересному и чувствительному» человеку.

Во вторник дела вновь привели меня на Восточную: жильцы соседних домов направили в районную администрацию очередную гневную петицию по поводу шума, который производила наша техника, работающая по ночам. Отдуваться снова пришлось мне, потому что зам Суриков умудрился сломать ногу и теперь лежал загипсованный дома, а главный инженер по уши увяз в согласованиях по проекту строительства моста. Первым моим порывом было отправить туда кого-нибудь из инженеров, например, ту же Риту, но в конце концов я решила прокатиться до Восточной сама, чтобы быть в курсе событий, поскольку предыдущая петиция по поводу начала этого строительства стоила нам некоторых моральных усилий и неких материальных затрат. Этот торговый центр уже становился камнем преткновения, постоянно создающим проблемы.

Едва выбравшись из машины, я вновь попала под объектив телекамеры. Еще немного, стану телезвездой и смогу претендовать на приз «Не фиг» являться не вовремя и не туда, куда нужно. Я кивнула репортерше, как старой знакомой, и вступила в переговоры. Седовласый представитель общественности для начала окинул меня неодобрительным взглядом с ног до головы. Объясняться пришлось долго. Я выслушала возмущенные сентенции о неуважении к покою мирных граждан, о прекрасном прошлом и невыносимом настоящем и о том, что мир чистогана на корню уничтожает все доброе и светлое. Значительно поистратив запас своей дипломатичности, я все-таки протолкнула предложение пойти на компромисс: жильцы терпят нашу какофонию, а мы, насколько возможно, постараемся перенести особо шумные работы на дневное время, в скобках: «Хотя бы на несколько дней, а там видно будет». Переговоры удалось закончить мирно и без кровопролития. Я сказала несколько слов в уродливо-огромный микрофон, обсудила с прорабом насущные вопросы и отправилась обозревать строительную площадку, на которой виновница противостояния — сваезабивочная установка — оглашала окрестности гулкими звуками ритмичных ударов. Спорить с тем, что деятельность этого агрегата способна лишить сна, было действительно трудно. Но обеспокоило меня другое — через минуту другую пришлось признаться самой себе, что пытаюсь среди фигур двигающихся по стройплощадке рабочих разглядеть одну — лудовинскую.

Этот неудавшийся футболист не давал мне покоя. После разговора с Ритой я решила, что следует выяснить, правду ли сказал ее наглый воздыхатель, и начала наводить справки. Знакомых в футбольном мире у меня не было, зато имелась подруга и одноклассница Кристина, которая долгие годы трудилась на журналистском поприще. При желании она могла добыть нужную и не очень информацию. Я уже целую вечность не виделась с подругой и была рада, что появился повод, чтобы позвонить ей и пообщаться. Но прежде чем набрать номер, я предприняла попытку придумать нейтральную версию причины, по которой мне понадобился этот футболист. Моей жалкой фантазии хватило на два глупейших варианта: попросил некто знакомый, и хочу найти бывшего футболиста для рекламной акции компании. Первый я отбросила по причине его явной нелепости, а второй, потому что ничего нелепее придумать было уже невозможно. Я позвонила безоружная, и когда, после четверти часа радостного трепа, состоящего из смеси взаимных упреков и восторгов, Кристина вкрадчиво-язвительно спросила, что же мне все-таки от нее нужно, я прямо и честно брякнула, что интересуюсь неким бывшим футболистом и прочая.

Вездесущая подруга позвонила через пару дней и сообщила, что накопала требующуюся инфу: в «Апогее» действительно играл форвардом Роман Лудовин, считался весьма перспективным игроком, но попал в аварию и был серьезно травмирован, настолько, что из спорта ему пришлось уйти. «Если хочешь узнать подробности и сообщить, за каким чертом тебе понадобился этот футболист, предлагаю встретиться в ближайшие семь дней», — закончила свою речь Кристина. Я с энтузиазмом согласилась на встречу, поблагодарила подругу за добытые сведения и сообщила Рите, что новоявленный приятель не обманул ее. «Возможно, ему требуется помощь, и он еще сможет добиться чего-то в жизни», — бодро сказала я ей, видимо, под влиянием каких-то альтруистических брожений в атмосфере, сама себе не веря, но мне вдруг захотелось поддержать сестру. На всякий случай я разбавила гуманистическую направленность своих слов расхожей истиной о том, что мужчина должен быть сильным и уметь преодолевать жизненные препятствия, опять же слабо веря в сказанное.