Максим Горький - Фальшивая монета

• Название: Фальшивая монета
• Автор: Максим Горький
• Жанр: Русская классическая проза

---

С т о г о в (усмехаясь). Дочь обеспечите.

Я к о в л е в. С деньгами много добра можно сделать.

С т о г о в. Граммофон купить можно. Автомобиль... (Позёвывает.)

Я к о в л е в. Я бы дрозда певчего купил, тут один парикмахер дрозда продаёт. (Вздохнул.) Замечательный дрозд - два года любуюсь им. Сказочная птица! (Положил монету на стол.) Да... но людей обманывать - грех.

С т о г о в (равнодушно). Дело - ваше. Я предложил, а уговаривать не стану.

Я к о в л е в. Грех...

С т о г о в. Все люди грешат, только вы хотите быть праведником. Скучно будет вам, одиноко будет.

Я к о в л е в (снова взял монету, взвешивает её на ладони. Пристально смотрит на Стогова). Н-да... Шутите вы... Непонятно вы шутите. И как это вы сразу начали говорить со мной о таком деле?

С т о г о в (остановился, спокойно). Да ведь когда-нибудь, с кем-нибудь надо же было мне начать этот разговор. Вот, я вижу - человек вы бедный, живётся вам трудно, - ну, и начал...

Я к о в л е в. И - не боитесь?

С т о г о в. Чего же?

Я к о в л е в (тихо). А вдруг я полиции объявлю?

С т о г о в. Вы? Зачем же?

Я к о в л е в. Фабрикантов этого товара здесь давно ищут.

С т о г о в. Да? (Подошёл вплоть к Яковлеву.) Что же вы скажете полиции? Свидетелей беседе нашей - нет. А золото, может быть, настоящее.

Я к о в л е в (подскочив на стуле). То есть... как? Как же это настоящее? Позвольте - зачем же тогда?.. Удивляюсь я...

С т о г о в. Удивляться - занятие пустое...

Я к о в л е в. Но если монета настоящая, тогда, значит...

С т о г о в. Что же тогда?

Я к о в л е в (сел). Вы - вроде дьявола!

С т о г о в (вздохнув, усмехаясь). Э, нет, куда мне.

Я к о в л е в. А... а вы - не агент полиции?

С т о г о в (отходя от него). С вами говорить бесполезно. (Идёт к двери в кухню.)

Я к о в л е в (тревожно). Подождите, постойте... О, господи!.. Послушайте, - ведь мне хочется правду знать! Как же дело делать, не зная правды? Правда - нужна?

(С т о г о в смотрит на него вопросительно, молчит.)

Я к о в л е в (жалобно). И... и потом: ведь если б господь не допускал греха, так люди не грешили бы? Не грешили бы, а?

С т о г о в (грубовато). Этого я не знаю. А знаю вот что: вы Кирова помните?

Я к о в л е в (испуган). Я? Позвольте! Какого? Кто это?

С т о г о в. Лицо известное. Музей в Нижнем Новгороде обворовал, старинные монеты - помните? Он у Бобовой на квартире жил, - забыли? А Бобова краденое принимает, это вы должны знать, вы же сами подделываете для неё старинные вещи.

Я к о в л е в (растерялся, испуган, усмехается, потирает руки). О-о... да, вот как? Значит, вы действительно?.. Ага! Зачем же эта игра со мной? Вы бы прямо сказали... если Киров - приятель вам? Приятель. Или вы?.. Вы агент? Зачем игра эта?

С т о г о в (закуривая новую папиросу). Надо испытать человека... Дело серьёзное.

Я к о в л е в. Ну, что ж? Значит я - в руках у вас?

С т о г о в. И любопытно видеть, как человек, прижатый в угол, извивается, изгибается...

Я к о в л е в. Я согрешил один раз...

С т о г о в. Мне всё равно - один или одиннадцать. (Он сел к столу и, незаметно для себя, засунул локтем, монету под кружок из клеёнки, на котором стоит лампа.)

Я к о в л е в. Я на грех шёл для других, для дочери... На худое ради хорошего... Господь тоже добр... Он меня не накажет.

С т о г о в. За что же наказывать вас, если вы грешите ради других?

Я к о в л е в. Шутите вы!

С т о г о в. Нет. Я шутить не умею. (Идёт к двери в кухню.)

Я к о в л е в (за ним). Позвольте... как же мы решили? Кто же вы будете? Ведь нельзя же так... поговорили - а конца нет...

(Ушли. С лестницы идёт Глинкин, - в руках бумаги. Подошёл к столу, бросил бумаги, вынул папиросу. Бормочет: "Хамство... Хамы". Не глядя, ищет на столе спичек, нащупал монету, взял её, делает такой жест, как бы вставил монокль в глаз, развалился на стуле, вытянув ноги, осматривает монету. "Странно... Гм... Очень странно..." Прячет монету в карман. Снова вынул, улыбаясь разглядывает. "Замечательно". Из двери в кухню - Лузгин и Ефимов. Глинкин, как бы поправляя папиросу, торопливо сунул монету в рот.)

Л у з г и н (как бы поддразнивая). А дети-то, дети - тоже Ефимовы будут, - Ефимовы...

Е ф и м о в (решительно). Детей - не надо!

Л у з г и н. У-у-у - не надо?

Е ф и м о в. Если все мои предки ничем в жизни не отличились, не могли себя поставить заметно и меня сделали, так сказать, невидимым, то я, человек рассуждающий, протестую против своей пустой природы и, не желая распространять её далее, обязан не родить детей.

Г л и н к и н. Вы точно прошение читаете!

Л у з г и н. Так - так - так... Не родить?

Г л и н к и н. Да, незначительные люди - лишние.

Е ф и м о в. И вообще человек - вещь ненужная!

Л у з г и н (серьёзно). А кому же наследство? А? Наследство-то кому?

Е ф и м о в (озабоченно смотрит на него). Не верится в наследство. Что же - наследники - находятся?

Л у з г и н. Ищу. День и ночь всё ищу, всё думаю.

Г л и н к и н. Не забудьте, что мои предки были англичане, Гленквэн. Возможно, что один из них переселился н Америку и там...

Е ф и м о в (искоса взглянул на Глинкина). Врёте вы! Англичане французы - не верю...

Г л и н к и н. Не смеете не верить! (Лузгину.) Наследство - в деньгах или в земле?

Л у з г и н. В земле, в земле! И - в деньгах, да, да! И в деньгах. Шш! Молчок! Наследство - вот! (Смеётся, сделав руками широкий круг.)

Е ф и м о в. Неубедительно.

Г л и н к и н. Сыграем в преферанс?

Е ф и м о в. Четвёртого нет.

Г л и н к и н. С болваном.

Е ф и м о в. К е м с к о й прогонит.

Г л и н к и н. В кухне.

Е ф и м о в. Это можно.

(Пока они говорят, Лузгин, осматривая комнату, увидал в зеркале своё отражение. Это испугало его, он отскочил, прижав портфель свой ко груди. Но, всмотревшись в отражение, тихонько засмеялся, погрозил ему пальцем.)

Г л и н к и н (Лузгину). В преферанс - хотите?

Л у з г и н. Я? Хочу.

Г л и н к и н. Только четвёртого нет.

Л у з г и н (показывая в зеркало). А - вот! Вот он!

Г л и н к и н. Ну, это неостроумно.

Л у з г и н (Глинкину). Вы - честный?

Г л и н к и н (гордо). Что за вопрос!

Л у з г и н (тише). Тут не был эдакий... похожий на меня, а?

Г л и н к и н. Не видал. Да разве есть такой?

Л у з г и н (подмигивая). Есть - один...

Г л и н к и н (усмехаясь). Трудно быть похожим на вас!

Л у з г и н. Очень! Очень трудно! Но он - умеет! Он - может!

Е ф и м о в. Кто?

Л у з г и н. Есть такой.

Е ф и м о в (серьёзно смотрит в зеркало, потом на Лузгина). Продолжая разговор, скажу: каждая икринка хочет быть рыбой...

Л у з г и н (внимательно). Икринка - рыбой? Верно!

Е ф и м о в. И даже не просто рыбой, а - щукой.

Л у з г и н (восторженно). Верно! От этого и всё такое... (Разбалтывает руками воздух.)

Г л и н к и н (пренебрежительно). Это - чепуха, и всем известно.

Л у з г и н (толкнув его локтем). Чепуха? А зачем необыкновенный галстучек носите? А? Галстучек-то - зачем? (Отошёл к окну. Д у н я и К л а в д и я вбегают. К л а в д и я, увидав мужа, сделала гримасу, шепчет на ухо подруге. Ефимов, надув щёки, смотрит на жену. Лузгин, оглядываясь, идёт в кухню. Глинкин - за ним, но остановился.)

Д у н я. Здравствуйте, господа! Вп'очем, я всех видела, кроме искателя наследников. Нашли?

(Лузгин тихонько смеётся.)

Е ф и м о в (жене). Весело было в церкви?

Г л и н к и н. Сколько тысяч метров показывали?

К л а в д и я. Ну да, была в кинематографе! Ну, что ещё скажешь?

Е ф и м о в. Ты ко всенощной пошла...

Д у н я. А я её утащила с собой...

(Лузгин озабоченно разглядывает всех, считает на пальцах.)

Г л и н к и н. Ну, идёмте играть! Дуняша - в преферанс хотите?

Д у н я. Очень. Мне в картах - везёт.

(Все идут в кухню. Клавдия, взяв с буфета самовар, - за ними. Из кухни идёт Полина.)

К л а в д и я. Откуда? Всенощная давно кончилась.

П о л и н а. Гуляла.

К л а в д и я. Ты? Это новость!

П о л и н а. Муж дома?

К л а в д и я. Во флигеле у постояльца. (Ушла. Полина, медленно перейдя комнату, остановилась у окна около буфета. Её не видно с лестницы. Клавдия вошла, вынимает из буфета чайную посуду.)

П о л и н а. Ты сердита?

К л а в д и я. Муж... Уксус проклятый. Ох, как вы все надоели мне! Ходят, как ограбленные... На тебя тошно смотреть.

П о л и н а. Мне, Клава, плохо, тяжело мне, грустно...

К л а в д и я. Всем не весело, а - веселятся!

П о л и н а. Ты думаешь, не улыбнулась бы я? Если б было чему!

К л а в д и я. Кому, а - не чему.

П о л и н а. Ах, как улыбнулась бы! Всей душой... Господи!

К л а в д и я (передразнивает). Господи! Ну, и улыбнись какому-нибудь весёлому мужчине.

П о л и н а. Кроме этого - ничего нет для нас?

К л а в д и я. Кроме - чего? Конечно - нет ничего, кроме мужчины.

П о л и н а. В прятки играть, дрожать от страха?

К л а в д и я (гневно). И - подрожи! В прятки! Скажите, какая праведная! У меня, матушка, муж двуглазый, да - играю, а тебе - с кривым...

(Наташа и Кемской идут по лестнице, они не видят Полину за буфетом.)

К е м с к о й. Чай - скоро?

К л а в д и я. Сейчас будет.

К е м с к о й. Почему не в саду?

К л а в д и я. Можно и в саду. (Ушла в кухню. Оттуда возгласы: "Черви", "Пики", "Две черви", "Трефы".)