Тия Александер - Год 2150

• Название: Год 2150
• Автор: Тия Александер
• Издательство: София
• Жанр: Эзотерика
• Год: 2007
• ISBN: 978-5-91250-291-0

Тия Александер написала «Год 2150» в то же время, когда ее хороший друг Ричард Бах создавал свою «Чайку по имени Джонатан Ливингстон» (в начале 1970-х). Да не обманется читатель художественной оболочкой: «Год 2150» — это книга, в которой вымышлены, возможно, лишь имена героев. Все остальное здесь — глубокие эзотерические истины о будущей эволюции человека, о многомерности пространства-времени, о реинкарнации и смысле жизни, о телепатии и психокинезе, о Боге и Единстве всего сущего. «Макрофилософия» — это не очередной выдуманный «изм», но просто новая и очень здравая формулировка того, чему учили все духовные лидеры человечества от Будды и Иисуса до Рамты и Крайона. И это очень практическая система, которую вы обязательно захотите применять в своей жизни уже по мере прочтения книги!

---

— Ну, как я уже говорил, вы с Кэрол подкидывали камешек.

Я перебил его:

— Нет, Карл. Это был не первый раз. Это уже было после того, как я научился этому трюку. В первый раз я просто пытался поднять камешек с земли. У меня это не получалось, и Кэрол сказала, чтобы я вспомнил свой последний Макроконтакт. Я ее послушался, и после этого у меня вышло.

Карл сразу же спросил:

— Может, тебе и сейчас надо вспомнить этот Макроконтакт? Может, у тебя из-за этого не получается? А что это вообще такое?

— Что это вообще такое? — я обдумывал, как лучше всего описать его Карлу. — Ну, вернее всего будет сказать, что ты как бы останавливаешься на какое-то время и представляешь себя полностью, целиком, на молекулярном уровне, представляешь себе воздух вокруг себя и весь окружающий мир. Ты чувствуешь пространство между атомами, из которых создано твое тело, и понимаешь, что все совершенно и все едино. Я понимаю, что это не очень хорошее объяснение, но по-другому не скажешь.

— То, что ты описал, я бы лучше назвал Макро-ступором. ( Еще один термин 2150 года нам не помешает! — съязвил Карл.

Мне больше не хотелось соединять два наших мира словесными объяснениями, и я решил вместо этого предпринять еще одну попытку ПК.

— Ладно, Карл. Дай мне несколько минут, я хочу еще раз попробовать. Следи за моим дневником: если получится, я телепортирую его со стола к стулу, на котором я сижу.

Карл улыбнулся:

— Если у тебя сейчас получится ПК, это одновременно докажет, что ты развил в себе и предвидение.

Я пропустил его слова мимо ушей, потому что был занят воспоминанием о своем последнем Макро-контакте, которое уже начало наполнять меня спокойствием и безмятежностью. Страх и беспокойство, вызванные происшествием в супермаркете и неудачной попыткой продемонстрировать Карлу мои Макро-способности, утонули в океане мудрости, который снова наполнил меня радостной надеждой и добровольным принятием всего сущего.

Я представил себе, как мои руки с легкостью поднимают дневник на несколько дюймов над столом.

— Ах ты сукин сын! — воскликнул Карл. — У тебя получается, Джон! Боже мой, у тебя получается!

Я поднял тетрадь на добрых два фута над столом и начал притягивать ее к себе. Через несколько секунд дневник преодолел девятифутовое расстояние от стола до моего стула и теперь лежал у меня на коленях.

Карл вскочил. Явно сдерживая слезы радостного изумления, он схватил меня за плечи и закричал:

— Ты это сделал, Джон! Боже мой, у тебя получилось! Честно, Джон, я думал, что у тебя уже крыша съезжает, с ума ты сходишь от каких-то дурацких снов. Но у тебя это действительно получилось!

— Теперь я убедил тебя, Карл? — спросил я, глуповато Улыбаясь.

Карл ухмыльнулся мне в ответ и отпустил меня. Однако, когда он отошел от меня, его улыбка исчезла.

— Подожди минутку, — сказал он, потирая подбородок. — Может быть, у меня тоже галлюцинации, потому что мне очень хотелось увидеть то, что я увидел. То есть, может быть, мне так хочется, чтобы ты не сходил с ума, что я иду на любые крайности, лишь бы поверить, что это не так. Может, у меня галлюцинации. Может быть, этот дневник попал к тебе в руки каким-нибудь обычным способом, а я был в трансе и не понял этого. Может, ты меня загипнотизировал, Джон, или я — сам себя.

— Теперь ты начал сомневаться в нашей проверке на реальность, — начал подтрунивать над ним я. — Возможно, твоя идея пригласить сюда наших профессоров не была такой уж глупой. Может, нам действительно позвать сюда людей, чтобы я им это продемонстрировал?

— Нет, — сказал Карл, качая головой. — Если у тебя ничего не получится, то все решат, что ты рехнулся, а я, как твой брат, тоже попаду под подозрение. Но с другой стороны, если тебе удастся этот трюк, ты станешь скандально знаменитым, как будто у тебя две головы выросло. Кроме того, тебя все равно могут обвинить в гипнозе — только в массовом. Так что это не решение.

— Ну, что ты тогда предлагаешь? — спросил я. — Я выполнил наш уговор. Я продемонстрировал тебе свой ПК и даже предложил повторить это при других свидетелях. Что я еще могу сделать?

— Дай мне сообразить, — сказал Карл. — Сейчас что-нибудь придумаем, что-нибудь придумаем…

Через двадцать секунд он воскликнул:

— Эврика! Я все это сфотографирую. Да, господа, я сфотографирую все это во всех ракурсах, затем поднимусь наверх, ненадолго арендую у Снаффи Болдуина темную комнату и проявлю там пленку. Улавливаешь?

— Хм-м, — усомнился я, — а ты не думаешь, что Снаффи, захочет посмотреть на эти важные пленки, которые тебе так, не терпится проявить? Кроме того, я помню, как ты говорил ему, что твое время слишком ценно, чтобы самому возиться с фотографиями.

— Со Снаффи я разберусь, — заверил меня Карл. — Ты просто подзаряди свои батарейки, или что ты там делаешь, и подготовься к следующей демонстрации ПК перед объективным оком моего фотоаппарата.

С этими словами Карл извлек из шкафа фотоаппарат, который он когда-то купил за границей. Поначалу он все время что-то фотографировал, проявлял свои пленки и печатал снимки, иногда огромных размеров. Я тогда думал, что это для него что-то вроде компенсации за потерянный глаз. Однако его страсть к фотографии постепенно пошла на убыль, и за последние шесть месяцев он сделал всего несколько снимков, продал свой фотоувеличитель, а все химикалии и оборудование подарил нашему приятелю Снаффи Болдуину. Сейчас мне показалось, что в Карла снова вселился прежний энтузиазм.

Пока он возился с фотоаппаратом, я готовил еще одну демонстрацию ПК, сосредоточиваясь на чудесных воспоминаниях о Макро-контакте. Я почувствовал, как моя усталость растаяла в этом бесконечном океане энергии всесильного и всеведущего вечного разума. Я вновь чувствовал себя свежим и готовым телепортировать дневник.

— Все, — сказал Карл, настраивая лампу-вспышку, — я готов к съемке. Когда будешь готов, начинай поднимать.

Я посмотрел на дневник, лежащий у меня на коленях, затем мысленно представил, как мои руки поднимают его высоко, до самого потолка. Заблестели вспышки — Карл начал старательно снимать дневник со всех сторон. Я передвигал тетрадь в разные части комнаты, а Карл скакал за ней, оставляя за собой «хвост» использованных вспышек.

В конце концов я почувствовал, что слишком устал; тогда я ловко поднес дневник обратно к столу, где он изначально и находился. Я отпустил тетрадь, когда она была на расстоянии десяти дюймов над столом, и она упала с резким хлопком. Я вновь уселся на стул, чувствуя себя более обессиленным, чем после первого поднятого камешка в 2150 году. Теперь оставалось только надеяться на то, что фотографии получатся и докажут, что я действительно обладаю способностью психокинеза, а значит, все, что происходило со мной во сне в Макро-обществе 2150 года, — правда.

— Отдохни, — сказал Карл, — поешь чего-нибудь. А я пойду к Снаффи, проявлю фотографии.

Он вышел, а я в течение следующего получаса восстанавливал свои силы, вспоминая о Макро-контакте.

Затем я сделал себе пару бутербродов и медленно съел их, думая о том, как демонстрация ПК может повлиять на отношение Карла к моим приключениям во сне. Неужели даже эти фотографии не смогут переломить глубоко укоренившийся скептицизм Карла? В конце концов, подумал я, если он примет их как доказательство реальности моих перемещений в 2150 год, это подорвет его микро-убеждения о природе человека и действительности в целом.

Ему будет нелегко отказаться от своих психологических, социологических и антропологических убеждений, что человек — это лишь высокоразвитое животное, чье поведение определяется влиянием семьи, в которой он родился и воспитывался, и остального окружения.

Доев бутерброды, я решил дописать в свой дневник то, что со мной произошло здесь, в 1976 году. Описывая эти происшествия, я время от времени останавливался, чтобы подумать о том, как мне помочь людям с микро-взглядом на самих себя и на окружающий их мир. Я вспомнил, как некоторые из преподавателей психологии и социологии гордились своей научной объективностью. Тем не менее они отказывались рассмотреть любое доказательство парапсихологов, подтверждающее существование таких невероятных явлений, как ясновидение, телепатия, ПК и предвидение, которые бихевиористская наука 1976 года считала ересью. Можно ли переубедить этих людей, подумал я, или они должны умереть, а им на смену прийти более высокоразвитые души? СИ ответила именно так, но ждать, пока целое поколение вымрет, казалось мне кощунственным решением.

Когда я Наконец записал новые события в свой дневник, пора было опять ложиться спать. Мне было интересно, где это так задержался Карл. Может быть, он испортил пленку? Я уже собирался пойти к Снаффи, когда дверь открылась и в комнату вбежал Карл, размахивая ворохом фотографий.