Джон Гришэм - Трибуны

• Название: Трибуны
• Автор: Джон Гришэм
• Издательство: АСТ, АСТ Москва
• Жанр: Детектив
• Год: 2008
• ISBN: 978-5-17-052862-2, 978-5-9713-9664-2

Встреча старых школьных друзей, игравших в одной футбольной команде, пробуждает давние воспоминания.

Былая трагедия — и юношеская любовь.

Мальчишеская жажда приключений — и сложные отношения со взрослыми, дерзкие мечты — и крах больших надежд..

Прошлое давно умерло?

Нет. Иногда его можно изменить и взять реванш за давний проигрыш.

---

— До тебя не доходил слух о ее беременности?

— Издеваешься? В этом городе слухи как москиты.

— В последнее школьное лето она сказала, что беременна.

— Какая неожиданность.

— Мы отправились на машине в Атланту, там сделали аборт, и я привез ее назад.

— Сутки отдыха — и в койку?

— Близко к тому.

— Нили, я действительно устала от твоей половой жизни. Много лет это было моим проклятием. Сменим тему, или я уйду.

Наступила еще одна неловкая пауза, на протяжении которой они смотрели на поле и думали о том, что скажут дальше. В лицо повеял легкий ветерок, и Кэмерон поднесла к груди сложенные руки. Нили преодолел желание дотянуться и тронуть ее. Только это не поможет.

— Ты не спросила о моей теперешней жизни, — сказал он.

— Извини. Я давно перестала о тебе думать. Не буду лгать: для меня ты пустое место.

— Ты никогда не была чуткой.

— Это преимущество. Экономит много времени.

— Теперь я занимаюсь недвижимостью. Живу один с собакой, встречаюсь с девушкой, которая мне не особенно по душе, и с женщиной, у которой двое детей. Вспоминаю бывшую жену.

— Почему вы разошлись?

— Наш брак попросту развалился. Она дважды теряла ребенка, второй раз — на четвертом месяце. Я имел глупость признаться, что однажды заплатил за аборт, и она сказала, что выкидыши случились из-за меня. Она права. Аборт обходится куда дороже трехсот баксов.

— Сочувствую.

— Второй выкидыш случился неделя в неделю десять лет спустя после той короткой поездки в Атланту. Крошечный мальчик.

— Я хочу уйти.

— Прости.

Они опять сидели на крыльце. Свет в доме уже не горел. Мистер и миссис Лэйн спали. Было начало двенадцатого. Немного помолчав, Кэмерон сказала:

— Думаю, тебе пора.

— Конечно.

— Ты говорил, что теперь не перестаешь обо мне думать. Интересно узнать — почему?

— Я не знал, как болит разбитое сердце, пока моя жена не собрала вещи и не уехала. Я в первый раз задумался о том, как ты страдала. Понял, насколько был жестоким. Это довольно тяжело.

— Переживешь. Проходит лет через десять.

— Спасибо.

Начав спускаться по ступеням, Нили вдруг повернулся и пошел назад.

— Сколько лет Джеку? — спросил он.

— Тридцать семь.

— Тогда, по статистике, он уйдет первым. Позвони, когда его не станет, а? Я дождусь.

— Не сомневаюсь.

— Клянусь. Так спокойнее — знать, что кто-то всегда тебя ждет.

— Никогда об этом не думала.

Наклонившись, он посмотрел в ее глаза:

— Можно поцеловать тебя в щеку?

— Нет.

— Кэмерон, в первой любви есть что-то волшебное, что я навсегда потерял.

— Нили, до свидания.

— Можно я скажу, что люблю тебя?

— Нет. Прощай.

ПЯТНИЦА

Мессина скорбела, как никогда прежде. К десяти утра в пятницу закрылись все кафе и магазины, расположенные около центральной площади. Школы отпустили учеников. Закрылись присутственные места. Объявив выходной, остановили работу фабрики с городской окраины, и лишь немногие восприняли это как праздник.

Мэл Браун выставил людей около школы, где в эти поздние утренние часы бампер к бамперу двигались машины, направлявшиеся на поле «Рейкфилд». К одиннадцати часам домашние трибуны были полны народа — бывшие игроки, герои прежних дней, собирались вокруг тента, оккупируя пространство у пятидесятиярдовой линии. Большинство облачилось в зеленые футболки, полагавшиеся каждому игравшему в футбол выпускнику. Естественно, что многие футболки оказались чересчур растянутыми в поясе. Зеленая форма выделялась в толпе, несмотря на то что некоторые — в основном юристы, врачи и банкиры — надели поверх футболок спортивные куртки.

С верхних рядов трибун на тент и на поле смотрели болельщики, получившие шанс узнать прежних кумиров в лицо. Особое восхищение вызывали те, чьи номера давно проводили в почетную отставку: «Смотри, номер 81-й, Роман Армстед. Он играл за „Пэкерс“. Смотри-ка, а вон там Нили, 19-й номер…»

Под тентом играл струнный квартет выпускного класса, и звуки, усиленные репродукторами, носились над полем от одной конечной зоны до другой. На поле продолжали идти люди.

Гроба больше не было. Эдди Рейк уже покоился в земле. Около тента стояли мисс Лайла с семьей, прибывшие без официальных церемоний и в течение получаса принимавшие соболезнования и объятия бывших игроков. Незадолго до полудня явился священник, а за ним следом прибыл хор. Толпа продолжала расти. Когда на домашних трибунах не осталось места, люди начали выстраиваться за ограждением вдоль беговой дорожки. Никто не спешил. Наступал момент, память о котором Мессина будет лелеять очень долго.

Рейк пожелал, чтобы его ребята вышли на поле Игроки выстроились плотным полукольцом, окружив сооруженный у края тента небольшой подиум. Он захотел, чтобы все надели свою форму. Это пожелание тихо разошлось в самые последние дни его жизни. На покрытой ковром беговой дорожке полумесяцем расставили несколько сотен складных стульев. Около половины первого отец Маккейб подал сигнал, и игроки начали занимать места. В первых рядах расположились мисс Лайла и семья.

Нили оказался между Полом Карри и Силосом Муни, и вокруг них собрались остальные тридцать участников из команды 1987 года. Двое умерли, шестеро пропали неизвестно куда, а остальные не смогли приехать.

У северных ворот заиграла волынка, и толпа притихла. С первыми звуками Силос начал вытирать слезы — и не он один.

Когда затихли последние скорбные ноты, участники церемонии смогли немного расслабиться перед новыми серьезными переживаниями. Отец Маккейб медленно приблизился к ораторскому подиуму и поправил микрофон.

— Здравствуйте, — произнес он резким высоким голосом, на полмили разнесенным репродукторами. — И добро пожаловать на церемонию, посвященную памяти Эдди Рейка. Я приветствую вас от имени и по поручению миссис Лайлы Рейк, ее трех дочерей, восьми внуков и всей семьи, и спасибо, что вы пришли.

Перевернув лист с записями, пастор продолжил:

— Карл Эдвард Рейк родился семьдесят два года назад в Гейтерсбурге, штат Мэриленд. Сорок восемь лет назад он женился на Лайле, в то время носившей фамилию Сандерс. Сорок четыре года назад школьный совет Мессины принял его на работу в качестве главного тренера футбольной команды. Тогда Эдди Рейку исполнилось двадцать восемь лет, у него не было никакого опыта работы тренером, и он говорил, что получил эту работу лишь потому, что на нее никто не претендовал. Эдди Рейк проработал тренером тридцать четыре года, выиграв более четырехсот матчей, тринадцать чемпионатов штата — и мы хорошо знаем остальные цифры. Что более важно, он затронул жизнь каждого из нас. Тренер Рейк скончался в среду вечером. Его похоронили сегодня утром, во время частной церемонии, на которой присутствовали только члены семьи, и по личному желанию самого Рейка, а также с согласия семейства Риорданов его положили рядом со Скотти. На прошлой неделе тренер Рейк признался, что всегда думал о Скотти. Он мне сказал, что ждет не дождется увидеть мальчика — там, в раю, чтобы взять его за руку, обнять и попросить прощения.

Точно рассчитанной паузой отец Маккейб подчеркнул значение сказанного. Затем он открыл Библию.

Прежде чем священник заговорил снова, у ворот произошло какое-то движение. Раздался громкий звук из динамика, потом чьи-то голоса. Хлопнула дверь автомобиля. Ничего не понимая, зрители начали переглядываться. Отец Маккейб повернул голову в сторону ворот. Все посмотрели туда же.

Через ворота на беговую дорожку порывисто вышел огромный человек. Джесс Трапп шел в сопровождении двух тюремных охранников, без наручников и в хорошо отутюженной тюремной робе. Охранники ничуть не меньшего роста были тоже в форме. Узнав Траппа, толпа замерла. Держась прямо, он шел по боковой линии с высоко поднятой головой — но в то же время испытывая явное смущение. Где ему сесть? Удобно ли это? Что, если кто-нибудь возразит? Когда Джесс дошел до конца трибуны, он вдруг услышал, что кто-то в толпе произнес его имя. Узнав голос, Джесс остановился как вкопанный.

За ограждением бочком стояла худенькая женщина, его мать. Когда Джесс наклонился над оградой и крепко обнял мать, охранники переглянулись, словно решив подтвердить — да, это нормально, когда их заключенный обнимает мать. Миссис Трапп вытащила из потертой хозяйственной сумки зеленую форму Номер 56-й, отправленный в почетную отставку в 1985-м. Взяв футболку в руки, Джесс посмотрел на бывших игроков, молча взиравших на него с беговой дорожки. Затем быстро расстегнул пуговицы, сняв куртку перед десятитысячной толпой, когда-то кричавшей ему с трибун и требовавшей расправы над противником. Ровный загар неожиданно великолепной мускулатуры произвел впечатление, и Джесс замер, позволив себе и зрителям насладиться этим моментом. Отец Маккейб, как и все, терпеливо ждал.