Линн Пикнетт - Леонардо да Винчи и Братство Сиона

• Название: Леонардо да Винчи и Братство Сиона
• Автор: Линн Пикнетт
• Издательство: Эксмо
• Жанр: История
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-13582-0

Тысячелетиями человеческая история творилась не только на полях сражений и в тронных залах, но и в подземельях могущественных тайных орденов.

Проведя масштабное историческое расследование, изучив множество архивных материалов по оккультизму, масонству, деятельности катаров и тамплиеров, Линн Пикнетт и Клайв Принс обнаружили в них следы религии, берущей начало во времена Христа, две тысячи лет развивавшейся параллельно христианству и претендующей на мировое господство. Братство Сиона, магистрами которого были такие знаменитости, как Леонардо да Винчи, Сандро Боттичелли, Виктор Гюго, Жан Кокто, в течение веков сохраняло секретную летопись Великой ереси, закодированной в произведениях искусства и готических соборах Европы.

Многие громкие события европейской и мировой истории, по мнению авторов данной книги, были лишь отголосками ожесточенной секретной войны между христианской церковью и претендующим на обладание сакральной истиной могущественным тайным орденом. Авторы представляют убедительные доказательства того, что Братство Сиона сохранилось до наших дней и продолжает активную деятельность.

Книга развивает тему, затронутую в «Коде да Винчи» Дэна Брауна, «Святой Крови и Святом Граале» Бейджента и Ли, но ее авторы пошли дальше многих исследователей и сделали выводы, которые способны ошеломить даже подготовленных читателей.

lenok555: Файл содержит введение и первую часть книги из-за огромного количества примечаний.

Вторая часть в другом файле.

---

Этот же маленький городок претендует не много, не мало, как на то, что здесь имеется гробница самого царя Ирода Антипы, римского ставленника в Палестине, казнившего Иоанна Крестителя. Согласно хронике иудейского историка Иосифа Флавия, трио злодеев — царь Ирод, его жена интриганка Иродиада и его падчерица Саломея, названная так за исполнение «Танца семи покрывал», — были сосланы в римский город Лугдунум в Галлию, который теперь стал городом Сен-Бертран-де-Комминж. Ирод исчез без следа, Саломея утонула в горной реке, а Иродиада по местной легенде продолжала жить и возглавила «стаю» ведьм, «летающих на помеле»[108].

Другая красочная лангедокская легенда связана с «королевой юга» — (Reine du Midi), титулом графини Тулузской. Ее наиболее знаменитое появление на сцене произошло, когда Герберт Орильякский (около 940—1003), который позднее стал папой Сильвестром II, отправился в Испанию, чтобы выведать секреты алхимии. Сильвестр, считавшийся «самым ученым человеком к востоку от Пиренеев», почерпнул свои знания от Меридианы, предложившей ему «свое тело, состояние и колдовские знания»[109]. Знания эти, видимо, были алхимические и эзотерические в некой форме, переданные через сексуальное посвящение. Американская писательница-исследователь Барбара Дж. Уокер считает, что имя Меридиана есть искаженное Мария-Диана, связывая тем самым языческую богиню с легендой о Магдалине в Южной Франции[110].

Кроме того, в Лангедоке была самая большая колония тамплиеров в Европе, пока их не разгромили в начале XIV века, — до сих пор здесь встречаются руины их замков и укрепленных пунктов.

Если, как мы подозревали, существует гораздо большее число «ересей», связанных с культом Магдалины, чем было найдено нами в Провансе, то их место должно быть именно здесь. Во всяком случае, один из первых крупных городов, который мы должны были проехать по пути из Марселя, знал в своей истории невероятное, страстное поклонение ее имени — и тысячи людей погибли там из-за своей веры в нее.

Сегодняшний Безье находится в округе Лангедок-Руссильон и представляет собой многолюдный город приблизительно в десяти километрах от Лионского залива Средиземного моря. В 1209 году за каждым уцелевшим жителем этого города крестоносцы-альбигойцы вели безжалостную охоту до полного уничтожения. Даже для пропитанных кровью — и часто откровенно странных — анналов этой продолжительной кампании этот эпизод превосходит другие по своей странности.

История эта рассказана несколькими современниками, но мы ограничимся свидетельством монаха-цистерцианца Пьера де Вокс-де-Ферра, записавшего ее в 1213 году. Лично он при этом событии не присутствовал, но составил хронику по рассказам крестоносцев, которые принимали в этом участие. Безье стал центром ереси, поэтому, когда крестоносцы напали на него, там был анклав, насчитывающий 222 катара, в то время как остальное население ересью заражено не было. Неизвестно, был ли катаром сам граф Безье или просто симпатизировал им, но, несомненно, он не преследовал их, и это больше всего разгневало крестоносцев.

Они потребовали, чтобы городские жители либо передали им катаров, либо покинули город, чтобы можно было легко расправиться с оставшимися там катарами[111]. Хотя требование была сделано под угрозой отлучения — немалое наказание в те дни, когда преисподняя была полной реальностью в умах людей, — а альтернатива была достаточно щедрым подарком, предоставлявшим католикам шанс избежать предстоящего избиения, случилось поразительное. Жители города отказались выполнить и то и другое требование. Как пишет Пьер де Вокс-де-Ферра, они предпочли «умереть как еретики, чем жить как христиане». Как сказано в отчете, отправленном папе его представителем, жители города дали клятву защищать еретиков.

В июле 1209 года крестоносцы без особого труда взяли город и убили в нем всех и каждого — мужчин, женщин, детей и священников — и сожгли город. Было убито от 15 000 до 20 000 человек, и только двести из них были еретиками: «не спасало ничто — ни крест, ни алтарь, ни распятие». Именно здесь прозвучала знаменитая фраза: когда папского легата спросили, как отличить еретика от благочестивого католика, он ответил: «Убейте их всех — Бог своих узнает».

Легко понять, что жители города хотели защитить себя от мародерствующей армии, но следует помнить, что им была предоставлена возможность уйти из города. Если же высшей ценностью для них было имущество, то они могли выдать катаров и продолжать жить как жили, не оглянувшись. Однако они остались и подписали себе смертный приговор дважды, приняв клятву защищать катаров. Но что за жизнь на самом деле вели жители города Безье до этого?

Первое: следует обратить внимание на дату массового убийства. Это было 22 июля — день Марии Магдалины, — на важность этого обстоятельства указывают все современные комментаторы. Далее, в церкви Марии Магдалины в Безье за сорок лет до этого был убит местный правитель Раймонд Тренкавель I, хотя причины этого убийства неясны. Кроме того, по меньшей мере не случайной в Безье была связь между Марией Магдалиной и ересью, и это проливает свет на причины альбигойского крестового похода в целом.

Как писал Пьер де Вокс-де-Ферра:

«Безье был взят в день Святой Магдалины. О, высшая справедливость Провидения!.. Еретики заявляли, что Святая Мария Магдалина была спутницей Иисуса Христа... следовательно, есть высшая справедливость в том, что город взяли и еретиков убили в день той святой, которую они столь тяжко оскорбили...»

Каким бы шокирующим для доброго монаха и крестоносцев ни была эта новость, но для абсолютного большинства жителей города это оскорблением не было, недаром они встали рядом с еретиками, хотя им грозила за это смерть. Несомненно, такая вера была местной традицией, глубоко укоренившейся в сердцах и умах людей. Как мы видели, гностические Евангелия и другие ранние тексты без колебаний характеризовали связь между Марией Магдалиной и Иисусом как открыто сексуальную. Но откуда узнали об этом средневековые французы? Гностические Евангелия еще не были найдены (да и если бы были найдены, то вряд ли дошли до них). Так как зародилась эта традиция?

Никто не знает с достаточной точностью происхождение катарской ереси, но она быстро распространилась по Лангедоку в XI веке. Лангедокцы не презирали и не высмеивали катаров, как это делает наша культура с сектантами. Эта религия стала доминирующей в регионе, и относились к ней на местном уровне с подобающим уважением и почтением. Все благородные семейства в регионе были либо катарами, либо симпатизировали им и активно их поддерживали. Эта ересь практически стала государственной религией Лангедока[112].

Известные как Les Bonshommes или Les Bons Chretiens — добрые люди или добрые христиане, — катары, по всей видимости, никого не обижали. Современные комментаторы, особенно те, кто говорит о пришествии Нового Века (New Age), считают, что катары представляли собой безупречное движение к фундаментальным ценностям христианства. Хотя, как мы увидим далее, они вобрали в себя многие другие идеи и их идеология была в некоторой степени неупорядоченной по образу жизни, они действительно старались следовать учению Иисуса. Они обвиняли католическую Церковь в том, что она отошла слишком далеко от начальной концепции христианства. Они предавали проклятию богатство и помпезность церкви и считали, что это прямо противоречит тому, чему учил Иисус, к чему призывал своих последователей. При поверхностном рассмотрении они кажутся предтечами протестантов, но, несмотря на некоторое внешнее сходство, их учение было совершенно иное.

Катары вели очень аскетичную жизнь. Они предпочитали встречаться на открытом воздухе или в обычных домах, а не в церквях, и, хотя у них существовала церковная иерархия, включая епископов, все крещеные верующие были духовно равными. Возможно, наиболее удивительным для тех времен было подчеркнутое равенство полов, хотя и в целом Лангедок был более просвещенным в своем отношении к женщине по сравнению с общепринятым подходом в то время. Они были вегетарианцами, употреблявшими в пищу рыбу (по некоторым соображениям мы обсудим это позже), и пацифистами. Они верили также в некоторые формы реинкарнации. Они были также странствующими проповедниками и путешествовали парами, живя в крайней нищете и простоте, останавливаясь помочь и вылечить любого, где бы он ни встретился. Во многих отношениях Добрые Люди не представляли собой угрозы ни для кого, кроме Церкви.

Эта организация нашла множество причин для преследования катаров. Они громко протестовали против символа в виде креста, рассматривая его как ужасное напоминание об орудии смерти, на котором казнили Иисуса. Они также ненавидели культ святых в целом и сопутствующую ему торговлю реликвиями — в те дни главное средство наполнения казны в Риме. Но все это перевешивает главная причина ненависти церкви — катары отказывались признавать власть папы. В течение всего XII века различные советы Церкви осуждали катаров, пока, наконец, в 1179 году катары и их защитники не были преданы анафеме. До этого момента Церковь отряжала к ним особых миссионеров — талантливых ораторов того времени, чтобы вернуть лангедокцев в «истинную веру», но такие миссии встречали довольно апатично.