Лариса Соболева - Негр Артур Иванович

• Название: Негр Артур Иванович
• Автор: Лариса Соболева
• Жанр: Детектив
• Год: 2005
• ISBN: 5-699-10478-Х

Очнувшись в больнице, Даша узнала, что осталась совсем одна. Мать, муж, сын – все погибли в сгоревшем доме. Выжила лишь она. Да и то, выходит, затем, чтобы в конце концов погибнуть от руки неведомого убийцы, который прокрался в больницу и попытался убить ее... Но кто пожелал смерти Даши и ее близких? Кому могла перебежать дорожку рядовая журналистка, никогда не занимавшаяся сенсационными расследованиями? Может быть, преступники мстили ее мужу? Но зачем – ведь он не бизнесмен, не политик, а всего лишь хирург военного госпиталя... А между тем убийца продолжает охоту за жизнью Даши. Молодая женщина на грани нервного срыва. Как же быть? И она обращается за помощью к единственному, кто у нее остался, – другу семьи Артуру Ивановичу...

---

Скрипнула дверь... Кто-то проскользнул в комнату, где спали братья... Привыкшие к темноте глаза Ибрагима разглядели силуэт тощего человека. Он тихо заговорил... Слов мальчик не понимал, но учуял враждебность в голосе мужчины. Насторожился...

– Господи, – шептал незваный гость. – Укрепи дух мой и вложи силу в десницу карающую, ибо во славу твою совершаю сие, дабы уничтожить антихристово племя.

Он приблизился к ближней кровати, на которой спал Ибрагим, замахнулся. В мгновение ока мальчик подскочил и вцепился наугад в занесенную руку. Холодная сталь слегка поранила ему висок, рука с ножом оказалась много сильнее... Тогда Ибрагим закричал. Проснувшийся брат, толком не разобрав, что происходит, прыгнул с воплем ужаса на спину человеку. Ворвались стражники с факелами...

* * *

– Вы меня слышите? Вы слышите меня?

Настойчивый женский голос резал виски. Даша недовольно сдвинула брови, попыталась тряхнуть головой, отогнать, как комара, назойливый, незнакомый голос. Голова оказалась неимоверно тяжелой, едва-едва повернулась. Даша приоткрыла глаза. Сначала появилось темно-серое пространство, оно быстро светлело, потом из этого пространства проявилась фигура женщины в белом халате и поварском колпаке. Стерильно-чистая повариха? Откуда она? Еще одна повариха стояла рядом, совсем молоденькая, что-то делала с рукой... Это столовая? А что Даша делает в столовой? Слабость и тяжесть в теле, шум в голове тормозил мысли... Молоденькая повариха сказала неразборчивую фразу, повариха постарше удовлетворенно отметила:

– Давление сносное. Прокапай ей раствор...

Вновь непонятные слова. Даша сосредоточилась на месте своего нахождения, но, кроме потолка и голых стен, ничего не рассмотрела. Да где же это она находится?

– ...внутривенно, – дошел до нее голос старшей, – а внутримышечно димедрол. Записала?

Даша догадалась: это больница, перед ней не поварихи, а врач и медсестра. В руку укусил комар. Хотела она прихлопнуть комара, но неожиданно потянуло в сон, растаяла тяжесть...

Разбудил ее голод. Даша хотела сразу встать, но слабость, тупая боль в боку при первой же попытке пошевелиться, и головокружение удержали на месте. Лежала она головой к раскрытому окну, а там щебетали птицы. Такое оживленное щебетание бывает только по утрам, следовательно, сейчас ранний час. Напротив похрапывала женщина очень больших размеров. Вспомнились чьи-то слова: женщины юга отличаются крупными формами и ценятся за это. При каждом повороте койка под соседкой кряхтела и скрипела, стонала и визжала. «Неплохо бы запомнить, – подумала Даша, – кровать стонет и визжит... Хороший образ. Сразу представляется туша на панцирной сетке. Пригодится... Собственно, почему я здесь? Где все мои?» Как давнишний сон, припомнила поездку к матери, как по очереди с Игорем вели машину, поссорились, впрочем, они ссорятся часто. Затем была шумная встреча, застольные песни на пределе голосовых связок... Далее – ноль. Ну и ну! Так ведь не бывает: тут помню, а тут не помню. Неужто ее накрыла модная «телевизионная» болезнь – амнезия? Смешно, ей-богу.

Сесть Даше удалось. Осмотрелась.

Палата четырехместная. На оставшихся двух койках лежали жуткого вида полосатые матрацы с высохшими пятнами и потеками. Белые стены давно потеряли голубоватую белизну, растрескались. Четыре тумбочки и единственный стул тоже неприглядного вида. «Куда ни ткнись, кругом трещины, потеки, грязь», – думала она. Стены начали плавать.

Даша осторожно легла. Дыхание и сердцебиение участились, а спина, лоб и грудь покрылись испариной, слегка тошнило, но, видимо, от голода. Она приподняла простыню. Абсолютно голая. На боку марлевая повязка, заклеенная пластырем. Да что с ней произошло? А за дверью все чаще раздавались шумы, кряхтенье, звон склянок, шарканье ног. Проснулась и женщина напротив:

– Ну? Как живешь-можешь? Тяжелая ж ты была... А у меня аппендицит, не сегодня-завтра выпишут. Тебя как зовут? – приветливо улыбнулась соседка.

– Даша. – Она ли назвала свое имя? Это же совсем не ее голос.

– А меня Таисия, Тая. Огурчика хочешь?

– Хочу.

Тая несколько раз раскачалась (видимо, разгон брала, такой туше сложно сесть моментально), наконец она села, перебросила ноги, словно через барьер, на пол. Достав из тумбочки два темно-зеленых огурца в пупырышках, один протянула Даше. Челюсти разучились жевать, разом заболели все зубы. Проглотив почти не пережеванный кусок, Даша лежала без движений, отдыхала.

– На мне как на собаке заживает, – весело говорила Тая. – Но я переживаю. Знаешь, врачи наши какие? Часто забывают у нутрях. Вот недавно одному сделали аппендицит, как у меня, и забыли в брюхе ножницы. Он ходил-ходил, мучился-мучился, а бок колет. Думал, не то вырезали. Второй раз резали, ножницы достали. Честно-честно. А одной бабке знакомой пупковую грыжу вырезали, а через месяц из шва кусок резиновой перчатки вылез. Правда-правда. Вот и я боюсь. Тебе сколько лет?

– Тридцать один.

– Тю! Мне двадцать восемь, а я на больше тяну. Толстая потому что. Но мужику моему нравится. Знаешь, как он про меня говорит? «Жопа, как братская могила, обнимешь, и плакать хочется».

Тая заразительно и громко рассмеялась, а Даша, чуть поддавшись веселью, почувствовала боль в голове и резкие, волнообразные приливы крови в ритм с сердечным пульсом. Она замерла, пережидая неприятные ощущения.

– Нельзя тебе смеяться, – посочувствовала «братская могила», – сотрясение потому что. Главное, кости целые, а мозги на место станут.

Даша прислушалась к себе. Сотрясение? Да, натурально мозги отстают от черепа. Вспомнить бы хоть что-нибудь...

Начался утренний обход. Сначала осмотрели Таю, которая канючила отпустить ее домой.

– Женщина, отдохните. Что вы в рабство спешите вернуться? – строго сказала врач. Стоило Даше открыть рот, как она ее резко оборвала: – Больная, не разговаривайте, вам нельзя.

Процедура оказалась нудной и тягучей, автоматизм медперсонала раздражал. После обхода вломилась крикливая тетка, держа тарелки с размазней, сунула их больным. Даша запихнула в себя две ложки невкусной манной каши и настолько устала, что у нее не хватило сил поставить тарелку на тумбочку, оставила на животе, слушая сквозь сон Таю.

Через два дня выписали говорливую соседку, пообещавшую навестить Дашу и принести вкусностей, а то на больничных харчах ноги можно протянуть. По-прежнему не разрешали разговаривать, однако объяснили, что ушиблась она сильно головой при падении, еще напоролась на острый предмет боком (предположительно осколок стекла), но рана неопасная, стекло в брюшную полость не проникло, а, наткнувшись на кость, скользнуло вдоль и насквозь проткнуло бедро. «Где моя семья?» – спрашивала Даша. «Не велено пускать, волнения противопоказаны», – отвечали ей. В «камеру» – так она окрестила палату – поселили девушку Асю с травмой ноги, еще древнюю высохшую старуху с переломом бедра. Узнав, что Дашу вытащили из горящего дома, обе поведали о недавнем случае: ночью загорелся дом, сгорела вся семья, никого не удалось спасти. Пожарная хроника не занимала, Дашу больше волновало, где Игорь и Никита, которых к ней, видимо, не пропускали. Принесли передачу: фрукты, жуткого вида халат, ночную рубашку и тапочки. В этом даже в туалет противно ходить. Черт, почему не ее личные вещи принесли, а чужие? Причем записки в пакете с передачей не оказалось. Когда же ей разъяснят наконец, что произошло?

– К вам посетитель, – обрадовали на следующий день.

Приготовилась встретиться с мужем или братом Романом... Но в «камере» появился с деловым видом и тупейшей физиономией потный мент. Он долго устраивался на единственном стуле, раскрыл папку, взялся за авторучку. Неужели писать умеет?

– Вам предстоит ответить на несколько вопросов.

Начал торжественно, как будто собирался зачитать обвинительное заключение. Необъяснимо екнуло сердце, забилось в неясном предчувствии. Врач стояла у дверей с непроницаемым лицом. Дурдом какой-то.

– Как показал ваш брат, вы с мужем и сыном приехали к матери вечером третьего июля...

– Простите, – перебила Даша, – а какое сегодня число?

– Двенадцатое.

Ого, больше недели, а казалось... Суть вопросов Даша понимала плохо, отвечала чисто механически.

Пили? Да.

Что, сколько, с какого и по какое время? Не помню.

Причины возникновения...

Внутри беспокойно ныло.

– Где моя семья? – неожиданно спросила она.

– Ну... Сгорели... Все, – развел руками милиционер и виновато добавил: – А вы разве не знали?..

Врач отчаянно всплеснула руками и по-бабьи охнула. Милиционер оглянулся на нее, та с упреком произнесла:

– Я ведь просила вас...

Этим-то рукам, взметнувшимся вверх и ударившимся о бедра, поверила Даша, а не милиционеру, неосторожно ляпнувшему правду. На мгновение в палате застыла тишина. Воображение воссоздало картины: горящий дом, Никитка, мама, Игорь... охваченные огнем...