Лариса Соболева - Мадемуазель Синяя Борода

• Название: Мадемуазель Синяя Борода
• Автор: Лариса Соболева
• Жанр: Детектив
• Год: 2009
• ISBN: 978-5-699-38714-4

Из городского музея украдена старинная картина со зловещим названием «Любовница Синей Бороды». Воры почему-то пренебрегли негласным правилом и вынесли полотно вместе с увесистым подрамником. Капитан милиции Архип Щукин, догадываясь о таинственном прошлом похищенного экспоната, пытается выяснить его происхождение. Вскоре он узнает, что незадолго до исчезновения портретом интересовался итальянский подданный Натале ди Монтеверио, часами просиживавший перед изображением белокурой красавицы. Как объяснил иностранец, история картины тесно связана с судьбой богатой русской помещицы Гордеевой, арестованной в 1819 году при попытке бегства из России с тем самым портретом…

---

– Боже мой… Меня посадят?

– Нет, если не покажешь записку. Где у вас телефон?

– У нас нет телефона. Разве ты не видишь, как мы жили? Ой, забыла… сотовый… А если… если позвонить Щукину? Это следователь. Он расследует кражу в музее.

– Отлично. Какой у него номер?

Лада достала записную книжку и продиктовала номер.

Щукин удивился: что это – случайное стечение обстоятельств, или за внезапным самоубийством мужа Лады, работающей в музее, стоит что-то, имеющее отношение к краже картины? Как человек, предпочитающий лично проверить то, что, казалось бы, вне сомнений, он незамедлительно отправился к Ладе домой вместе с Вадиком и Геной, позвонив Натану Ефимовичу и попросив его приехать.

Атмосфера в квартире отвечала случившемуся несчастью – зеркала занавешены, покойник накрыт с головой покрывалом, скорбная печаль на лицах. Дима представился другом Лады, отозвал Щукина и сказал тихо:

– Она не знает, что ее муж зарезался. Лада открыла только его лицо и плечи, естественно, испугалась, убежала из квартиры и вызвала меня. Я потом приподнимал покрывало и видел в его животе нож.

В это время вошел Натан Ефимович. Щукин предложил уйти на кухню, дабы не мешать эксперту, а Гена вызвал оперативную группу, ведь предстояло много рутинной работы с протоколами. Архип Лукич посмотрел на Ладу – она была в плачевном состоянии. Неожиданное самоубийство мужа ее сразило, вряд ли она способна отвечать на вопросы, да ничего не поделаешь, их надо задать, а ей предстоит ответить.

– Когда вы видели мужа последний раз? – спросил Щукин.

– Вчера, около семи вечера.

– Как я понял, вы не ночевали дома?

– Не ночевала, – с трудом выдавила она, опустив виноватые глаза.

– Простите, а где вы провели ночь? – задал следующий вопрос Щукин. Лада молчала. – Поймите, я не сплетни собираю, а пытаюсь выяснить обстоятельства самоубийства.

– Она была со мной, – вмешался в разговор Дима.

От Щукина не ускользнуло, что говорить об этом другу Лады не хотелось, что, в общем-то, понятно. Он наверняка женат, хорошенькая женщина стала его игрушкой, а тут такой непредвиденный случай. Еще Архип Лукич заметил, что мужчина поглядывает на часы, и следующий вопрос задал ему:

– Вы торопитесь?

– Да. Если позволите, я отвечу на все ваши вопросы позже.

– Хорошо, я вас вызову.

Дима попрощался, бросил полный жалости взгляд на Ладу и ушел, пообещав звонить через каждый час. Оставшись наедине с ней, Архип Лукич поставил на плиту чайник, нашел сахарницу и чашки, заварил чай, исподволь изучая Ладу.

– Вы часто ссорились? – спросил, не разрушая тишину.

– Часто, – коротко ответила Лада. И вдруг, подняв на него прекрасные глаза, огромные, с дрожавшим в них опасением, спросила: – Думаете, наша ссора послужила…

– Я ничего такого не думаю. Но вам будут задавать эти вопросы не раз, наберитесь терпения. Что за человек был ваш муж?

– Обыкновенный. Каких тысячи.

– Ну а что-то более конкретное сказать можете?

– Пил. Но он не алкоголик, просто пьяница. Обычный пьяница.

– И на этой почве у вас возникали ссоры?

Она кивнула, хотя и без ее кивка причины ссор были понятны.

– Где он работал? – продолжал спрашивать Щукин, непринужденно разливая чай. – Интересы у него были?

– Работал электриком. А интересы… У пьющего человека один интерес – бутылка.

– Как, по-вашему, почему он начал пить?

– Причина банальная: неудачник, слабость характера. Илья не из тех, кто борется, доказывает, что он фигура. Моему мужу было удобней принимать все, как есть. Когда он выпивал, то преображался, строил планы, но осуществить их в трезвом состоянии даже не пытался. Извините, я не буду пить чай… – отодвинула она чашку в сторону.

– Скажите, Лада, когда вы уходили, было в нем что-то особенное? Может, поведение не совсем обычное или какие-то другие признаки угнетения?

– Ничего не заметила. По мне, так он не мог этого сделать… Понимаете, при постоянном желании выпить и при том, что он уже признал в себе неудачника, Илья неплохо приспособился, удовлетворялся тем, что есть.

– Архип Лукич, – заглянул к ним Гена. – Вас Натан Ефимович зовет.

Щукин извинился, посоветовал Ладе все же выпить чаю, зашел в комнату, где топтались прибывшие милиционеры.

6. Минуту спустя…

Эксперт жестом пригласил его подойти ближе. Щукин видел-перевидел окровавленных трупов – во всех их фазах, потому даже не поморщился.

– Архип Лукич, – повернулся к нему эксперт, – вы много видели самоубийц, которые лишили себя жизни, воткнув нож в брюшную полость?

– С самоубийцами не приходилось сталкиваться, – сознался следователь.

– Тогда меня послушайте. Ножом пользуются в книгах и в кино, изображая эффектную смерть. Джульетта зарезалась, увидев труп Ромео, – красиво, да?

– Я бы не сказал, – слегка улыбнулся Архип Лукич.

– Человек, надумавший расстаться с жизнью, обычно избирает безболезненный способ, – продолжал Натан Ефимович. – А ножом в живот – это мучительно больно.

Щукин понял, куда клонит Натан Ефимович, но все же уточнил:

– Этого достаточно, чтобы назвать данный случай убийством?

– Недостаточно, – живо ответил Натан Ефимович. – Ну а теперь существенные детали. При поверхностном исследовании трупа я обратил внимание на надрез в области брюшной полости. То есть: нож воткнули под углом в девяносто градусов, а потом… небольшое харакири вверх. Но это только самураи способны искромсать себя вдоль и поперек, а цивильный человек, воткнув нож в собственный живот, испытывая неимоверную боль, не способен еще и дорезать себя. А теперь смотрите… – Натан Ефимович указал на ноги трупа в области колен. – На брюках несколько пятен. Это капли крови. И капли упали сверху, поэтому у них удлиненная…

– Понял, – перебил Вадик. – Выходит, он должен был стоять, нанося себе удар.

– Несомненно, – согласно кивнул Натан Ефимович. – А потом добрался до дивана, лег и ждал смерти?

– А что здесь не так? – проявил любопытство Гена.

– На ковре тоже есть несколько пятен крови. Несколько! – продолжал загадывать загадки Натан Ефимович. – Знаете, как хлещет кровь при таком ранении? Она мгновенно заполняет брюшную полость и потоками льется наружу. По идее, если этот мужчина пырнул себя и шел к дивану с ножом в животе, в чем я сильно сомневаюсь, кровь должна была остаться на всем протяжении пути, а также залить брюки. Но крови на ковре и на брюках мало. Тем не менее она есть и упала на брюки сверху. Значит, он все-таки стоял в момент нанесения удара ножом, и стоял далеко от дивана. Однако если предположить, что он сам нанес себе рану, например, у окна или у двери, то… почему так мало крови?

– Натан Ефимович, раскалывайтесь, – скрестил на груди руки Щукина, – хватит говорить загадками.

Эксперт вздохнул, как бы удивляясь непонятливости слушателей.

– Этому мужчине нанесли удар ножом, который мы видим. А потом, когда он уже не способен был к сопротивлению из-за болевого шока, его отнесли на диван. За это время кровь скопилась в брюшной полости, а потоками потекла уже на диване, который успешно ее впитал. И сделано это, чтобы представить убийство как самоубийство. Обычно в таких случаях убийца еще и записку оставляет от имени умершего. Ну, как будто тот написал, мол, в моей смерти прошу никого не винить. Или что-то в этом роде. Но записки нет. Пол на месте, где произошло убийство, думаю, преступник вымыл водой, ведь капли крови все же попали на брюки, следовательно, они падали и на пол. А капли на ковре убийца не заметил. Попробую определить место убийства, чтобы доказать свою правоту. Возьму на анализ грязь из щелей половиц, где она влажная. Кровь не так-то легко вымыть.

– Значит, его убили… – проговорил Щукин, всматриваясь в мертвое лицо человека, лежащего на диване.

– Убили, убили. Точно говорю, – закивал Натан Ефимович.

– Простого электрика, любителя выпить, убивают ножом, но собутыльник не оставляет труп как есть, а переносит на диван… Пальчики есть?

– Пальцев хоть отбавляй. И это тоже несколько настораживает. Я возьму стаканчики на дополнительное исследование. Мало ли что там обнаружится…

– Когда он умер?

– Предположительно в час ночи.

Архип Лукич вернулся на кухню к Ладе. Едва он вошел, она утерла слезы, выпрямила спину, готовясь к дальнейшим вопросам. Он сначала сел напротив, взял чашку с остывшим уже чаем, но, подержав е в руках, поставил на стол.

– Не стану скрывать, Лада, – заговорил тихо. – Похоже, вашего мужа убили. Поэтому новые мои вопросы будут несколько иного характера.

Он думал, женщина чуточку успокоится, ведь родные самоубийц почти всегда принимают вину на себя, а комплекс вины – один из самых страшных, иногда приводит к ответному суициду. Однако Лада, может, и избавилась от чувства вины, но перепугалась еще больше:

– Убили?! Как это? Я не понимаю.