Роберт Сальваторе - Последняя битва

• Название: Последняя битва
• Автор: Роберт Сальваторе
• Издательство: Эксмо, Домино
• Жанр: Фэнтези
• Год: 2006
• ISBN: 5-699-15626-7

Король Эйдриан, незаконно захвативший трон Хонсе-Бира, стремится не только упрочить свою власть, но и захватить соседние земли Бехрена. Законный наследник Хонсе-Бира принц Мидалис вступает в борьбу за престол. На его стороне готовы сражаться все, кому дороги свобода и процветание королевства: дракон Аграделеус, мистик Астамир, Джилсепони, кентавр Смотритель, Эльф Белли'мар Джуравиль…

В решающей схватке у стен древнего аббатства Санта-Мир-Абель сходятся армии Эйдриана и принца Мидалиса…

---

— А соглашаться — значит предать истинного короля! — запротестовал Белазарус.

— Простых людей мало волнует, кто именно сидит на троне Хонсе-Бира, — ответила Треиза. — Их волнует лишь, чтобы семьи ели досыта, а дети жили лучше, чем они сами. С точки зрения простого народа, все эти политические дрязги их не касаются — если только не оборачиваются войной.

— А она непременно разразится, если принц Мидалис перейдет к действиям, — заявил магистр.

— Возможно, он опоздает.

Пессимизм, прозвучавший в этих словах Гленденхука, произвел на Белазаруса крайне тяжелое впечатление.

— Люди идут за герцогом Каласом, потому что у них нет другого выхода, — высказала предположение сестра Треиза. — Может, армия короля Эйдриана начнет разваливаться, когда — если — появится принц Мидалис.

— А какая роль во всем этом отводится абеликанской церкви? — осведомился Белазарус. — Готовы ли мы удовлетворить требования короля, узурпировавшего трон, если одним из них является отстранение отца-настоятеля Фио Бурэя и возведение на его место аббата Олина или Маркало Де'Уннеро?

— Разумеется нет! — без малейших колебаний ответил настоятель Сент-Гвендолин и вперил в магистра суровый взгляд, который несколько смягчился, когда он перевел его на Треизу. — Что посоветуешь ты?

Черноволосая, с едва наметившимися морщинками у глаз, начальствующая сестра помолчала, задумчиво нахмурив брови, глядя в пол и покусывая нижнюю губу — характерный для нее жест, когда она углублялась в свои мысли, обычно вызывающий улыбку на лице аббата. Наконец она подняла взгляд и заговорила:

— Если бы король Эйдриан захватил трон, не вовлекая в интриги церковь, я бы посоветовала закрыть на все глаза, несмотря даже на то, что его действия привели к изгнанию из Урсала начальствующей сестры аббатства Сент-Хонс Джилсепони, немало сделавшей для блага нашего ордена и государства. Однако поскольку на стороне Эйдриана выступил аббат Олин и, хуже того, Де'Уннеро, официально отлученный от церкви, мы не можем устраниться от происходящего. Совершенно очевидно, что расстояние между церковью и государством сокращается. Король не только собирается внедрить в структуру абеликанского ордена одного из своих преданных сторонников, но и желает, чтобы тот занял в нем самый высокий пост. В результате победоносного марша своей армии герцог Калас уже подмял под себя двенадцать крупных монастырей, и на своих местах удержались лишь те наши братья, которые поклялись в верности не только королю Эйдриану, но и аббату Олину и Маркало Де'Уннеро. Все остальные были изгнаны, если не подверглись более страшной участи.

— Некоторые из них просили у нас убежища, — заметил Гленденхук.

— Значит, нам придется встать на ту или на другую сторону. — Треиза перевела взгляд с магистра Белазаруса на аббата. — Мы не можем быть заодно с аббатом Олином и гнусным отступником Де'Уннеро, не можем принести в жертву свою бессмертную душу.

— Но что тогда — бежать? Или сражаться? — спросил Белазарус, глядя на аббата.

Тот, в свою очередь, вперил вопросительный взгляд в Треизу.

— Ни то ни другое. — Начальствующая сестра распрямила плечи. — Нет смысла закрывать ворота перед Каласом, поскольку он попросту разнесет их в щепки. Думаю, что следует оказать герцогу пассивное сопротивление. Покидать обитель мы не станем, но и признания человека, отлученного от церкви, они от нас не дождутся; просто будем, словно ничего не замечая, заниматься своим делом.

— Разве это не означает, что мы признаем аббата Олина и Де'Уннеро?

Чувствовалось, что магистр Белазарус явно сбит с толку.

Сестра Треиза покачала головой.

— Нельзя допустить, чтобы нас так поняли. Ни герцог Калас, ни жители окрестных селений. Мы уступаем без боя, потому что не можем одержать в нем победу, но не станем служить королю Эйдриану, узурпировавшему трон и поощряющему подобные действия своих сторонников. Может быть, наш поступок внесет хотя бы небольшой раскол в армию герцога Каласа, создаст незаметную на первый взгляд трещину, которая начнет расширяться, когда из Вангарда выступит истинный король Хонсе-Бира.

— Чтобы наша позиция произвела хоть какой-то эффект, мы должны выразить ее предельно четко, — сказал магистр.

— И сделать так, чтобы наша капитуляция не способствовала усилению герцога Каласа, — добавил аббат Гленденхук. — Нужно отправить в Санта-Мер-Абель самых молодых и отважных братьев. Пусть они унесут с собой наши ценности, в первую очередь магические камни.

— Герцогу Каласу это не понравится, — заметила Треиза.

— А Маркало Де'Уннеро придет в настоящую ярость. Что ж, именно на это и направлены наши действия, — заявил аббат.

— Требуется что-то более впечатляющее, — сказал Белазарус. — Чтобы все, в особенности простые люди, из которых в большой степени состоит армия герцога Каласа, поняли, что братья и сестры аббатства Сент-Гвендолин не поддерживают короля Эйдриана.

Обдумывая услышанное, Гленденхук заметил, что лицо сестры Треизы внезапно просияло. Аббат подбодрил ее взглядом.

— Мои сестры почти закончили изготовление напрестольной пелены для церемонии канонизации Эвелина Десбриса, — сказала она. — Воздетая к небу нетленная рука Эвелина — копия того изображения, что отец-настоятель Бурэй заказал для витража в Санта-Мер-Абель.

— И что ты предлагаешь? — спросил крайне заинтересованный аббат.

— Пусть она, подобно знамени, гордо развевается над Сент-Гвендолин! — с воодушевлением воскликнула Треиза. — А рядом с ней — штандарт Урсала со стоящим на задних лапах медведем. Все говорят, что герцог Калас выступает под другим флагом, на котором по приказу Эйдриана Будабраса рядом с медведем изображен тигр.

Аббат Гленденхук кивнул в знак согласия, не сомневаясь, что слух об этой демонстрации разойдется по всем восточным областям Хонсе-Бира.

— Но таким образом мы отдадим напрестольную пелену для предстоящей канонизации Эвелина в руки аббата Олина и Маркало Де'Уннеро, — возразил Белазарус.

— Это произошло бы так или иначе, — решительно заявила сестра Треиза, прежде чем настоятель Сент-Гвендолин успел открыть рот. — Мы напомним всему королевству о чуде завета Эвелина, а заодно лишний раз напомним Санта-Мер-Абель о необходимости его канонизации, которая явно запоздала.

Аббат Гленденхук, как и отец-настоятель Фио Бурэй, особо не разделял воодушевления Треизы в отношении Эвелина Десбриса. Однако оба они уже давным-давно обсудили между собой эту проблему и пришли к выводу, что правильнее всего рассматривать возведение человека, прозванного некогда безумным монахом, в ранг святых, как лавину, способную похоронить любого противостоящего ей. После чуда Эвелина, когда, несмотря на все трудности пути, огромное множество жителей Хонсе-Бира совершило паломничество на гору Аида, чтобы излечиться от розовой чумы или не заразиться этой смертельной болезнью, возражать против приобщения его к лику святых стало просто невозможно. Процесс должен был завершиться еще несколько лет назад, однако с характерной для себя медлительностью церковь все еще не довела дело до конца — главным образом потому, понимал Гленденхук, что Фио Бурэй придерживал завершающую стадию канонизации на случай возможного кризиса в церкви. Осуществить этот процесс мог лишь отец-настоятель, и таким образом он получал в руки хлыст, дабы отмахиваться от молодых выскочек, в особенности от Браумина Херда и поддерживающих его братьев в аббатстве Сент-Прешес и Вангарде.

— Пусть остаются все, кто пожелает, — решил аббат. — А те, кто захочет уйти, должны сделать это сегодня же. И я настоятельно советую всем нашим сестрам покинуть аббатство, сестра Треиза. В церкви Абеля так мало женщин! — Лицо Гленденхука приняло предельно серьезное выражение. — И тебя я очень прошу сделать так же.

— Слыша от тебя подобные слова, я прихожу к выводу, что ты не понимаешь, насколько глубока моя вера, аббат Гленденхук, — последовал суровый ответ Треизы. — В моего Господа, в святого Абеля, в мою церковь и в моего аббата.

Хотя ему страшно хотелось выбранить ее, аббат Гленденхук, глядя на эту решительную, сильную женщину, не смог сдержать улыбки.

— Магистр Белазарус, — сказал он, не отводя взгляда от Треизы, — прошу тебе возглавить отход наших братьев в Санта-Мер-Абель. Расскажи отцу-настоятелю Бурэю о том, что мы решили здесь предпринять, и о флагах, которые будут развеваться над нашим аббатством.

— Но… — начал Белазарус, однако оборвал себя и вздохнул. — Да, аббат, я так и сделаю.

Глазам трех дюжин оставшихся в аббатстве братьев и нескольких сотен жителей соседних деревень, пришедших в Сент-Гвендолин в поисках убежища, предстало невиданное зрелище: вдоль всей линии горизонта тянулись бесконечные ряды копий; столь огромной армии никто из них до сих пор никогда не видывал. Солдаты из числа присоединившихся к герцогу Каласу крестьян не могли похвастаться такой выучкой, как солдаты армии короля или береговой охраны, и, уж конечно, не выглядели столь эффектно, как гвардейцы Бригады Непобедимых в сияющих доспехах, зато они, несомненно, брали числом. Вдоль них верхом на тогайских пони гарцевали гвардейцы, поддерживая дух новобранцев призывами выполнить долг во славу короля и отечества.