Дарья Донцова - Фея с золотыми зубами

• Название: Фея с золотыми зубами
• Автор: Дарья Донцова
• Жанр: Иронический детектив
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-699-40677-7

Я, Виола Тараканова, более известная как писательница Арина Виолова, не могла и представить, что когда-нибудь соглашусь работать… «литературным негром»! Но как быть, если новая квартира съела все сбережения, а из обстановки в ней – одни голые стены? Вот и приходится терпеть закидоны юной супруги олигарха Лизы Ласкиной, которой вдруг взбрело в голову написать детектив. Работа не клеилась, а потом и вовсе прервалась: внезапно умер муж Ласкиной. Лиза, которой некому довериться, рассказала: незадолго до гибели ее супруг получил посылку с непонятной запиской: «Настя Варенкина проклинает всех крыс». Но я выяснила, что неведомая Настя давным-давно погибла и никак не может мстить Ласкину! А еще я обнаружила в доме олигарха странный цветок, о котором Лиза ничего не знает, и сразу заподозрила неладное…

---

Я возразила:

– А вот и нет! Во втором произведении свежеиспеченная теща полакомилась рыбой и скончалась не во время свадебного застолья, а после него.

Олеся деликатно кашлянула.

– Извини, но в чем разница?

– Там опята, здесь лосось, – уперлась я, – еда разная.

– Давай наложим мораторий на убийства во время бракосочетаний, – улыбнулась Олеся, – или ты намерена создать серию «Мертвецы свадебного пира»?

– Больше никогда, – поклялась я, приехала домой и уставилась на рукопись на столе.

Ну надо же, дописала ее до сто пятьдесят восьмой страницы и до сегодняшнего утра полагала, что придумала гениальный ход: главная героиня становится свидетельницей невесты, приносит в подарок плед из норки, а тот заражен орнитозом. Мать жениха скончалась, укрывшись одеялом.

Сначала я не оценила масштабов бедствия, подумав: не беда, я легко переделаю текст, – и в порыве вдохновения живо превратила свадьбу в похороны.

Результат мне понравился, но тут с работы приехал Юра и сел ужинать. Я решила сопровождать его трапезу чтением вслух и была огорошена реакцией любимого. Правда, сначала Юрасик воскликнул:

– Замечательно, гениально, восхитительно, ты во сто раз лучше Агаты Кристи, – но потом неожиданно плюхнул в мед изрядную порцию дегтя: – Но есть маленькая проблема, на похороны не принято дарить подарки.

– Ах да, – растерялась я, – твоя правда.

– И норка не болеет орнитозом, – расхрабрился «критик», – он поражает только птиц.

Я совсем приуныла.

– А какие недуги у норок?

Юра отложил вилку.

– Затрудняюсь ответить. Может, насморк или воспаление легких?

Я поняла, что положение катастрофическое.

– Сопли и кашель, конечно, заразны, но человечество давно придумало антибиотики. И сильно сомневаюсь, что, накинув меховое одеяло, можно получить хотя бы простуду.

Юра пару секунд вертел в пальцах кусок хлеба, потом воскликнул:

– Понос! Я слышал, у лис беда с пищеварением. Переделай норку на чернобурку.

– Слабый желудок бывает у медведей, – мрачно пошутила я, – а лисий понос не передается человеку.

– Лисиный, – не к месту поправил меня Юрасик, – или лисий? Извини, тебе придется переписать текст.

Я приуныла, а Юра зафонтанировал идеями:

– Я придумал! Слушай! У новобрачной день рождения, свекровь дарит ей свинью, а та заражена гриппом. Круто?

– Нет слов, – возразила я, – но где молодая жена, там и свадьба, а этот сюжет использовать нельзя. И я хотела лишить жизни не главную героиню, а мать ее мужа.

– Вполне понятное женское желание отравить свекровь, – хмыкнул Юрий, – но где супруг, там и свадьба.

– Черт, – вырвалось у меня.

– Вот тебе креативный вариант, – потер руки любимый, – у пожилой вдовы есть свекровь, которая разводит свиней, больных гриппом. Тут все тип-топ. Коли героине романа перевалило за шестьдесят, желания закричать «горько» ни у кого не возникнет.

– Ей шестьдесят, сколько тогда матушке покойного мужа? – спросила я.

– Девяносто, – выпалил Юра и поправился, – ну… восемьдесят. Или даже меньше. Тут возможны варианты. Вау! Героиня нашла себе молодого, нынче это модно. И…

– …Мы опять плавно переходим к свадьбе, – буркнула я, только сейчас поняв, что испытывает Олеся Константиновна, общаясь с авторами.

Мозговой штурм провалился, я засунула бедную рукопись поглубже в ящик, но вот теперь могу ее вынуть. Убийство во время свадьбы является повторным приемом для Арины Виоловой, но кто упрекнет в этом Лизу Ласкину? У той первая книга, следовательно, никаких претензий, и половина романа есть.

Увы, моя радость померкла, как только я встретилась с Ласкиной. У девушки было собственное мнение по поводу книги.

– Я буду диктовать тебе историю, – самоуверенно заявила она, – запишешь ее, отредактируешь, добавишь диалогов.

И вот на календаре последняя декада марта, а у нас работа практически не сдвинулась с места. Почему? Сейчас сами поймете.

Фраза, с которой Лизавета собралась начать бестселлер, звучала так: «Катя Монахова, москвичка из простой рабочей семьи, была очень недовольна горничной Машей, которая вот уже седьмое утро подряд подавала ей к завтраку не свежеиспеченные горячие круассаны, а чуть теплые, клеклые булки, купленные в пекарне накануне вечером».

В первую минуту я решила, что Лиза задумала стеб, но потом «москвичка из простой рабочей семьи», собираясь на службу, принялась искать в гардеробной сумку «Биркин», натягивать белые лаковые сапоги от «Диор» и отчитывать шофера, который не включил в «Бентли» подогрев сиденья.

Примерно неделя ушла у Лизы на то, чтобы усвоить: простая столичная девушка не одевается в люксовых бутиках, горничной у нее служит мама, а роль шофера изредка соглашается исполнить сердечный друг. Вот только матушка не собирается терпеть капризы дочки, связанные с едой, и печь на заре плюшки не станет, а любовник может позвонить в восемь утра и, не испытывая угрызений совести, возвестить:

– Слышь, я тут занят, за тобой не заеду, топай к метро.

Конечно, многие россиянки обзавелись собственными «колесами», но это чаще всего малолитражка, взятая в кредит, а не фешенебельная иномарка.

Следующие семь дней понадобились уже мне, чтоб сообразить: хоть мы с Ласкиной и живем в одном городе, но моя Москва и Москва Лизы отличаются друг от друга, словно эфиоп от эскимоса. Лиза на самом деле никогда не спускалась в столичное метро, искренне полагала, что сто семьдесят пятые туфли от «Лабутен» крайне необходимы каждой женщине, не мыслила себя без ежедневной укладки волос в салоне и, широко распахнув глаза, спрашивала:

– Разве не во всех школах открыты бассейны и теннисные корты?

Общаясь с Ласкиной, я в полной мере оценила интеллигентность и незлобивость редактора Олеси Константиновны. Если я в своих книгах допускаю хоть сотую долю ляпов, подобных Лизиным, то меня давно следовало прихлопнуть бронзовым пресс-папье. Тем не менее я до сих пор жива, и не потому, что перестала писать про норку с орнитозом, а потому, что мой редактор умеет держать себя в руках. Правда, у Олеси на столе отсутствует упомянутое пресс-папье. Наверное, все же соблазн шандарахнуть писателя по маковке нет-нет да и посещает безупречно вежливого редактора, вот она и убрала от греха подальше колющие, режущие и тяжелые предметы.

– Лазурка теперь доступна всем, – топнула ногой Лиза, – нужно каких-нибудь десять тысяч евриков, и можешь дефилировать по набережной. Ладно, не стану спорить, придумаю новый сюжет.

Я незаметно ущипнула себя за бок. Эй, Виола, очнись, вспомни о сумме с многими нулями и постарайся побыстрее выполнить взятые на себя в недобрый час обязательства. В конце концов, на обложке появится фамилия «Ласкина», я к ее позору ни малейшего отношения иметь не буду. Если Лизе очень хочется, пусть ее героиня покупает на зарплату менеджера самолет и гоняет на нем в Париж за свежими круассанами.

– Перестань кукситься, – потребовала Лиза.

Я вынырнула из своих мыслей.

– Я вся внимание.

– У одной девочки есть папа, – застрекотала Лиза, – а мама умерла. Отец женился во второй раз…

– Если собираешься пересказывать «Золушку», не трать время, – зевнула я.

– Мачеха очень молодая, – не обиделась на мой выпад Лизавета, – ей чуть за двадцать, а отцу намного больше, он богат, новая баба красивая, но бедная, выскочила за старика по расчету.

– Замечательно, – снова не удержалась я. – Вот только я вроде когда-то читала о подобной коллизии.

Лиза закатила глаза.

– Имей терпение. У мужа есть дочь от первого брака, ей четырнадцать. Разница с мачехой не глобальна, и новая супруга пытается наладить отношения с девчонкой. Но не фигушеньки у нее не получается. Дочурка не идет на контакт, подстраивает ей гадости и, в конце концов, выживает мачеху из дома – делает так, чтобы она добровольно умчалась прочь. Круто?

– Супер, – кивнула я. – И что, олигарх не ищет жену?

– Зачем? – пожала плечами Лиза. – Она ушла, унизила мужа!

Я заморгала, но ответить не успела, дверь в кабинет распахнулась, на пороге возникло существо неопределенного пола, одетое во все черное, с выкрашенными в цвет ночи ногтями и розовой прядью в волосах, колеру которых позавидовала бы любая ворона.

– Больно, – капризно протянуло существо, – вау, дергает.

Лиза вскочила.

– Алиса! Что у тебя во рту?

– Язык, – проныло адское создание, оказавшееся девочкой.

– Я про губу, – уточнила Лизавета.

– Серьга, – простонала Алиса, – мне очень плохо, все расперло и болит.

– Ты сделала пирсинг! – всплеснула руками Ласкина. – С ума сошла! Немедленно прикажу Вадиму отвезти тебя к врачу!

Алиса свалилась на диван.

– Так всегда! Вместо участия и поддержки только приказы! Я страдаю без мамы! А ты! Видишь, как губу раздуло? Мне туда занесли СПИД, сифилис, гепатит и орнитоз.

– Последним болеют только птицы, – влезла я в беседу. – Смело можешь вычеркнуть эту болезнь из списка.