Мэри Дэвидсон - Ложь любви

• Название: Ложь любви
• Автор: Мэри Дэвидсон
• Жанр: Современные любовные романы

Виктор и Эшли встречаются, когда она в буквальном смысле наезжает на него в инвалидном кресле, в день его визита в психиатрическую больницу, которой он хочет сделать большое пожертвование. Хотя сперва он уверен, что Эшли - пациентка этой больницы, он узнает, что она просто необычная, веселая девушка, абсолютно не впечатленная его богатством.Oни начинают встречаться.

Однажды вечером, Эшли приходит в дом Виктора, чтобы поухаживать за ним, потому что он получил сотрясение мозга. под воздействием лекарств, он совершает нечто очень плохое по отношению к Эшли, за что она не может его простить, и девушка исчезает, не желая больше его видеть. Затем происходит нечто неожиданное, и Виктор пытается сделать все, что в его силах, чтобы получить прощение Эшли и завоевать ее любовь. Эшли пытается сопротивляться, пока она решает, можно ли его простить.

Перевод осуществлен на сайте http://lady.webnice.ru

Переводчики: Mad Russian, basilevs  

Бета-ридер: upssss

Принять участие в работе Лиги переводчиков http://lady.webnice.ru/forum/viewtopic.php?t=5151

---

- А почему это я ничего не спрашиваю?

- Ну, так не я же была той раззявой, кому начистил фасад чемпион вселенной по айкидо.

- Он даже не чемпион штата. И вообще, ему просто повезло с ударом.

- Жаль, что твоему лицу не так повезло.

- Проехали! - выкрикнул он и сразу об этом пожалел. Обхватив голову руками, он застонал.

- С этого момента, милочка, вопросы задаю я.

- Фу, не называй меня так. А первый твой вопрос будет о том, что я здесь делаю?

Он не мог не улыбнуться, она увидела это и улыбнулась в ответ. Вик протянул руку и поиграл с ее темно-коричневым локоном.

- Итак, ты знаешь все интимные подробности моей жизни: день рождения, девичью фамилию матери, голос моей бывшей жены. Давай послушаем тебя.

Она пожала плечами, внезапно почувствовав себя не в своей тарелке, но он не заметил.

- Какая девичья фамилия у твоей матери?

Эшли промолчала, и Виктор уже был готов повторить вопрос, как вдруг она заявила с напускной веселостью:

- А я не знаю.

- Не помнишь?

- Не знаю. Я не знала свою мать.

- Ох, - это было сложно переварить. - Ну, твой отец должен был тебе что-то рассказывать…

- И его я тоже не знала. Самое раннее мое воспоминание - это приемная семья. Одна из многих, к несчастью.

Он вдруг резко поднялся, да так, что чуть не скатился с дивана.

- Ты сирота? Честно-честно, самая настоящая, оставленная на крыльце приюта, сирота?

- Пожалуйста, - она вскинула руки вверх жестом регулировщика. - Я предпочитаю термин «лишенная родительского внимания».

- Так вот оно что! - вскрикнул он, кинув пузырь со льдом на пол. - Вот почему у тебя такая дерьмовая самооценка!

Он выглядел слишком довольным собой, думала Эшли с растущим раздражением. И что странно, она не могла припомнить никого, кто бы так обрадовался, узнав о ее семье, а точнее – об отсутствии таковой.

- О чем это ты?

- А я-то не мог понять, как это у тебя, такой сногшибательной и умной, может быть настолько заниженная самооценка. Что ж, это все объясняет.

- У меня нормальная…

- Неудивительно, что тебя тревожили мои деньги. У тебя же их никогда не было. И не говори, что приемные семьи с бюджетным финансированием купаются в роскоши.

- И как это разговор о моем детстве перешел в разговор о твоих деньгах? - Эшли попыталась сказать это небрежно, между делом, но ей было сложно сдерживать раздражение. Сейчас он скажет, что позаботится о ней, и она никогда больше не почувствует себя одинокой и ненужной. И ей придется его ударить.

- Ты разве не понимаешь, Эш? Мои деньги не важны, и твое прошлое - тоже. - Он щелкнул пальцами. - Поэтому ты боишься адвокатов. Наверное, что-то натворила, когда была ребенком… государство известно своим отношением к детям. Что ж, что бы ты ни сделала, это уже не имеет значения.

- Не имеет значения? - ледяным тоном переспросила она.

Он улыбнулся ей с огромной теплотой.

- С твоей стороны было глупо об этом беспокоиться.

Она чуть не подавилась.

- Глупо?

- Да, сладкая, боюсь, что так. Тебе не стоило так сильно переживать из-за того, что ты приемный ребенок. Зря ты так низко себя ценишь, – пожурил он ее. - Я дам тебе все, что ты захочешь.

Он улыбнулся ей, такой довольный в своем желании стать ее Прекрасным Принцем. Только она, блин, никакая, нафиг, не Золушка. Для начала, размер ноги у нее почти тридцать девятый.

- Ты дашь мне все, что я захочу?

- Все, что захочешь.

Она вскочила, в гневе опрокинув телефон.

- Тогда вот тебе мое желание. Посмотрим, сможешь ли ты его выполнить. Хочу увидеть свою мать, ты, напыщенный самоуверенный придурок! Хочу узнать, почему она родила меня, подождала год, а потом бросила!

У него от изумления открылся рот, и она разозлилась не настолько, чтобы не заметить это, и позлорадствовать по этому поводу.

- Ты думаешь, что я недостаточно высоко себя оцениваю? Аж светишься весь от счастья, что разгадал мой большой секрет! Ты вообще понимаешь, о чем речь? Вся моя чертова семья отказалась от меня! Мой отец, скорей всего, бросил мою мать, а она, блин, бросила меня. Так что не надо сидеть тут на своем диване за четыре тысячи баксов в своей роскошной гостиной за миллион, зная, кто ты и откуда, и читать мне лекцию о самооценке.

Она пинком отшвырнула подушку, которая глухо плюхнулась на пол, и направилась к двери. Затем, вспомнив, что если она уйдет, то никто не сможет помочь Виктору, если ему станет совсем плохо (он этого заслуживает, конечно, подумала она в гневе, но как бы сильно она не была на него зла, Эшли не могла его оставить). Девушка обернулась, промаршировала в спальню для гостей и хлопнула дверью. Замечательный был выход, верно, она была мужественной и сильной, и задала ему перца.

Эшли зажала рот рукой, чтобы не разрыдаться.

Глава 7

Ничего, абсолютно ничего не могло заставить его чувствовать себя хуже, чем он чувствовал себя прямо сейчас. Можно было забыть о раскалывающейся голове, тошноте, боли осознания, что жена никогда его не любила. Нет ничего хуже, понял он, чем Эшли Лорентц, орущая на тебя в гневе, потому что ты вел себя как снисходительный идиот.

А потом Виктор услышал, как она плачет, и в этот момент он пожелал, чтобы пол поглотил его, пережевал и выплюнул, желательно, переломав ему все кости. Это минимум, чего он заслуживал. Сжав руку в кулак, он сильно врезал себе по бедру. Вот козел, съязвил он. Ты хотел избавить ее от проблем, а вместо этого заставил рыдать. Выставил ее детство неудачной сделкой, и практически сказал, что все, его она добилась, за что боролась и что испытала, ничего не стоит. Пытался махнуть своими деньгами как волшебной палочкой, которая могла бы избавить ее от всех проблем. Отличная работа, придурок.

Что ж, он должен к ней пойти, прямо сейчас. Надо извиниться и попытаться все исправить. Он надеялся, что сможет это сделать и не ляпнуть что-нибудь еще более оскорбительное. Вик поднялся и прошел по небольшому коридору к первой спальне. Прежде чем он успел дойти до комнаты, дверь резко распахнулась, и Эшли практически выскочила в проход. Они встретились на полпути.

- И еще, - рявкнула она, лицо ее было залито слезами, - что я забыла упомянуть перед уходом, потому что была слишком расстроена… эй!

Он дотянулся до нее, прижал к себе и уткнулся лицом ей в шею. Это было так невероятно приятно, что было трудно продолжать на него сердиться.

- Что ты делаешь?

- Мне так жаль, - хрипло ответил он. - Я козел. Я наговорил глупости, не подумав, и не твоя вина, что ты рассердилась, ты должна злиться, но, пожалуйста, не плачь больше. Я не могу этого вынести.

- Я не плакала, - заметила она, украдкой вытирая слезы. - Я так разозлилась, что глаза дали течь.

Он, не удержавшись, засмеялся. Даже во время их первой серьезной ссоры, вообще первой их ссоры – точка - он был изумлен и рад. Стоило ей вылететь из комнаты, чтобы еще раз накричать на него, как слезы были забыты. А потом она шутит, выдавая еще одну «шпильку», отчего он смеется, а ведь он почти всегда сохраняет серьезное лицо – если не считать времени общения с Дериком. Или Эшли.

- Прошу, пожалуйста, прости меня. Все это было… Сегодня я все испортил. Не смогу пережить, если сегодняшний день закончится твоими слезами.

Вик прижал ее к себе так крепко, что она не могла выскользнуть. Не то, чтобы девушке хотелось. Было ужасно трудно вспомнить, почему она так разозлилась. Так Эшли ему и сказала.

- Слава Богу, потому что я и, правда, выставил себя ослом.

Впервые с тех пор, как Дерик отправил его в нокаут, головная боль Вика приутихла, он не чувствовал себя таким больным, и осознал, что восхитительное тело Эшли прижалось к нему. Ему захотелось опустить руки и приблизить ее к себе еще ближе. Вик поборол это желание.

- Эшли, ты для меня очень много значишь. Я не хочу все испортить. Ни в коем случае.

Она серьезно посмотрела на него из-под опущенных ресниц. Так приятно было чувствовать его рядом, такого крепкого и сильного. Он так чудесно пах.

- Я ценю это, Вик, и благодарна за то, что ты так к этому относишься. Я тоже не хочу все испортить. - Она помолчала. - Мне не стоило так на тебя бросаться. Ты просто хотел помочь, а я слишком болезненно воспринимаю некоторые вещи, особенно, свое детство.

- Ты очень милосердна, - заметил он приглушенно, потому что его губы прижались к впадинке под ее ухом. Было щекотно, и в тоже время ее соски затвердели.

- Намного милосерднее, чем я этого заслуживаю. Кстати говоря… - теперь он коснулся ее шеи долгим, медленным и влажным поцелуем, и девушка затрепетала, почувствовав слабость в ногах - это было не просто клише, поняла она. Ее ноги и, правда, ослабли.

- …твоя мать отдала тебя только потому, что была вынуждена, у нее не было выбора. Она бы никогда не отдала тебя по своей воле.

- Ты думаешь? - Эшли ощутила, как слезы снова наворачиваются на глаза, и беспощадно их подавила. Реви - не реви, только от этого все равно ничего не изменится, это она поняла еще в возрасте восьми лет.