Дмитрий Гайдук - Растаманские народные сказки. Серая книжка

• Название: Растаманские народные сказки. Серая книжка
• Автор: Дмитрий Гайдук
• Жанр: Контркультура
• Год: 1998

Первый сборник "Растаманских народных сказок" изданный в 1998 году тиражом 200 экземпляров, действительно имел серую обложку из оберточной бумаги с уродским рисунком. В него вошло 12 сказок, собранных в Полтаве, в том числе знаменитые телеги "Про Войну", "Про Мышу" и "Про Дядю Хрюшу". Для печати тексты были несколько смягчены, т.к. аутентичные версии многих сказок содержали большое количество неприличных слов (так называемых "матюков"). В то же время, сказки распространились по интернету и получили широкую известность именно в "жестких" версиях, которые можно найти на нашем сайте в разделе "Only Hard". Впоследствии "Серая Книжка" была переиздана ростовским издательством "Феникс" под одной обложкой с "Зеленой Книжкой" и некоторыми сказками, не входившими ни в один из упомянутых сборников. Отдельные сказки публиковались в журналах "Забриски Райдер", "НА!!!" и других периодических изданиях.

---

А растаман только смотрит ему вслед и тихонько думает: ох, ни фига ж себе. А тут подходят к нему двое ментов и спрашивают: а что это у тебя такое? В руках? Растаман подумал и отвечает: марихуана, наверно. Тогда менты ему говорят: ты вот что, парень. Ты с этим не шути, у нас с этим строго. Если до завтра хоть на полкорабля останется — ей–богу, заарестуем и тебя, и твою герлу, как за хранение. Так что давай, делай выводы. Тогда растаман говорит: а давайте я вам хоть по кораблику отсыплю. А менты отвечают: нам нельзя, мы на службе. И идут себе дальне, дубинками помахивают.

Тут растаман с герлой выносят весь пакаван на тусовку, удалбуются сами, удалбуют весь местный народ, каких–то мимо проходящих гопников, школьниц любопытных, пенсионеров — короче, всех. Дальше начинается тихий джаз, типа как в Амстердаме. Местные музыканты вынесли на проспект две комбы и фигачат что–то такое помороченное, что пять минут послушал и улетел. Народ вокруг стоит зависнувший, ногами притопывает; кто–то на витрины втыкает, кто–то просто так сидит, слегонца про себя смеётся, как ему хорошо. Милицанеры суровые тоже на волну упали, ходят кругами под музыку, лыба до ушей. А тут герла растаману говорит: короче, так. Сейчас, короче, долбим ещё один косой, выходим на авиатрассу и стопим самолёт прямо до Амстердама. Потому что ещё немного, и я чувствую, что мы тут уже зависнем.

Ладно. Долбят они ещё один косой и выходят на авиатрассу. А на трасе стрёмно, холодно, и самолёты упорно не стопятся. Все пилоты кругом показывают, а некоторые просто шуруют мимо с отшибленой мордой, а на дверях трафаретка: ПРИКАЗ — ПАССАЖИРОВ НЕ БРАТЬ. А тут как раз пролетает мимо стая белых микроавтобусов, и один стопится. Водила спрашивает: а вам вобще куда? Растаман отвечает: нам вобще в Амстердам. А водила говорит: во, клёво! В Амстердам летите. А нас, блин, по интернету в Крым перегоняют. Растаман говорит: ну, хрен с ним. В Крым — так в Крым. Значит, судьба такая. И герлу спрашивает: ну что, поехали в Крым? А герла стоит на облаке вся синяя, зуб на зуб не попадает, и только головой кивает энергично. И вот они залазят в белый микроавтобус и летят в Крым.

А в Крыму на всех зелёнках уже молоко варят со всех сил. Потому что люди идут через Запорожье, а там прямо на вокзале между путей такая зелень, что стыдно не обдербанить. Каждый день кто–нибудь полный рюкзак привозит. А тут ещё немцы приехали с благотворительностью, суп для волосатых варят, сгущёнку бесплатно раздают, книжки всякие христианские для личной гигиены. А тут ещё как раз крымские менты забастовали, наркоманов ловить не хотят, требуют задолженную зарплату за три месяца. А бандиты все ушли в горы с татарами воевать. Короче, клёво. И вот Гребень услышал за эти расклады и приезжает в Планера на зелёнку. Как простой волосатый, чисто потусоваться. Ходит с гитаркой, сейшенит, песни свои поёт про город золотой. А местные гопники подходят, говорят: чувак, а ну, залабай нам что–нибудь из «Гражданской обороны». И Гребень, тяжело вздохнув, делает зверскую рожу и начинает лупить по струнам и орать: Всё Идёт По Пла–ну! Всё Идёт По Пла–ну! А гопники говорят с уважением: ну, чувак, ты, в натуре, крутой панк. И угощают Гребня импортным пивом.

А в это время Крым потихоньку отрывается от Украины и плывёт к турецкому берегу. Тут во всём мире поднимается такое гонево друг на друга: москали гонят на хохлов, хохлы — на москалей, американцы — на тех и других, а румыны в нычку буксиры выслали, чтобы Крым к себе поближе притянуть, а болгары румынов разоблачили и говорят: давайте делиться, а то всему миру ваш гнусный заговор раскроем. И только турки молчат себе в тряпочку, с понтом оно их не касается. Ну, плывёт себе, и пусть плывёт. Он же к нам плывёт, а не от нас.

Сели, короче, турки на бережку, закурили свой местный гашиш и наблюдают, как это Крым потихоньку подплывает. Смотрят, а по крымскому берегу какие–то уроды тусуются голые, грязные, лохматые, укуренные, матюкаются друг на друга, песни стрёмные поют и на турецкий берег все косятся, чего бы там съедобного оторвать и вобще. Тут все турки думают: мама дорогая! этого нам ещё не хватало! И сразу хватают длинные палки и начинают Крым от себя отпихивать. А тут и черноморская эскадра подъезжает, берёт Крым на буксир и тянет его обратно. А Крым упирается руками и ногами и кричит: хочу в Африку! А ему говорят: дырку тебе от бублика, а не Африку! Раньше надо было думать! Короче, так назад и притянули.

Ага. А растаман с герлой, короче. Так вот, они, короче, собрали в Крыму целую тусовку конкретных растаманов, вписались все вместе на голландский сухогруз и фигачат в Амстердам. Сухогруз до самой палубы беломором затаренный, шурует мимо всех таможен, мимо всех портов как реактивный самолёт, матросы только успевают косяки забивать. Ветер свистит, волны шуршат, чайки над головой мелькают как промокашки. И вот прилетают они в Амстердам. А там — вобще. То есть, вобще конкретно. С утра до вечера такое зависалово, не вспомнишь как тебя зовут и откуда приехал. Собралась тусовка человек сто, заняли целую площадь с фонтаном и пошло общение. Общались, короче, они, общались, а тут вдруг смотрят — снег выпал. Типа как зима наступило. И сразу так холодно и стрёмно, что вся растамания сразу же за Африку вспомнила, как там клёво и тепло. И вот они насшибали денег и отправили телеграмму самому главному Растафаре, чтобы он их в Африку забрал. А сами добили последние пяточки и пообрубались.

И снится им сон, что как будто они уже в Африке. А Африка вся такая большая, бескрайняя, а над ней огромное жирное облако, а на облаке зависает Джа. А кругом бананы растут, обезьяны бегают, чёрные люди с красными глазами кучками сидят, ленивую музыку играют и о чём–то тихо и уважительно беседуют. И говорит им Джа: что же это вы, в натуре, ёлы–палы? Как до Амстердама дошли, так сразу и зависли? Теперь вот возвращайтесь домой и ждите следующего сезона. А растаманы говорят: ты нас, конечно, извини. Мы, конечно, в натуре неправы. Нам же сказано было не зависать, а мы, блин, зависли. Только тут вот какое дело. Короче, мы вобще так понимаем, что мы уже в Африке. А если мы уже в Африке, то куда же нам возвращаться? Короче говоря, мы тут решили, что мы теперь в Африке остаемся и никуда отсюда не уйдём. А Джа говорит: вы, конечно, мужики, всё очень по–умному решили. Только на самом деле вы совсем не в Африке, а это вам просто снится, что вы в Африке. Вот вы через полчасика проснетесь, и кончится вся ваша Африка. А растаманы говорят: а мы не будем просыпаться. В натуре, куда нам просыпаться, если сон такой интересный. И начинают по Африке растусовываться. Джа следил за ними, следил, а потом замаялся и обломался. Тем более что они все через месяц уже так почернели, от местных не отличишь.

А в Африке как в раю: тепло, светло, фрукты–овощи круглый год, сезон с января по декабрь, а народ весь такой спокойный–спокойный, потому что никто его не щемит и на нервы не действует. Потому что все вокруг уже давно поняли: растаманы — клёвые ребята, и нечего их щемить. Тем более что у каждого растамана свой автомат Калашникова, а у некоторых даже и пулемёт, или, на худой конец, берданка для охоты на слонов. Причём парни такие тормозные, пока сообразит, что к чему, пол–рожка уже расстреляет чисто на автопилоте. Поэтому они там все взаимно вежливые и очень добрые: никто никого никуда не посылает, никто ни на кого не гонит, не наезжает, не вредничает. Единственный минус, что папирос в Африку не завозят, но это, если разобраться, ничего страшного. Была бы трава хорошая. В принципе, всегда можно в приму забить, или даже в сигарету с фильтром, если фильтр зубами вытащить. А делается это так: отрываешь от пачки кусок картона, сворачиваешь его в такой маленький мундштучок — «свисток» называется — и вставляешь в вытряхнутую сигарету, а дальше как обычно. А кстати: неплохо бы сейчас приколотить пару–тройку таких вот, со свисточком. Ну и, конечно, сразу же дунуть.

Священная история

Короче, значит, прикололся Джа создавать мир. Три дня заморачивался, вроде уже всё посоздавал, а всё равно чего–то не хватает. И вот он сидит и думает: чего же оно не хватает. И тут ему внутренний голос говорит: ганджа! Ганджа вобще в твоём мире не хватает. Смотрит Джа: и в самом деле. Вроде уже всё ништяк, а ганджа нигде не растёт. Прямо как в Карелии.

И вот Он создал ганджа. Сел, покурил, посмотрел вокруг и думает: ох, ёлы–палы! И что это за попсню Я кругом насоздавал. Надо теперь в натуре заморочиться и создать что–нибудь прикольное непопсовое. Оттяжное такое что–нибудь создать. А то кругом галидор сплошной, прямо как по телевизору. И создал Джа растамана.

Создал и говорит ему: вот, смотри, чувак. Вот это тебе солнце, вот это тебе море, вот это тебе овощи и фрукты, а вот это тебе ганджа. Короче, рай, одним словом, в натуре. Живи, блин, и радуйся. А растаман ганджа покурил и говорит: а клёво бы сейчас музычку послушать вобще.