Елена Товбаз - Студент поневоле

• Название: Студент поневоле
• Автор: Елена Товбаз
• Жанр: Фэнтези

Если ты вдруг угодил в измерение обратного времени — немедленно уноси оттуда ноги. Тебе всего лишь надо выбраться живым из Зачарованного леса, пройти испытание в университете Мистериума, пережить череду волшебных превращений и т. д. и т. п… В двух словах не расскажешь. Так в этом-то вся и прелесть! Главное не забудь подружиться с сомнительными личностями и разобраться с пророчествами. И окунувшись в события полные тайн и приключений, захочешь ли ты вернуться домой?

---

— А куда? — поинтересовался я, всё ещё не веря, что рана полностью зажила.

Стряхнув листья, я тут же задрал футболку и осмотрел бок… Ничего. Никаких отметин. Гладкая розоватая кожица. Даже шрама не осталось.

— Это Дерево Исцеления, — пояснила Верения. — Лечит раны и болезни. Пока ты лежал, оно тебя лечило, корнями. Да и Сэрьен постарался. Иначе, мы не донесли бы тебя до дерева. Ну пошли, расскажу.

— А куда пошли-то? — переспросил я.

— К лесной принцессе. Владычице рарри — Вель.

Что-то зашевелилось в памяти. Вель…

Дочь Командора схватила меня за руку, и словно спала завеса, а я шагнул в шепчущий лес. Серое Дерево Исцеления стояло посреди прогалинки на возвышении, поросшем короткой травкой, словно кряжистый седой целитель. Его окружали бородатые гномы — кустарники и лесные великаны. А неподалёку среди пятнистых камней журчал менестрель — родник в окружении деревянных чаш.

— Лесная микстура. Здесь — безвкусная. Чуть в стороне — сладкая, от кашля. А там за кустами… бя-я, горькая — от расстройства желудка. И радуйся, что у тебя не болел живот… — вздохнула Верения.

Лес… Сколько лесов повидал я в этом мире! И этот уже не казался мне таким необычным. Хотя яркие краски, без полутонов, придавали ему картинность. Фотографиями этого леса можно сказки иллюстрировать. Но у меня не было фотоаппарата, и поэтому я фотографировал глазами…

Малахитовый ковёр с крапинками сочных ягод. Стволы деревьев — гладкие и серебристые, или морщинистые, толстые и коричневые; и белые как снег, тонкие и бугристые. Сквозь ветвистые кроны проглядывали ярко-синие кусочки неба, а резные изумрудные листья на их фоне шевелились как от лёгкого ветерка. Солнечный свет почти не проникал сюда, но в лесу было удивительно светло. Золотистое сияние окутывало деревья, ложилось на траву, высвечивало ягодки на кустах, серебрило мох на круглых камнях, окружало венчики цветов… И лишь в таинственных зарослях прятались тени.

— Как мы пройдём? — поинтересовался я.

— Запросто, — ответила Верения и дотронулась до ближайшего куста. К моему удивлению он отодвинулся, вежливо пропуская нас. А стоящее за ним дерево, приподняло гибкие ветви, что висели до самой земли, и мы оказались в древесном коридоре. Под ногами возникла тропинка, приглашая идти вперёд по лесной галерее из высоких и стройных деревьев. Где-то наверху они переплетались ветвями, образовывая зелёный навес.

Было тепло. Свежий запах травы смешивался с ароматом цветов, ягод, терпкой смолы и сухой коры. Хотелось дышать полной грудью и скакать по дорожке, словно в детстве.

Чирикали серые птички, перелетая с ветки на ветку. А из глубины леса раздавались заливистые трели. Дорогу перебегали мелкие зверушки вроде бурундуков. А вот крупное зверьё носа, копыт, усов и рогов из чащи не показывало.

Под деревьями ещё лежали пёстрые листвяные охапки. Верения объяснила, что всю зиму они щеголяют жёлто-красной листвой, а к весне сбрасывают её, и тут же распускаются молодые листочки…

Под ногами неожиданно вырастали грибы. Крепкие, с тугими гладкими шляпками. Но стоило отвести взгляд, как они исчезали и появлялись в другом месте, словно дразнили нас. Лесная галерея закончилась, и мы с Веренией миновали благоухающие полянки. Медовую, где над цветами летали пчёлы, ежевичную и земляничную. Прошли через низкие заросли орешника. И всё время перед нами любопытными гонцами порхали огромные разноцветные бабочки. Деревья переговаривались и громко шептали нам вслед: «Гора Келабриан, гора Келабриан. Вперёд!»

О какой такой горе они шелестят? Я не видел раньше на горизонте никакой горы, и никто мне о ней не рассказывал.

Деревья не забывали обсудить погоду на завтра, злодеев лесорубов и живодёров охотников, любителей жечь костры. Поддакивая им, звенели насекомые.

— Страшные сказки, — усмехнулась Верения. — Лесорубов и разбойников здесь отродясь не водилось. Их просто сюда не пускают. Отводят глаза.

— Откуда ты всё знаешь?

— Тара рассказывала.

— А, «чудо с косичками».

— Не называй её так. Она могущественная рарри. Волшебница. Приближённая самой Вель…

Теперь я хорошо понимал, о чём шелестят деревья. Иногда они пели песни или шептались стихами:

Скорей, приятной будет встреча.
В густом лесу утонет вечер…

Или:

О путник, наш приют лесной
Под этой светлою горой…

И прочую чепуху. Я сказал об этом Верении.

— Большинство людей, забредая сюда, не слышат, — качая головой, говорила она. — Только шелест и шорох. Вот и прозвали леса Шуршащими.

— Эй, — я вспомнил. — А как мы тут разгуливаем. Помнится, Сэрьен предупреждал, что только зверь или птица…

Верения улыбнулась.

— Мы пересекли границу, а дальше можно в любом виде. Но обычно люди в дебри рарри редко заходят. Путники предпочитают северную часть леса — ближе к тракту и приречным рощам. Графство огибает земли рарри с севера, и деревья там беседуют редко. Если бы не обстоятельства, мы бы тоже обошли гору как можно дальше.

— Ну давай, рассказывай, — вздохнул я, зная о каких «обстоятельствах» идёт речь.

По словам Верении, едва меня ранили, как Сэрьен забодал и растоптал волкопса, а потом превратился в человека и быстро стянул края раны с помощью веток и какого-то заклинания. Приложил целебную траву и перевязал своей рубахой.

— Мы все испугались, а он не растерялся, — восхищённо говорила Верения. — Взвалил тебя на плечи, свернул с тропы и велел следовать за ним. Он очень сильный. Оказывается Сэрьен из народа лесных зубров, но их уже так мало осталось. И все они живут в Зубровой Пади — недалеко от пергамотумской границы. Так вот… Мы вышли на другую тропинку. Он тащил тебя несколько часов, пока все не превратились в самих себя. Потом Сэрьен соорудил носилки из одежды и веток, и мы несли тебя по очереди — три дня. Останавливаясь, чтобы немного поспать и перекусить. Всё это время он врачевал над тобой. Промывал рану лечебной росой и что-то шептал. Ты был без сознания, метался в бреду. А под Деревом Исцеления сразу пошёл на поправку. Дерево лечило и кормило тебя растительными соками. Таких деревьев в лесу ещё много. Они у рарри вроде древесных лекарей.

Я выслушал её и задумался.

— Откуда здесь волкопсы? Неужели они и сюда добрались?

— Поэтому мы и свернули в чащу рарри, — округлив глаза, прошептала Верения. — Линк подозревает, что серый герцог и его слуги где-то поблизости, но к рарри они не сунутся. Не посмеют. Волшебство отгоняет их… А, вот и она!

Внезапно деревья расступились, словно открылись ворота, и мы вышли на солнечный свет к ручью в перелеске. Впереди выросла исполинская гора, поросшая лесом. Вершину окутывали облака, скользя вниз по склону туманными обрывками.

— Это фёны, — пояснила Верения. — Туман опускается к подножию. Скоро вечер.

— А где она была раньше? — поразился я. — Ну ладно, в лесу… А в долине? Мы ведь могли её видеть. Хотя бы очертания. Такая гора — не стог сена, пусть и далеко…

— Не могли, — ответила Верения. — Горы как будто и нет. Владыки рарринарри сокрыли её от любопытных глаз и отвели пути. В легендах так и говорится. Гору Келабриан можно заметить только при ярком солнечном свете с этого места. На «мелодили» — песенном языке рарри «Келаа-бриа-ан» — означает «исчезающая гора». На горе Келабриан находится верхний дворец. Там живёт царь, его семья, приближённые и другие рарри. Но многие предпочитают жить внизу. Как Тара. В горе есть пещеры, но рарри не любят жить в пещерах. Там они хранят несметные сокровища. Поэтому гору и скрыли от людских глаз, чтобы она не привлекала разных проходимцев вроде Коклюса.

В тот момент я почувствовал смутную тревогу, но шёпот деревьев заглушил беспокойство, и подозрения улеглись едва проснувшись. Что со мной? От Линка подхватил? Хотя, было бы неплохо…

— Идём, Кеес! Кеес? Ты чего?

— А? Ничего…

Край ручья порос клевером и лесными незабудками. Я задержался перед каменным мостиком, что дугой соединял берега. Он казался таким ненадёжным, воздушным…

— Пошли, — заторопилась Верения, и первая ступила на мостик.

Тогда я решился. Мы благополучно миновали ручей — ни камешек не шелохнулся. Деревья снова расступились, открывая травяную площадку у подножия горы.

— Предгорная веранда, — прошептала Верения. У деревьев, что ли, научилась?

Я ожидал увидеть ступеньки или вход в пещеру, но по отвесной горной стене лишь вились ползучие растения. Тупик?

Деревья на другой стороне были не такими высокими, но раскидистыми. Спрячешься в таком, и никто не найдёт. А шептались всё больше о погоде и урожае ягод. С ветвей свисали цветущие лианы, слышался отдалённый шум воды… Я заметил наши с Веренией рюкзаки, лежащие у большого камня. Хотел было глянуть — всё ли на месте, как вдруг прямо из горной стены к нам вышла дева удивительной красоты. Неземной… И я остолбенел…