Чарльз Диккенс - Уста и чаша

• Название: Уста и чаша
• Автор: Чарльз Диккенс
• Жанр: Классическая проза

---

— Друг мой Бетти, вы скажете мне, чем я могу вам помочь, если не теперь, так в следующий раз, — по секрету шепнула миссис Боффин.

— Спасибо вам, сударыня, только мне самой ничего не надо. Я могу работать, я еще крепкая. Я и двадцать миль пройду, если понадобится.

Старуха Бетти была горда, и при этих словах ее живые глаза блеснули ярче.

— Да, но есть же маленькие радости, от которых вам не стало бы хуже, — возразила миссис Боффин. — Господь с вами, я и сама не из благородных, а такая же, как вы.

— А мне кажется, — с улыбкой заметила Бетти, — что вы и есть благородная дама, по-настоящему благородная, иначе и быть не может. Но только я ничего от вас взять не могу, дорогая моя. Никогда ни у кого не брала. Не то чтоб я была неблагодарная, а только мне больше нравится самой заработать.

— Ну, ну! — ответила миссис Боффин. — Я ведь говорила о пустяках, иначе не позволила бы себе этого.

Бетти поднесла к губам руку своей гостьи в знак признательности за такой деликатный ответ. Держалась она удивительно прямо, и удивительно твердый был у нее взгляд, когда, глядя в лицо гостье, она продолжала свое объяснение:

— Если бы я могла оставить у себя милое мое дитя, не боясь, как всегда боюсь, что его постигнет та судьба, о которой я вам говорила, я бы никогда с ним не рассталась, даже вам не отдала бы! Ведь я люблю его, люблю, люблю! В нем я люблю мужа, давным-давно умершего; в нем я люблю моих давно умерших детей; в нем я люблю давно прошедшие дни юности и надежды. Я не могла бы продать эту любовь, а потом глядеть вам в глаза, в ваше доброе, милое лицо. Это я дарю по доброй воле. Мне ничего не надо. Когда силы мне изменят, я буду рада умереть спокойно и скоро. Я стояла между моими умершими и тем позором, о котором я вам говорила, и все они были от него избавлены. В моем платье, — тут она положила руку на грудь, — зашито ровно столько, сколько нужно на похороны. Приглядите только, чтобы деньги были истрачены, как я велю, чтобы я могла отдохнуть спокойно, избавившись навеки от этого мучения и позора, и вы сделаете для меня не пустяк, а очень много, все, чего хочет мое сердце от этого мира.

Гостья пожала руку миссис Хигден. Суровое старое лицо не дрогнуло на этот раз, не облилось слезами. Милорды, почтенные господа и члены попечительных советов, оно было так же спокойно, как ваши собственные лица, и так же полно достоинства.

А теперь надо было заманить Джонни на колени к миссис Боффин. Он никак не мог расстаться с юбками Бетти Хигден, и только после того как он увидел, что оба крохотных питомца по очереди садились к ней на колени и слезли с них без всякого вреда для себя, удалось в нем пробудить чувство соревнования с ними; но и в объятиях миссис Боффин он проявлял сильнейшее стремление уйти к бабке, порывался к ней телом и душой: первое выражалось в протянутых руках, второе — в нахмуренном личике. Однако подробное описание игрушечных чудес, таящихся в доме миссис Боффин, настолько примирило с ней сиротку, что он стал поглядывать на нее исподлобья, засунув кулачок в рот, и даже посмеиваться, когда, между прочим, была упомянута чудесная лошадка на колесах, в богатой сбруе, обладающая волшебным даром скакать по кондитерским. Смех, подхваченный питомцами, перешел, к общему удовольствию, в радостное трио.

Таким образом, свидание окончилось благополучно, миссис Боффин осталась очень довольна, и все остальные тоже. Не меньше других радовался Хлюп, который взялся проводить гостей обратно к "Трем Сорокам" по самой лучшей дороге и к которому головастый юноша отнесся очень свысока.

Уладив это дело, секретарь довез миссис Боффин до «Приюта», а сам отправился в новый дом, где и пробыл до вечера. А вечером, когда он возвращался домой, то выбрал дорогу через поля, — может быть, для того, чтобы встретиться с мисс Беллой Уилфер? — одно известно наверное, что она всегда там гуляла в этот час.

И она действительно была там.

Мисс Белла не носила больше траура, на ней было платье самых прелестных цветов, какие только можно выбрать. Невозможно отрицать, что сама она была так же прелестна, как эти цвета, и что к ней они шли как нельзя более. На ходу Белла читала книжку, и так как она не подала и виду, что заметила приближение мистера Роксмита, следует, разумеется, заключить, что она его и вправду не заметила.

— Да? — произнесла мисс Белла, подняв глаза от книги, когда Роксмит остановился перед ней. — Ах, это вы!

— Это я. Прекрасный вечер!

— Разве? — спросила Белла, холодно оглядываясь по сторонам. — Да, вероятно, раз вы это находите. Я не думала о погоде.

— Вы так увлеклись книгой?

— Д-да-а, — равнодушно протянула мисс Белла.

— Что-нибудь про любовь, мисс Уилфер?

— Нет, конечно, а то я не стала бы читать. Тут все больше о деньгах, чем о чем-нибудь другом.

— И тут говорится, что деньги лучше всего другого?

— Право, я уже не помню, что тут говорится, — возразила Белла, — но вы и сами можете посмотреть, если угодно. Мне больше не хочется читать.

Секретарь взял у мисс Беллы книгу — Белла обмахивалась ею, словно веером, — и пошел рядом с ней.

— У меня есть к вам поручение, мисс Уилфер.

— Да что вы, быть не может! — протянула Белла тем же тоном.

— От миссис Боффин. Она просила передать, что будет очень рада принять вас через неделю, самое большее через две.

Белла повернулась к нему, дерзко приподняв красивые брови и опустив ресницы, словно говоря: "А каким образом вам доверили это поручение?"

— Я только ждал случая сказать вам, что я теперь секретарь мистера Боффина.

— Мне это ничего не говорит, — высокомерно отвечала мисс Белла, ведь я не знаю, что такое секретарь. А впрочем, это не важно.

— Совершенно не важно.

Бросив украдкой взгляд на Беллу, он увидел по ее лицу, насколько неожиданным было для нее то, что он так охотно с ней согласился.

— Так вы всегда будете там, мистер Роксмит? — спросила она таким тоном, словно считала это помехой.

— Всегда? Нет. Но очень часто — да.

— Боже мой! — разочарованно протянула Белла.

— Но мое положение секретаря будет совсем другое, чем ваше, — вы гостья. Вы очень мало будете меня видеть или совсем не будете. Я буду занят делом, а вы — только развлечениями. Мне придется зарабатывать на жизнь, а вам ничего не придется делать, разве только веселиться и очаровывать.

— Очаровывать? Я вас не понимаю, — и Белла снова приподняла брови и опустила ресницы.

Не отвечая на это, мистер Роксмит продолжал:

— Простите, но, когда я впервые увидел вас, вы были в черном платье…

("Ну вот! — мысленно воскликнула мисс Белла. — Что я говорила нашим? Всем бросался в глаза этот дурацкий траур!")

— Когда я увидел вас в черном платье, то не мог понять, почему вы одна из всей семьи носите траур. Надеюсь, вы не сочтете дерзостью, что я об этом думал?

— Конечно нет, — свысока ответила Белла. — Вам лучше знать, что вы думали.

Мистер Роксмит наклонил голову, словно прося прошения, и продолжал:

— Так как я веду дела мистера Боффина, эта маленькая загадка стала мне, наконец, понятна. Позволю себе заметить, что многое из утраченного вами, по моему убеждению, может быть возмещено. Я говорю, конечно, только о состоянии, мисс Уилфер, оставляя в стороне утрату совершенно чужого вам человека, о достоинствах или недостатках которого я судить не могу, да и вы не можете. Но эти добрые люди так великодушны, так бесхитростны, так расположены к вам, так стремятся — как бы это выразить? — искупить свое счастье, что вам остается только пойти им навстречу.

Взглянув на нее еще раз украдкой, он увидел на ее лице тщеславное торжество, которого не могла скрыть напускная холодность.

— Случайное стечение обстоятельств свело нас под одной кровлей, и в дальнейшем нам предстоит встречаться, продолжая наше знакомство, а потому я взял на себя смелость сказать вам эти несколько слов. Надеюсь, вы не сочтете их за дерзость? — почтительно спросил секретарь.

— Право, не знаю, что вам сказать на этот счет, мистер Роксмит, возразила ему девушка. — Все это для меня совершенная новость, да, может быть, ни на чем и не основано, кроме вашего воображения.

— Вы сами увидите.

Луг, по которому они шли, находился как раз напротив дома Уилферов. Благоразумная миссис Уилфер, выглянув в окно и увидев дочь, беседующую с жильцом, немедленно повязала голову платком и тоже вышла прогуляться, как бы невзначай.

— Я только что говорил мисс Уилфер, — заметил Джон Роксмит, когда матушка Беллы величественной поступью подошла к ним, — что я по странному случаю попал в секретари или управляющие к мистеру Боффину.

— Я не имею чести быть близко знакомой с мистером Боффином, возразила миссис Уилфер, взмахнув перчатками, с привычным для нее достоинством и в то же время с обидой, — и потому не мне поздравлять мистера Боф-фина с новым приобретением.