Чарльз Диккенс - Замогильные записки Пикквикского клуба

• Название: Замогильные записки Пикквикского клуба
• Автор: Чарльз Диккенс
• Издательство: С.-Петербургъ.
• Жанр: Классическая проза

Проходят годы, меняются вкусы, но ничто не в силах затмить блистательный образ восторженного и наивного чудака мистера Пиквика — плод вымысла классика мировой литературы Чарлза Диккенса.

Он рисует старую Англию с самых различных её сторон, прославляя то её добродушие, то обилие в ней живых и симпатичных сил, которые приковали к ней лучших сынов мелкой буржуазии. Он изображает старую Англию в добродушнейшем, оптимистическом, благороднейшем старом чудаке, имя которого — мистер Пиквик — утвердилось в мировой литературе где-то неподалёку от великого имени Дон-Кихота.

Роман «Замогильные записки Пикквикского клуба» является любимой книгой многих поколений читателей и олицетворяет в их глазах классическую Англию прошлого века.

---

— А, они студенты хирургіи, такъ, что ли? — сказалъ м-ръ Пикквикъ.

— Такъ, вы не ошиблись: сюда дѣйствительно пріѣхали сегодня два молодыхъ студента медицины, — подтвердилъ м-ръ Уэллеръ.

— Пріятная новость, очень пріятная, — сказалъ м-ръ Пикквикъ, энергически бросивъ ермолку на одѣяло. — Это, безъ сомнѣнія, прекрасные молодые люди съ умомъ, изощреннымъ наблюденіями, и эстетическимъ вкусомъ, усовершенствованнымъ науками. Я радъ, Самуэль, очень радъ.

— Они курятъ сигару y кухоннаго очага, — сказалъ Самуэль.

— А! — замѣтилъ м-ръ Пикквикъ, потирая руками, — молодые люди съ живыми чувствами, народъ разбитной, на всѣ руки. Вотъ это я люблю.

— Одинъ изъ нихъ положилъ свои ноги на столъ и потягиваетъ водку изъ огромнаго стакана, a другой, — y него, сэръ, очки на носу, — держитъ между своими колѣнями боченокъ съ устрицами и пожираетъ ихъ, какъ голодный волкъ, бросая раковины въ жирнаго парня, который между тѣмъ спитъ себѣ спокойно въ темномъ углу за печкой. Забулдыги, сэръ.

— У геніальныхъ людей бываютъ свои странности, Самуэль! — сказалъ м-ръ Пикквикъ строгимъ тономъ. — Можете удалиться.

Самуэль махнулъ рукой, поклонился и ушелъ. Черезъ пятнадцать минутъ м-ръ Пикквикъ явился въ столовую къ завтраку.

— Вотъ онъ, наконецъ! — воскликнулъ старикъ Уардль при видѣ ученаго мужа, — Пикквикъ, рекомендую тебѣ братца миссъ Арабеллы Алленъ, м-ра Бенджамена Аллена. Мы зовемъ его попросту — Бенъ, и ты самъ, если хочешь, можешь употреблять эту же кличку. A этотъ джентльменъ, искренній другъ его, м-ръ…

— М-ръ Бобъ Сойеръ, если позволите, — перебилъ м-ръ Бенджаменъ Алленъ.

И, послѣ этой рекомендаціи, молодые люди захохотали общимъ хоромъ.

М-ръ Пикквикъ поклонился Бобу Сойеру, и Бобъ Сойеръ поклонился м-ру Пикквику. Затѣмъ Бобъ и искренній его другъ принялись съ пламеннымъ усердіемъ за поданныя кушанья, между тѣмъ какъ м-ръ Пикквикъ, въ свою очередь, принялся наблюдать внимательно обоихъ молодыхъ людей.

М-ръ Бенджаменъ Алленъ былъ довольно толстый и плотный молодой человѣкъ съ черными, коротко обстриженными волосами и бѣлымъ круглымъ лицомъ. Носъ его былъ украшенъ синеватыми очками, a шея — бѣлой косынкой. изъ-подъ его чернаго, однобортнаго сюртука, застегнутаго на всѣ пуговицы до самаго подбородка, выглядывали туго-натянутые гультики сѣро-пепельнаго цвѣта и потомъ — пара не совсѣмъ исправно вычищенныхъ сапоговъ огромнаго размѣра. На краяхъ сюртучныхъ обшлаговъ, несмотря на чрезмѣрную ихъ краткость, не было ни малѣйшихъ слѣдовъ манжетъ и лебединая шея молодого человѣка не обнаруживала никакихъ украшеній вродѣ воротничковъ рубашки. Вообще наружность м-ра Бена казалась нѣсколько истасканною, и отъ него страшно несло табакомъ.

М-ръ Бобъ Сойеръ, облеченный въ какую-то синюю хламиду фантастическаго фасона, похожую отчасти на сюртукъ и отчасти на фракъ, ярко обнаруживалъ своей осанкой и манерами одного изъ тѣхъ молодыхъ джентльменовъ, которые курятъ на улицахъ днемъ и бушуютъ на нихъ ночью, которые, при всякомъ удобномъ случаѣ, заключаютъ дружественные союзы съ трактирными служителями и отличаются другими подвигами и дѣяніями болѣе или менѣе забавнаго свойства. Онъ носилъ пестрые панталоны и широкій двубортный жилетъ, a внѣ дома обыкновенною его спутницею была толстая сучковатая палка съ огромнымъ набалдашникомъ изъ красной мѣди. Лишнія украшенія, въ родѣ какихъ-нибудь перчатокъ, онъ презиралъ съ постояннымъ упорствомъ и вообще имѣлъ видъ, нѣсколько похожій на внѣшность Робинзона Крузо.

Таковы были двѣ личности, съ которыми познакомили ученаго мужа, когда онъ занялъ свое мѣсто за столомъ.

— Превосходное утро, господа, — сказалъ м-ръ Пикквикъ.

М-ръ Бобъ Сойеръ, въ знакъ согласія, слегка кивнулъ головой и тутъ же попросилъ y своего товарища горчицы.

— Вы сегодня издалека, господа? — спросилъ м-ръ Пиккяикъ.

— Изъ "Голубого льва" въ Моггльтонѣ,- скороговоркой отвѣчалъ м-ръ Алленъ.

— Вамъ бы не мѣшало пріѣхать къ намъ вчера вечеромъ, — замѣтилъ м-ръ ГІикквикъ.

— Не мѣшало бы, — отвѣчалъ Бобъ Сойеръ, — да только мы подпили малую толику. Настойка была чудо какъ хороша; не такъ-ли Бенъ?

— Отличная настойка, — сказалъ м-ръ Бенджаменъ Алленъ, — сигары тоже недурны, a поросячьи котлетки — просто объядѣнье, — не такъ ли, Бобъ?

— Ну да, что въ ротъ, то спасибо, чортъ ихъ побери! — отвѣчалъ Бобъ Сойеръ.

Затѣмъ оба друга съ удвоенною ревностью принялись опустошать остатки завтрака, какъ будто воспоминаніе о вечерней оргіи содѣйствовало сильнѣйшему возбужденію ихъ аппетита.

— Царапнемъ, Бобъ, — сказалъ м-ръ Алленъ, наливая своему товарищу рюмку джину.

— Царапнемъ, — подхватилъ м-ръ Сойеръ и тутъ же залпомъ выпилъ рюмку.

Нѣсколько минутъ продолжалось молчаніе, нарушаемое лишь стукомъ вилокъ и ножей.

— Удивительная вещь, я всегда бываю ужасно голоденъ послѣ разсѣченія труповъ, — проговорилъ м-ръ Бобъ Сойеръ, озираясь кругомъ.

— И я тоже, — подтвердилъ м-ръ Бенъ Алленъ, — особенно если субъектъ не слишкомъ поврежденъ.

М-ръ Пикквикъ слегка вздрогнулъ.

— Кстати, Бобъ, — сказалъ м-ръ Алленъ, — окончилъ ты эту ногу?

— Не совсѣмъ, — отвѣчалъ Сойеръ, доѣдая жаренаго цыпленка, — нога демонски мускулистая и почти вся сгнила. Это будетъ феноменъ въ своемъ родѣ.

— Право?

— Я тебѣ говорю.

— Я бы на твоемъ мѣстѣ вырѣзалъ на ней свое имя, — сказалъ м-ръ Алленъ, — ты препарируешь отлично. Мы дѣлаемъ складчину еще для одного трупа, и реестръ почти полонъ. Кадавръ будетъ образцовый, только никто не берется препарировать голову. Не хочешь-ли ты, Бобъ?

— Нѣтъ, слуга покорный, тутъ не оберешься возни, — сказалъ м-ръ Сойеръ.

— Нечего и говорить, — возразилъ Алленъ, — работы много; зато и голова была бы на славу.

— Пусть отдадутъ мнѣ мозгъ, если хотятъ, a отъ черепа отказываюсь.

— Тсс, господа, тсс! — воскликнулъ м-ръ Пикквикъ, — дамы идутъ, я слышу.

Въ эту минуту вошли въ столовую всѣ молодыя леди, воротившіяся съ утренней прогулки. Ихъ сопровождали господа Снодграсъ, Винкель и Топманъ.

— Ахъ, это Бенъ! — воскликнула Арабелла такимъ тономъ, который выражалъ больше изумленіе, чѣмъ удовольствіе при видѣ брата.

— Пріѣхалъ за тобой, — отвѣчалъ Бенджаменъ. — Завтра домой.

М-ръ Винкель поблѣднѣлъ.

— Арабелла, развѣ ты не видишь Боба Сойера? — спросилъ м-ръ Бенджаменъ Алленъ тономъ упрека.

— Ахъ, извините, м-ръ Сойеръ, — сказала молодая дѣвушка, граціозно протягивая руку другу своего брата.

Ненависть просверлила сердце м-ра Винкеля, когда онъ увидѣлъ, какъ неуклюжій и дерзкій соперникъ пожимаетъ ручку миссъ Арабеллы.

— Братецъ, былъ-ли… былъ-ли ты представленъ м-ру Винкелю? — спросила молодая дѣвушка робкимъ тономъ, при чемъ дѣвственный румянецъ живописно заигралъ на ея щекахъ.

— Нѣтъ, но если тебѣ угодно, я представлюсь сію же минуту, Арабелла.

Говоря это, м-ръ Бенъ Алленъ сдѣлалъ церемонный поклонъ м-ру Винкелю, тогда какъ м-ръ Винкель и Бобъ Сойеръ обмѣнивались между собой косвенными взглядами подозрѣній и нѣмыхъ угрозъ. Прибытіе новыхъ гостей и послѣдовавшее затѣмъ внутреннее безпокойство м-ра Винкеля и черноглазой дѣвицы въ мѣховыхъ полусапожкахъ могли бы, по всей вѣроятности, на нѣсколько времени разстроить общую веселость, если бы чрезмѣрная игривость м-ра Пикквика и радушная заботливость хозяина не привели въ порядокъ обыкновеннаго хода дѣла на хуторѣ Дингли-Деллѣ. Скоро м-ръ Винкель втерся въ благосклонность Бенджамена и даже успѣлъ перекинуться дружескими привѣтствіями съ м-ромъ Сойеромъ, который, въ свою очередь, началъ постепенно одушевляться послѣ двухъ стакановъ портвейна и даже разсказалъ, къ удовольствію всей компаніи, презанимательный анекдотъ относительно того, какъ недавно въ ихъ клиникѣ срѣзывали шишку съ маковки одного почтеннаго джентльмена, обратившагося къ искусству ихъ профессора, знаменитаго доктора медицины и хирургіи. Послѣ этого анекдота, объясненнаго и дополненнаго критическими замѣчаніями, всѣ джентльмены и леди снова усѣлись за столъ, куда теперь жирный парень, кромѣ портвейна, поставилъ еще нѣсколько бутылокъ портера и огромный графинъ вишневки.

— Ну, господа, — сказалъ старикъ Уардль, подкрѣпившій себя обильными возліяніями вишневки, — что вы думаете на счетъ катанья на льду, который теперь — вы это видѣли — прозраченъ, какъ хрусталь, и гладокъ, какъ стекло. Времени y насъ вдоволь.

— Я думаю, что это будетъ превосходная штука, — замѣтилъ м-ръ Бенджаменъ Алленъ.

— Забава джентльменская, — подтвердилъ м-ръ Бобъ Сойеръ.

— Вы катаетесь, Винкель? — сказалъ Уардль.

— На конькахъ?

— Разумѣется.

— Да… нѣтъ… да, — отвѣчалъ м-ръ Винкель заикаясь. — Давненько не пробовалъ.