Инна Зинченко - Программа минимум для начинающих

• Название: Программа минимум для начинающих
• Автор: Инна Зинченко
• Жанр: Научная Фантастика

Санька неожиданно узнаёт о своей уникальности, но это её мало радует. Хотя, если ты- Наблюдатель-Координатор, то выбор у тебя невелик-собирайся на Базу. И никого не волнует, хочешь ты этого или нет. Попал на Базу — считай, что вляпался по самые уши. Там такое началось!.. И главное, к этому невозможно привыкнуть. Никогда!

---

— Скоро ты сама всё поймёшь. Зачем ты всё испортила? Мне было так хорошо, легко, просто, бездумно!

— Вот именно так, друг мой, и становятся алкоголиками.

Он вздохнул.

— Да не стану я алкоголиком — скарр во мне этого не допустит. Скарр всегда знает когда появляется опасность.

— Тогда считай, что мой скарр эту опасность почувствовал и вовремя протрезвил тебя.

— Скарр — это ты. Смотри.

Он взял два стакана. В один он налил апельсиновый сок, в другой водку.

— Это — ты — указал он на стакан с водкой, — а это — скарр — кивок в сторону сока. А теперь смотри, что я делаю.

Он влил сок в стакан с водкой.

— Что это?

— Отвёртка- коктейль так называется.

— А поточнее?

— Водка с соком.

— Теперь раздели их.

— Здрасте, как я это сделаю? Ты же всё смешал.

— Вот так и мы. Нас невозможно разделить. Не водка и не сок, а всё вместе.

Он выпил свой коктейль.

— Ты зачем меня выпил! — возмутилась я.

— Зачем ты меня выпил?

— Будем веселиться дальше. Я устал. В последнее время у меня было очень много работы. И сейчас я не готов отвечать на твои идиотские вопросы.

Я смотрела, как он наполняет очередной стакан, и тихо бесилась. Я уже поняла, что не смогу ничего с ним сделать. Раз уж он решил расслабиться, то он все равно расслабится. Я могу его постоянно отрезвлять, а он будет постоянно напиваться. И ещё вопрос: у кого раньше сдадут нервы. Я нервно закурила. Да, каких только засранцев не создаёт природа! И почему так?

Я-то думала, что иные миры населяют совершенные создания, без каких либо недостатков и пороков. И вот, пожалуйста, сидит передо мной этот «совершенный человек» и жрёт водку не хуже Розкиного мужа. Но, что ещё хуже, так это то, что, как только он дойдёт до нужной кондиции, то сразу начнёт ко мне приставать, как это часто делал мой бывший одноклассник Мишка Красин — стопроцентный ублюдок. Правда у этого парня получается лучше, но хрен редьки не слаще. И глаза у него, как у кота и сам он котяра тот ещё! «мамы, папы, прячьте девок…»

Но больше он ко мне не приставал. Просто сел на пол, взял мою ступню и начал её пальцами гладить. Приятно и не к чему не обязывает. А я сидела и молча наблюдала за ним. Он, видимо о чём-то задумался и сам не заметил, как начал меняться. Лицо неземного красавчика как будто расплавилось, и сквозь него стали проступать совсем другие черты. Волосы немного посветлели, лицо утратило пугающее и манящее совершенство и превратилось в лицо обычного человека. Симпатичного, обаятельного, но человека, а не какого-нибудь греческого бога. Лицо невинное, но в то же время немного шкодливое, что-то среднее между поэтом и хулиганом. Чем-то он напоминал мне Сергея Есенина, но очень отдалённо. Где-то в глубине его желтых глаз таилась неведомая опасность. Что-то делало его лицо немного жёстким, но что именно, я понять не могла — какие-то неуловимые и неземные черты, которые не улавливались глазом.

Я знаю, что теперь я тоже могу читать его мысли, но, во-первых: я не знаю, как именно это делать, а во-вторых: что-то во мне протестовало против такого бесцеремонного вторжения в чужую душу. Он казался мне таким трогательным и одиноким, как потерявшийся ребёнок. Один вдали от родного дома, пьяный…

Я нежно погладила его, как гладят маленького котёнка или щенка. Он посмотрел мне в глаза. Сначала взгляд у него был усталый и грустный, но потом в его глазах запрыгали жёлтые черти и на губах появилась гнусная улыбочка. Нет, горбатого даже могила не исправит! Я расчувствовалась, а он — тут, как тут. Встал, обнял меня и стал целовать. Да как целовать! И где их только этому учат?

Всё происходило в полной тишине. Его ловкие пальцы быстро оставили меня без одежды, я даже не заметила, когда он это сделал. Очнулась я только в постели, словно кто-то толкнул меня в бок.

— Прекрати это немедленно!

Не могу сказать, что я этого хотела, но надо же было это хоть как-нибудь остановить. А он не собирался останавливаться на достигнутом.

— Прекрати! Я этого не хочу!

— Хочешь. Ведь хочешь же! — шепнул он мне на ухо.

У него такие странные прикосновения, как будто ветер касается моей кожи. Я уже почти сдалась, но моё второе я сказало стальным голосом:

— Нет! Я не хочу!

И скарр во мне действительно этого не хотел. Ситуация называется так: и хочется, и колется, и мамка не велит.

Соф остановился. Отвернулся от меня и тут в моей голове появились его мысли. Я их услышала, как будто он произнёс всё это вслух: «Вот оно- раздвоение личности! Он, видите ли, не хочет, но ты-то хочешь». «Не уверенна, что это раздвоение личности. Я просто сама не определилась, действительно я этого хочу или нет. Тело хочет, а душа почему-то сомневается».

«Это не душа, а всего лишь часть её. Это скарр. Учти, он может взять над тобой верх, и тогда ничего хорошего не жди».

«Не заводи меня! Ты же сам говорил, что мы с ним одно целое».

Он повернулся ко мне. Губы у него были сжаты, но голос звучал чётко: «Почему ты меня дразнишь? У нас так не делают. У нас всё просто: или «да» или «нет». Это меня просто заводит! Я с такими отношениями никогда не сталкивался. У нас всё намного проще. Всё ясно и никакой игры. А у вас голову сломаешь: хочу — не хочу».

Я погладила его и поцеловала в плечо. Я ведь не могла объяснить ему, что у нас не всё и не всегда так просто. Что это вовсе не игра, а, если и игра, то она очень естественная и она в крови. Я лишь сказала ему:

— Привыкай: жизнь — штука сложная. Что должно случиться, то случится в своё время.

Скарр отрезвил и его, но теперь он уже не чувствовал себя виноватым. Он был занят своими чувствами. Он был в полном смятении. Я даже сама почувствовала, что парнишка не в себе. Для меня всё это, хоть и болезненно, но вполне привычно и терпимо. А он, ведь, ни с чем подобным никогда не сталкивался, у них ведь всё так просто! Так просто, что любить-то они, возможно, любят, а вот о том, что такое страсть не имеют ни малейшего представления.

— Страсть? — спросил он — Что это такое?

— Болезнь души.

Он задумался. Мы лежали, в чём мать родила, и каждый думал о своём. Скарры наши никак себя не проявляли.

— Слушай, Соф, а какой ты на самом деле? — спросила я.

Я наконец-то поняла, что меня пугает. Я просто боялась, что вместо симпатичного парня рядом со мной может оказаться какое-нибудь чудовище из фильмов ужасов.

Он встал с постели. Оделся. Пошёл на кухню. Неужели он решил продолжить пьянку?

Он сидел за столом и пил кофе.

— Ты мне не ответил.

— А что тебе отвечать? Ты же видишь меня, что тебе ещё надо?

— Да, но до этого ты был другим.

— Но я же знаю, какой тип мужчин тебе нравится. Блондинов среднего роста ты не жалуешь.

— То есть, ты хочешь сказать, что это твой настоящий вид?

— Да. Ты разочарованна?

— Скорее — наоборот.

— Ты думаешь, что к тебе послали бы огромного жука или осьминога? Но мы же не идиоты. Подобное тянется к подобному. Тем более что у вас ксенофобия почти у каждого. Так легче общаться. Потом ты, конечно, столкнёшься с самыми разными существами, но к тому времени ты уже будешь готова к встрече с ними. Ко всему привыкаешь однажды.

Я представила огромного жука и поняла, что никогда не смогу к этому привыкнуть. Максимум к чему я внутренне готова — это к встрече с маленькими зелёными человечками. Это, кажется, называется ксенофобией.

— Я тоже так думал, но мой скарр мне помог. А тебе ещё многому предстоит научиться. Скоро мы отправимся на учебную Базу, и там ты всё узнаешь.

— Да? А меня кто-нибудь спросил, хочу я этого или нет? А мои родители? Они же с ума сойдут, если я исчезну.

— Никуда ты не исчезнешь. Каждый раз ты будешь возвращаться в тот самый миг, когда ты покинула Землю, в то же самое тело. Ты просто будешь проживать одновременно сразу две жизни, вот и всё. Я же тебе говорил, что время- штука довольно относительная.

Почему-то это не показалось мне странным или невозможным, как-будто он говорил о вещах привычных и будничных.

— Так, нам надо всё обдумать. Мы оба столкнулись с незнакомыми для себя вещами. Ты должен мне всё объяснить.

Он посмотрел на меня и ехидно сказал:

— Потом, всему своё время. — А потом, уже чуть мягче добавил — Ты права, и тебе, и мне надо всё обдумать. Мы действительно столкнулись с вещами для нас незнакомыми.

— Ну, конечно, я тебя немного помурыжила и теперь ты мне так мстишь.

— Нет, дело не в этом. Я и так знаю, что и на моей улице будет праздник.

Он сказал это и исчез, даже не попрощался.

Вот ведь сволочь! Заморочил девушке голову и испарился. А у меня в голове такой бардак теперь, что хоть — пылесось. Теперь я не смогу думать ни о чём другом. Я же спать теперь не смогу! Садист! А ведь как все было просто! Ну, ничего, устрою и я себе праздник, как только он объявится!