Ефим Лехерзак - Москва-Лондон

• Название: Москва-Лондон
• Автор: Ефим Лехерзак
• Жанр: Исторические приключения

---

… — Но ведь ты снова не ответил на мой вопрос, дорогой мой?! — спросила мисс Трелон чуть позже.

— Моя несравненная! В самом деле, второе мое поручение не стоит

и выеденного яйца. Так есть ли смысл тратить на него время?

— И все-таки? — настаивала она. — Я почему-то уверена, что это вовсе не такие уж пустяки. Я думаю, что и здесь могла бы помочь тебе.

— Грешем просил меня выяснить, какова сейчас общая политическая обстановка в Европе, особенно в империи, во Франции и Риме. Больше всего его интересует, что думают там по поводу затухающей английской династии Тюдор. Ведь ныне правящий малолетний король Эдуард смертельно болен и не протянет больше года. Его сменит на престоле старшая принцесса Мария, тоже, кстати, не слишком здоровая. И наконец последняя из рода Тюдоров, принцесса Елизавета, должна дождаться смерти сестры, чтобы занять ее место на английском троне… Разумеется, Грешема прежде всего волнует принцесса Мария. Она, как уверяют нас ее приближенные, еще девственна, хотя по возрасту своему уже далеко не девочка. После провоз-глашения ее королевой Англии Мария может не внять советам своего двора и сама выбрать себе супруга, чтобы все-таки попытаться спасти и продолжить род Тюдоров. Кто может им стать? Кого выберет она? Кто выберет ее? Вот, в сущности, и все, что хотели бы знать Грешем и те великие и знатные вельможи, что находятся поближе к трону.

— Но в этом и заключается моя работа, и будь уверен, что я сумею выполнить ее наилучшим образом! — с улыбкой заявила Диана. — Твой Грешем останется в восторге от того, что ты ему привезешь отсюда. А тебя все это не слишком-то захватывает, судя по твоему тону?

— Ну… нет… почему же?.. — пожал плечами Чанслер. — Не очень, скажем так…

— Напрасно. Пренебрегать политикой — недопустимая роскошь. Но

и это вполне поправимо!

— Что ты хочешь этим сказать, дорогая моя?

— Через одну-две недели в Антверпен прибывает император Карл со своим наследником Филиппом. А это означает, что все владыки и монархи Европы под тем или иным предлогом появятся здесь. Следовательно, все они в разное время будут гостями в моей усадьбе и ты — с моей помощью, конечно же, — получишь возможность выяснить интересующий тебя… ах да — Грешема, разумеется!.. вопрос из первых уст!

— Ты хочешь сказать, что тебя… вот в этом твоем доме… навестит сам император Карл?

— Несомненно! — задорно усмехнулась Диана.

— И… этот… его… Филипп?

— Непременно!

— И он… они… с тобою…

— О нет! На этот раз ни они, ни другие монархи Европы в эту комнату допущены не будут! — заметно волнуясь, заявила Диана. — Ибо с этих пор здесь будет безраздельно царствовать мой самый дорогой… мой единственный отныне монарх… ты, мой Ричард!..

… Домашняя дипломатия несравненной Дианы Трелон работала безупречно четко и надежно.

Первой ее жертвой стал крупнейший в Антверпене, а следовательно,

и в Нидерландах (и едва ли не во всей Европе) ювелир и торговец драгоценностями Ганс Бергер. Этот в высшей степени достойный, пожилой и весьма пухлый господин, с тяжелой золотой цепью на плечах и груди, восседал сейчас в роскошном кресле, обитом высеребренной кожей. Пальцы его рук были сплошь унизаны разнообразными перстнями и кольцами такой неповторимой красоты, словно служили муляжами в витрине главного магазина их знаменитого хозяина. Высокий кружевной ворот его рубахи был застегнут огромной бриллиантовой брошью, драгоценные застежки тупоносых сафьяновых башмаков на высоких и широких каблуках, обитых

золотой фольгой, сверкали таинственным блеском лучших цейлонских самоцветов, а пуговицы светло-песочного бархатного камзола соперничали своим великолепием со всеми остальными украшениями туалета — подлинной выставки ювелирного искусства!

Напротив него, на изящнейшей золоченой кушетке, обитой роскошной парчой, царственно возлежала истинная древнеримская богиня, утопавшая в нежнейшем наряде из дивного индийского шелка, подчеркивавшего всю прелесть каждого изгиба ее волшебного тела. Длинные и пушистые волосы ее мягко ниспадали на спину и были похожи на утренние лучи солнца… Она оперлась на локоть, обнажив почти до плеча несравненную руку с пальцами, словно изваянными самим божественным Фидием31.

Диана была слишком умна и опытна, чтобы не знать простой истины:

в груде прекрасных драгоценностей выделяться будет лишь самый простой придорожный камень. Поэтому сейчас ее украшала только ее природная, Богом данная красота…

Взор ее прекрасных глаз редкого ярко-синего цвета, опушенных длинными ресницами, был устремлен сейчас на привлекательного, средних лет мужчину, сидевшего в таком же кресле, что и Бергер, у большого красивого камина, отделанного нежно-розовым мрамором. Светлые волнистые волосы незнакомца касались широких плеч, строгая черная одежда подчеркивала благородную бледность лица и высокого, без морщин лба. Темные лакированные сапоги с маленькими серебряными шпорами завершали наряд этого господина, которым, конечно же, был капитан Ричард Чанслер…

— Вы так добры, мой дорогой Бергер, столь быстро откликнувшись на мое приглашение, — проворковала Диана, одарив знаменитого ювелира чарующим взглядом дивных глаз.

— О, мадам Трелон, — отвечал Ганс Бергер, — любой из нас, простых смертных, почтет за великую честь и невыразимое счастье лицезреть пре-

краснейшую женщину Европы!

— Ах, и только Европы, господин Бергер? — очаровательно улыбалась Диана.

— Но китаянок, негритянок, индианок и бог знает кого еще просто

оскорбительно сравнивать с вами!

— О, вы, как всегда, необычайно любезны и добры ко мне, мой дорогой господин Бергер. Поверьте, я чрезвычайно благодарна вам за это и в знак моей признательности готова поделиться с вами одной из своих бесчисленных тайн, о которой еще не знает даже кардинал Гранвела!

— Но… — Бергер выпрямился и покосился в сторону Чанслера.

— Ах, это мой близкий родственник, — успокоила его Диана, — и к тому же он абсолютно не знает немецкого языка, избранного нами для беседы.

— Я весь внимание, дорогая мадам Трелон, а в степени моей благодарности за такое доверие, я полагаю, вам еще никогда не приходилось разочаровываться.

— Надеясь на ваш ум и доброту, я хотела бы поделиться с вами великой радостью скорой встречи с моим несравненным покровителем и возлюбленным императором Карлом. В конце следующей недели его святейшее величество вместе с наследным принцем Филиппом должны прибыть в Антверпен, а это значит, что вслед за ними сюда непременно явятся чуть ли не все европейские монархи, что, я уверена, обрадует всех нас не меньше главного события… — Диана улыбнулась и прижала палец к слегка припухшим губам. — Целиком и полностью полагаясь на вашу скромность, я абсолютно уверена в полном успехе всех ваших предприятий в ближайшее время.

— Я бесконечно ценю вас, дорогая мадам Трелон, и хотел бы заверить, что моя благодарность на этот раз значительно превзойдет все предыдущие!

— Ах, ваша щедрость не знает границ! Надеюсь, вам удастся извлечь пользу из этой нашей милой беседы. Вы не заметили, дорогой господин Бергер, не стала ли сегодня погода лучше, чем была вчера? Я еще не выходила из дома.

— О нет, мадам, погода и сегодня совершенно омерзительна, все дороги либо превращены в притоки Шельды, либо просто размыты этими бесконечными дождями!

— Я думаю, — засмеялась Диана, — что вам вовсе не следует опасаться скверного состояния наших дорог, ибо все они открыты, если впереди бегут деньги!

— Ах, вы чрезвычайно остроумны, мадам Трелон, это хорошо известно всему Антверпену. Но я боюсь, что злоупотребляю вашей добротой и временем…

— Нисколько. Тем более что я сама хотела бы первой воспользоваться плодами нашей с вами осведомленности.

— Что именно вас интересует, мадам? — по-деловому спросил Бергер.

— Все самое лучшее, чем вы сейчас располагаете! Самое лучшее у вас,

а следовательно, и в Европе! — подчеркнула Диана.

— Превосходно, мадам. Я подберу вам такую коллекцию драгоценно-

стей, какой нет еще ни у одного монарха Европы. На какую сумму я должен рассчитывать, дорогая мадам Трелон?

— Ну… скажем… — Диана пальцем прикоснулась к переносице. — Скажем, тысяч до двухсот. В золотых экю, разумеется.

— О, мадам, это чрезвычайно крупное приобретение, на которое сего-

дня едва ли может рассчитывать кто-либо из правителей Европы. Разве что… разумеется… его императорское и королевское величество. О, его богатства безграничны! Но мне потребуется некоторое время, чтобы должным образом выполнить этот чрезвычайно почетный для меня заказ.

— Не могли бы вы уточнить, дорогой господин Бергер, сколько именно придется подождать?

— Я полагаю, что наилучшим образом мог бы справиться с этим делом за десять-пятнадцать дней, дорогая мадам Трелон.