Ефим Лехерзак - Москва-Лондон

• Название: Москва-Лондон
• Автор: Ефим Лехерзак
• Жанр: Исторические приключения

---

отступников святую принцессу Марию и посадить на престол славную

династию Грешемов!

— Нет, дорогой Бен, мы предпочитаем править правителями — это значительно выгоднее и безопаснее…

— Я всегда считал, что английские купцы самые мудрые и ловкие в мире! Кстати, дорогой Томазо, я заметил, что ты почти совсем не пьешь. Тебе не нравятся мои вина?

— Ну что вы, Бен, ваши вина превосходны, уверяю, но они весьма быстро и сильно оглупляют человека, а дела мои таковы…

— В таком случае, дорогой Томазо, — перебил его Челлини с доброй улыбкой, — я должен тебе казаться сейчас сущим дураком. Да, да! И не перебивай меня, пожалуйста! Так вот, о вашем деле. Давай по порядку — так будет хуже для нас, но лучше для дела! Итак, король-мальчик не слишком тревожит вас, не так ли?

— Да, мы сумеем позаботиться о нем. Пока он жив, разумеется…

— А о его придворных, то есть истинных правителях?

— Многие из них — наши должники, некоторые — весьма крупные…

— Тогда мой первый совет, Томазо: опутайте золотой паутиной абсолютно всех, а не просто многих. Всех — даже самых незначительных, ибо именно они и являются самой значительной опорой для любого государя! Теперь о принцессе Марии. Это, бесспорно, святая душа. Но даже у святых всегда бывали друзья и враги. Ты должен стать ее другом. Единственным

и неповторимым, близким, как душа и совесть. Я не готов еще сказать, как именно этого достичь, но чувствую, что смогу это сделать со временем. Чувствую! А когда Бенвенуто Челлини что-то чувствует, то в результате непременно получается нечто совершенно гениальное, поверь мне, Томазо, мой мальчик! Итак, с принцессой Марией (святая душа, продли, господи, дни ее) тоже все ясно. Впрочем, ты не сказал, чем она больна.

— Никто в Англии не знает этого наверняка. Даже будучи еще ребенком, она никогда не допускала к себе лекарей, придворных или заезжих. Но она больна, и если внимательно к ней присмотреться, то налицо все симптомы внутреннего гниения: покашливание, худоба, неестественный румянец

и блеск глаз, общая слабость, повышенная возбудимость и вообще… Вся она такая… жалкая… Она больна, Бен, и это ни у кого не вызывает сомнений. Я думаю разыскать лучших арабских, индийских и наших европейских врачей для самого серьезного консилиума. Разумеется, мы оплатим их услуги и лекарства любой стоимости!

— Хм, — презрительно скривился Челлини. — Неужели вы там, на своем безбожном острове, не знаете, что все самые лучшие европейские, арабские, индийские и африканские лекарства изготовляются во Флоренции? Для нашей святой принцессы Марии все они будут изготовлены самым наилучшим образом — это говорю тебе я, Бенвенуто Челлини! Теперь принцесса Елизавета. Я нахожу вашу политику по отношению к ней совершенно правильной и убедительной: сейчас — деньги, украшения, мудрые советы, помощь в некоторых щекотливых положениях, в которых всегда может оказаться молодая женщина. Кстати, иной раз совсем недурно бывает самому позаботиться о возникновении таких… положений… Совсем недурно! Когда же она станет королевой… Ах, знаешь, Томазо, я бы очень не хотел преждевременно убивать принцессу Марию — пусть она живет вечно! Решаем так: ты приезжаешь ко мне, когда я буду совершенно готов. Бенвенуто Челлини сотворит все так, как не сумеет сделать больше никто!

— В этом никто и не сомневается! — заверил великого хвастуна Грешем, хотя и был немало обескуражен финалом беседы с Челлини. — Но когда это произойдет, дорогой Бен?

— Вот этого я и не знаю, сын мой! Но не опоздаю — в этом я уверен. Жди! И молись за мое здоровье…

С тем Грешем и покинул Флоренцию. По бесчисленным делам своей необычайно разросшейся фирмы на этот раз он исколесил почти всю Европу. Длинные обозы с драгоценной мебелью, мрамором, посудой, тканями, цветным и зеркальным стеклом, фарфором, хрусталем, картинами величайших художников и всем другим, что приобретал на континенте Грешем, под охраной вооруженных до зубов молодчиков Джона Говарда медленно, но верно тянулись к портам Франции и Нидерландов, чтобы оттуда на собственных кораблях перебраться в Лондон и украсить новый дом первого купца Англии…

В Венеции он побывал в мастерской у Тициана78, где с великим удивлением узнал, что и он, Томас Грешем, прагматик с ног до головы, может впасть в почти религиозный экстаз, глядя на произведения волшебной кисти этого непостижимого гения! Грешем приобрел у этого вечно юного старца две картины и получил согласие на сотворение еще трех…

А два с половиной года спустя, в начале ноября 1551 года, Томас Грешем получил из Флоренции краткое письмо следующего содержания: «Дорогой Томазо! Великий маэстро Бенвенуто Челлини выполнил свое обещание и сотворил нечто такое, что прославит имя его в веках, а династии Грешемов позволит править английскими и всякими иными королями с их королевами по своему желанию и усмотрению».

Получив такое письмо, он не мешкая отправился во Флоренцию.

Вопреки здравому смыслу, Бенвенуто Челлини был еще жив и даже вполне здоров. Он встретил Грешема с распростертыми объятиями и счастливой улыбкой на устах.

Усадив гостя у камина, он спросил, заговорщически подмигивая и многозначительно подняв указательный палец правой руки кверху:

— Как ты думаешь, Томазо, что сотворил великий маэстро Бенвенуто Челлини для своих спасителей и друзей из любезной ему династии английских купцов Грешемов?

— Дорогой маэстро, проникнуть в ваши гениальные замыслы и их свершения неподвластно даже самому Господу Богу!

— Хотя это и богохульство, но не могу скрыть, что мне оно весьма приятно, потому что справедливо! К сожалению, многие крутят носом, когда я говорю им, что перед ними — гений…

— Это, несомненно, серые посредственности, уверяю вас! — Грешем смотрел на этого большого и хвастливого ребенка с искренней любовью. — Но и столь жалкие людишки устыдились бы своего невежества, узнай они

о ваших великих и непостижимых деяниях. Кстати, Бен, не хотели бы вы рассказать мне о них?

— Ну разумеется, разумеется! Я сам давно уже сгораю от желания рассказать тебе все по порядку. — Он вскочил с кресла и подвез к камину небольшой круглый столик, уставленный чем-то под желтым покрывалом. — Прежде всего я позаботился о прекрасной принцессе Марии, которую полюбил, как родную дочь. Прошу тебя, расскажи ей об этом. Я бы очень хотел, чтобы она была красавицей. Так ли это на самом деле, дорогой Томазо?

— Если бы она сняла свой монашеский наряд, привела в надлежащий вид свою прическу и не позволяла бы улыбке покидать лицо — клянусь вам, Бен, она была бы очень красивой! Вы знаете, ее волшебные глаза, словно выточенные из белоснежного мрамора длинные и совершенные по форме пальцы рук, ее…

— Томазо, мой друг, да ты ведь влюблен в будущую королеву Англии! — воскликнул Челлини. — Только одно существо на свете знает, как это твое чувство сделать взаимным!

— Ах, дорогой Бен, до Всевышнего слишком далеко… — пожал плечами Грешем и невольно вздохнул. — Едва ли мне удастся дойти до него…

— Пока твоим другом является великий маэстро Бенвенуто Челлини, беспокоить Всевышнего нет никакой необходимости! Надеюсь, мой гений сделал уже все, чтобы принцесса Мария пала в твои объятия, сын мой! Однако мы все время уклоняемся от дела, тебе не кажется, дорогой Томазо?

— Я жажду услышать наконец ваш рассказ, Бен!

— Слушай, сын мой, со всем вниманием, на какое только способен, ибо такое ты можешь услышать лишь от Бенвенуто Челлини. Ты говорил, что принцесса Мария — истинная дочь нашей святой церкви. Я подумал, что лучшим подарком для нее будет вот эта Библия, изготовленная руками того, чье искусство превзойти уже невозможно! Посмотри на это чудо и убедись в правдивости моих слов…

Челлини достал из-под бархата небольшого формата книгу и передал ее Грешему. У того перехватило дыхание: он держал в своих руках изящный фолиант, волшебство, словно явившееся из арабских или индийских легенд и сказок!

— А это разве намного хуже? — дошел до его сознания торжествующий голос Челлини.

— О господи! — воскликнул потрясенный Грешем, беря в руки ожерелье совершенно фантастической прелести. — Это чудо ювелирного искусства прославит ваше имя на веки веков, мой великий и несравненный маэстро!

— Это несомненно, Томазо, мой мальчик! — решительно заявил человек, который слишком хорошо знал себе цену и совершенно не был готов умереть от избытка скромности. — Но и это еще не все, а быть может, и не самое для тебя главное. Видишь ли, во время работы над Библией и ожерельем для принцессы Марии мне вдруг пришла в голову совершенно гениальная идея: почему бы будущей королеве Англии заранее не позаботиться о своей роли и положении при папском престоле? Ведь ей придется начать в полной изоляции от всех коронованных особ Европы, и отношение к ней папы римского могло бы сыграть решающую роль сначала в прорыве, а затем и в устранении этой изоляции. И я решил, что было бы прекрасно во всех отношениях от имени принцессы Марии преподнести папе Юлию III достаточно крупную, но отнюдь не разорительную для Грешемов сумму под великолепным и чрезвычайно убедительным предлогом погашения части потерь папской казны в результате разгрома Генрихом VIII английской церкви и монастырей. Поскольку сделать это необходимо было в непроницаемой тайне и из рук в руки, постольку не может возникнуть ни малейших сомнений в том, что деньги осядут в бездонных сундуках