Александра Маринина - Закон трех отрицаний

• Название: Закон трех отрицаний
• Автор: Александра Маринина
• Жанр: Полицейский детектив
• Год: 2007
• ISBN: 5-699-03549-4, 5-699-10947-1

Насте Каменской не повезло – она попала в аварию. Скоро ее выпишут из госпиталя, но сломанная нога все болит и болит, так что Настя передвигается с большим трудом. Она решает обратиться к специалисту, использующему нетрадиционные методы лечения. Но когда Настя звонит по нужному телефону, выясняется, что этот специалист убит. А тут еще одна неприятность. После госпиталя Насте негде жить: ее квартира занята неожиданно нагрянувшими родственниками. Так Настя оказывается на даче у знакомого, где совершает лечебные прогулки и развлекает себя обсуждением с коллегами подробностей очередного громкого убийства молодой кинозвезды. И вдруг она с ужасом обнаруживает, что за ней кто-то следит…

---

Тем не менее после знакомства с Григорием Зоя стала вдруг необыкновенно остро ощущать тяжесть бремени быть женой самого Риттера. Она и раньше замечала свое несоответствие уровню образованности мужа и его друзей и старалась побольше молчать и не высовываться, чтобы не ляпнуть что-нибудь эдакое, из-за чего Станиславу Оттовичу придется ее стесняться. Муж постоянно давал ей понять, что у нее провинциальные замашки и плебейские вкусы, Зоя же принимала критику как должное, внимала супругу с открытым ртом, одевалась только так, как ему нравилось, и делала только то, что он велел. Необходимость соответствовать «самому Риттеру» превратилась в тяжкий ежедневный труд, но Зоя считала его неизбежным элементом той красивой жизни, для которой, как она полагала, была создана, и безропотно меняла наряды и следила за каждым своим словом, повинуясь указаниям мужа.

И вдруг оказалось, что можно болтать часами на любые темы, не боясь показаться глупой и необразованной, можно носить кофточки с рюшечками, которые ей так нравятся и которые вызывают у Риттера гримасу брезгливости, и при этом слышать, что она самая нарядная, самая чудесная, самая красивая, что с ней легко и радостно.

Зое понадобилось несколько месяцев, чтобы осознать, что происходит. Истина открылась ей в тот момент, когда она поняла, что беременна. Разумеется, не от мужа. Ни о каком аборте даже речь идти не могла, она была счастлива, она хотела этого ребенка. Она больше не хотела блистать рядом со светским мужем, она хотела только одного: выйти замуж за Гришу Кабалкина, варить ему борщи, стирать носки и рубашки, родить ребенка и воспитывать его. Зоя поняла, что волею судьбы попала не в свою колею и живет не своей жизнью, что кино и богема, светская жизнь и светские интриги – для других, а ее призвание – быть женой и матерью. Причем женой именно Григория Кабалкина, а не кого-то другого, и матерью именно его ребенка, а не чьего-то еще.

Хорошее воспитание Станислава Оттовича позволило обойтись без грандиозного скандала. Зоя быстро собрала вещи и вместе с Анитой переселилась к Грише в однокомнатную квартирку в хрущевском доме. Через месяц был оформлен развод, еще через месяц сыграли свадьбу, Зоя сменила фамилию и из Риттер превратилась в Кабалкину, а вскоре родилась Любаша.

После родов Зоя сильно располнела, но не предпринимала ни малейших усилий, чтобы привести фигуру в порядок. Пару раз ее приглашали на кинопробы, но, увидев вместо стройной красавицы бесформенную тушу, даже не пытались скрыть разочарование. Очень скоро о ней как об актрисе все забыли, но ни Зою, ни ее нового мужа это не расстроило. Гриша манипулировал запчастями и очень прилично зарабатывал, сама же Зоя, отсидев положенный срок в декретном отпуске, устроилась в Дом пионеров руководить театральным кружком. Станислав Оттович исправно платил солидные алименты на Аниту, пока той не исполнилось восемнадцать. Одним словом, семья отнюдь не бедствовала.

Анита, правда, так и не сумела полюбить веселого и обаятельного Гришу, хотя виду не показывала, была вежливой и послушной девочкой. Закончила школу с золотой медалью, легко поступила в инженерно-физический институт, рано вышла замуж (по стопам матери пошла) и от семьи оторвалась. В двадцать пять лет стала кандидатом наук, в двадцать девять – доктором, и Зоя гордилась своей необыкновенной дочерью, такой умной и талантливой. А то, что они редко видятся, – ну что ж, у Аниты своя жизнь, своя наука, свои друзья. Да и характер у нее такой… холодноватый. Металлический характер. Будь он другим, разве сумела бы Анита так много и упорно учиться с самого детства, и в общеобразовательной школе, и в музыкальной, да на одни пятерки, да вдобавок танцы и испанский язык, и еще кружки какие-то.

Зато младшая дочь, Любочка, характером пошла в Зою и Григория, теплая, родная, любящая. В школе училась спустя рукава, никаких дополнительных знаний приобрести не стремилась, зато всегда была окружена друзьями, которых неизменно приводила домой, знакомила с родителями и угощала мамиными пирогами. После школы поступила в какой-то непрестижный институт (в престижный с ее знаниями даже и пытаться было бы глупо), училась на бухгалтера, а в 1990 году, когда получила диплом, устроилась при помощи тогдашнего своего кавалера на частное предприятие. И, к немалому удивлению Зои, стала получать хорошую зарплату, о какой в прежние времена бухгалтеры и не мечтали.

Дальше события стали развиваться с той же скоростью, с какой менялась экономическая ситуация. В ходе приватизации Григорию Кабалкину удалось стать владельцем станции техобслуживания, Любочка же, освоив бухгалтерские премудрости и набравшись опыта, быстро пошла в гору и добралась до должности финансового директора крупной фирмы. Замуж, правда, так и не вышла, зато двоих детишек родила от мужчин, которых любила, а это, по мнению Зои Петровны, дорогого стоило. Гриша заработал достаточно, чтобы купить новую большую квартиру, и они забрали из провинции престарелых родителей Зои Петровны, которым уже трудно стало жить без посторонней помощи.

Одним словом, жизнь свою Зоя Петровна Кабалкина считала удавшейся и счастливой, и даже Анита в последние годы словно приблизилась к семье, стала часто бывать у них, а звонит так и вовсе каждый день. И к Грише хорошо относится, и с Любочкой дружит. Старшей дочери уже сорок пять, к этому возрасту мудрость приходит и понимание того, что дороже любви и теплого отношения ничего на свете нет. Наверное, и Анита это поняла.

* * *

Первой, как обычно, прибежала Любочка с ребятишками, мальчиками пяти и трех лет. Расцеловала родителей и пошла поздравлять бабушку с девяностолетием. Следом за ней к матери зашла и Зоя, держа внуков за руки. Бабка Прасковья сидела в кресле нарядная и сияющая, морщинистые щеки порозовели, спрятанные в складках глаза блестели, она с удовольствием разглядывала Любочкины подарки: красивую вязаную кофту, меховые тапочки и высокую стопку любовных романов и детективов. Зоя Петровна наугад раскрыла две-три книги – шрифт крупный, молодец, девочка, знает, какие бабке подарки выбирать. Прасковья – заядлый книгочей, только зрение уже не то, мелкий шрифт ей читать трудно.

– А Нюточка когда придет? – спросила Прасковья, усаживая к себе на колени младшего правнука.

– Скоро, мама, скоро, не волнуйся, – ответила Зоя. – Придет твоя Нюточка.

– И опять одна? – продолжала допрос мать.

– Наверное.

– Господи, что ж она замуж-то не выйдет никак! Ребеночка бы родила, что ли, вот как Любаша, а то так бобылкой и помрет.

– Мама, Анита уже была замужем, ты что, забыла? – засмеялась Зоя.

– Была-то была, а только раз детей нет, так и не замужество это, а так, баловство одно, плотские утехи. Ох, жалко мне девку, неудалая она какая-то у вас получилась.

– Да что ты, бабуля, – Любаша горячо встала на защиту сестры, – ну какая же Анита неудалая? Умница, красавица, доктор наук. И не смей ее жалеть, она в полном порядке. Знаешь, как сейчас говорят? «В полном шоколаде».

– В шоколаде? – недоверчиво повторила старуха вслед за внучкой и усмехнулась: – Ну ладно, коли так.

И тут же снова вздохнула:

– Все равно жалко ее. Вот хоть и умница, и доктор наук, а бабьего счастья у нее нет. Мужика бы ей хорошего надо.

– Да есть у нее мужик, бабуля, что ж ты так переживаешь!

– Ой, Любка, разве ж это мужик? Драчун-прыгун, одно слово.

Тренькнул дверной звонок. Зоя Петровна метнулась в коридор и тут же снова заглянула в комнату.

– Анита идет. Мама, я тебя умоляю, не заводи при ней этих разговоров. Ты же знаешь, она обижается.

– А чего ей на меня обижаться? – резонно возразила Прасковья. – Я ведь правду говорю, ничего не выдумываю. Бобылка и есть.

– Мама!

Но Зоя Петровна опоздала с предупреждениями. Муж успел открыть дверь, и вошедшая Анита услышала окончание разговора.

– Это кто бобылка? Опять я? – весело спросила она прямо с порога. – Привет, мамуся. Привет, дядя Гриша. Снова бабушка завела свою шарманку?

– Ой, да не обращай ты внимания, – засуетилась Зоя Петровна, принимая у дочери объемистый пакет с подарками для именинницы. – Мелет сама не понимает что.

Анита повесила на вешалку дорогое элегантное пальто, поправила перед зеркалом прическу, которая и без того была идеальной – гладкой, без единого выбившегося волоска, с тяжелым узлом на затылке. Такую прическу она носила с пятнадцати лет и ни разу не меняла.

– Как я выгляжу, мамуся?

– Прекрасно, – улыбнулась Зоя Петровна. – Ты молодеешь с каждым годом. Как тебе это удается?

Анита молча пожала плечами и улыбнулась:

– Тайны природы, наверное. Ну, где наша юбилярша? Пойду поздравлю ее. Заодно выслушаю очередную порцию вздохов о моей неудавшейся жизни. Да ладно, мамуся, – Анита рассмеялась, заметив, как мгновенно помрачнела Зоя Петровна, – не волнуйся, я не обижаюсь на бабушку. У нее свои представления, у меня – свои. Не ссориться же из-за этого с родными, правда? Что бы она ни говорила, она остается моей бабушкой, то есть твоей мамой, а если бы она не родила тебя, то не было бы и меня, поэтому я всегда буду ей благодарна, что бы она ни вытворяла.