Рекс Стаут - Слишком много сыщиков

• Название: Слишком много сыщиков
• Автор: Рекс Стаут
• Издательство: Издательская фирма «КУбК а»
• Жанр: Классический детектив
• Год: 1994

---

Грум продолжал:

– Вам уже сказали, что в одной из комнат на этом этаже насильственной смертью умер человек, поэтому вас задержали, чтобы задать несколько вопросов. Сейчас со мной пойдут Ниро Вульф и Арчи Гудвин. Скоро и остальных поочередно проводят в ту комнату, чтобы показать тело. – Он указал пальцем на своего сопровождающего. – Если вы голодны, то скажите этому человеку, какие сандвичи вам принести, и вам их доставят. За счет налогоплательщиков города – Олбани. Теодолинда Боннер – это вы?

– Да, я.

– Если вдруг понадобится вас обыскать, то женщину-полицейского уже вызвали.

– Я надеюсь, обыск добровольный, – оскорбление сказал Стив Амсел.

– Разумеется, добровольный. Кто из вас Ниро Вульф? Пойдемте, вы и Арчи Гудвин.

Вульф поднялся и направился к двери, бросив мне на ходу: «Идем, Арчи». Как-никак жалованье мне платил Вульф, и он не собирался разрешать кому-то отдавать мне приказы.

3

В коридоре я увидел троих, которые стояли у двери в тридцать восьмую комнату и охраняли пустые пока носилки – один, в штатском, строил из себя важную птицу, двое других, в полицейской форме, напротив, откровенно скучали. Внутри возились еще трое: двое снимали отпечатки пальцев, а третий щелкал фотоаппаратом. Они придирчиво осмотрели нас, велели ни к чему не прикасаться и провели Вульфа вокруг стола к лежащему на полу бездыханному телу. Должен сказать, труп нисколько не изменился с тех пор, как я его видел немного раньше – только ноги его теперь были вытянуты, а с шеи убрали галстук. Вульф, насупившись, посмотрел на убитого.

– Вы знаете, кто это? – осведомился Грум.

– Нет, – заявил Вульф. – Кто он, я не знаю. Однако мне приходилось встречать этого человека. Я видел его один раз в апреле. В тот день он позвонил мне и, назвавшись Отисом Россом, нанял меня. Впоследствии я выяснил, что он вовсе не Отис Росс, во всяком случае, не тот Отис Росс, за которого себя выдавал. Мистеру Гудвину доводилось видеть его не один, а девять раз, и он тоже готов подтвердить, что это и есть тот самый человек.

– Знаю. Гудвин, вы по-прежнему так считаете?

– Я не считаю, а убежден. – Раз Вульфу вздумалось поучить Грума, как выбирать выражения, я тоже решил от него не отставать. – Это и есть тот самый человек. Вернее, был.

– Тогда мы можем… да, кстати, – Грум, прервав сам себя, повернулся к столу и, указав на какой-то предмет, обратился к экспертам. – Уолш, вы уже закончили с пепельницей?

– Да, капитан. Можете забрать ее.

– Тогда, Гудвин, если не возражаете, помогите немного. Маленький опыт. Возьмите эту штуку так, как будто собираетесь ударить его человека по голове. Только не раздумывая, а как придется.

– Пожалуйста, – ответил я и потянулся за бронзовой пепельницей. Весу в ней оказалось не меньше фунта, а то и побольше. – Можно взять ее двумя разными способами, но оба вполне годятся. Можно ухватить ее за край, вот как сейчас, – особенно удобно, если времени и места хватит, чтобы размахнуться. – Я показал, как. – Или, если у того, кто берет ее, здоровая лапа и длинные пальцы – как у меня, например, – то эту штуковину легко обхватить, а тогда можно и размахнуться, и врезать как следует даже без замаха. – Я продемонстрировал мощный удар, а затем, переложив пепельницу из правой руки в левую, достал носовой платок и принялся протирать края.

– Полегче, – остановил меня Грум. – Язык у вас подвешен неплохо, и вообще о вашей страсти паясничать легенды ходят, но здесь Олбани, а не Нью-Йорк, и вряд ли ваш треп оценят. И не рассчитывайте, что вам это поможет.

– Вот как? – воскликнул я. – Вы же меня сами попросили, чтобы я показал, как обращаться с этой штукой!

Я закончил тереть пепельницу и поставил ее на стол на прежнее место. Грум, видно, решил со мной не препираться.

– Идите за мной, – велел он и зашагал к двери.

Мы повиновались. Пройдя почти через весь холл, он открыл какую-то дверь и посторонился, пропуская нас. Комната была угловая, застеленная коврами, окна выходили на две стороны. У окна за столом сидел уже знакомый нам Альберт Хайетт и разговаривал по телефону. В комнате был еще какой-то человек, лопоухий и со шрамом на щеке. Он подошел к нам и спросил Грума, кому где сесть. Как я и думал, Вульфа и меня усадили лицом к окну. К тому времени, как Хайетт положил телефонную трубку, мы с Вульфом уже сидели рядом с лопоухим, который расположился за маленьким столом и вооружился блокнотом и ручкой.

Хайетт, поднявшись, пригласил Грума занять место за соседним письменным столом, но Грум, поблагодарив, отказался, затем уселся в свое кресло лицом к нам и вперился взглядом в Вульфа.

– Мистер Хайетт разрешил мне прочитать ваш отчет, – начал он. – Я имею в виду ваш отчет госсекретарю по поводу прослушивания телефона. Он уже сказал мне, что ваш сегодняшний рассказ – почти точное повторение изложенного в отчете. Вы не хотите что-либо изменить в своем отчете?

– Нет, сэр.

– Или, может, что-то добавить?

– Смотря с какой целью. Если меня или мистера Гудвина подозревают в убийстве, то я хочу кое-что добавить. Нас подозревают?

– Давайте скажем так. Вас никто не обвиняет. Полиция задержала вас, чтобы выяснить, знаете ли вы что-нибудь об убийстве человека, который, как вы утверждаете, был вашим клиентом и дал вам повод для недовольства. Ведь это так?

– Не спорю. Я только хочу добавить кое-что к уже изложенному в отчете.

– Пожалуйста.

– Сегодня к десяти часам мне было предписано госсекретарем явиться в Олбани по этому адресу. Из своего дома в Нью-Йорке я выехал сегодня в шесть часов утра на машине; за рулем сидел мистер Гудвин. По пути мы остановились всего один раз – перекусить и выпить кофе. Сюда мы приехали чуть раньше десяти. Когда мы вошли в здание, нас направили в комнату номер сорок два на четвертом этаже. Мы пошли сразу туда, ни с кем по пути не заговаривая. Я оставался в этой комнате, пока меня не вызвали к мистеру Хайетту. Мистер Гудвин отлучился один раз – он и мисс Салли Колт принесли всем кофе. За все время, что я был в здании, я не видел и не говорил с… Как мне называть этого человека?

– Которого убили?

– Да.

– Называйте его своим клиентом.

– Мне бы не хотелось так его называть, по крайней мере сейчас. Обычно у меня клиенты другого рода. До того дня, как этот человек, назвавшийся Отисом Россом, позвонил мне и нанял меня – об этом говорится в моем отчете госсекретарю – я его ни разу не видел и никогда с ним не общался. А после тринадцатого апреля тысяча девятьсот пятьдесят пятого года я не общался с ним ни разу и даже не знал о том, где он находится. Лишь сегодня я вновь услышал о нем, когда мистер Гудвин, выйдя из комнаты следом за мистером Хайеттом и тут же вернувшись, сообщил мне, что этот человек лежит мертвый в соседней комнате. Сам я увидел его несколько минут назад, когда в соседней комнате мне показали его труп. Я не знал, что он здесь, в одном с нами здании. Впрочем, бесполезно повторять все те же «не знаю», «не видел» и другие «не». Мне ровным счетом ничего не известно ни о том, как он умер, ни о том, где он находился и куда собирался пойти перед смертью. Добавлю еще, что я также не имею ни малейшего представления о том, что могло бы хоть как-то помочь в расследовании этого убийства.

Вульф чуть помолчал, через минуту закончил:

– Вот и все, мистер Грум, что я могу вам сказать. Не знаю, есть ли смысл задавать мне вопросы, но, если хотите, попытайтесь.

– Что ж, попытаюсь. – Грум посмотрел на меня. Я уж подумал, что настала моя очередь, но он снова перевел взгляд на Вульфа. – Вы сказали, что вошли в здание чуть раньше десяти. Точнее, насколько раньше?

– Точно не знаю. Я не ношу часов. Когда мы вошли, мистер Гудвин отметил, что было без пяти десять. Он заявил при этом, что его часы никогда не врут больше чем на тридцать секунд.

– А сколько было времени, когда вы вошли в сорок вторую комнату?

– Этого я тоже не знаю. Могу лишь прикинуть. Я бы сказал, что весь мой путь мог занять минуты четыре – от входа до лифта, затем подъем на лифте на четвертый этаж и несколько шагов по коридору до двери в сорок вторую комнату. Значит, в комнату мы вошли примерно без одной минуты десять.

– А что, если кто-то один из собравшихся или даже все будут утверждать, что вы вошли в четверть одиннадцатого?

Вульф смерил его взглядом.

– Мистер Грум, ваш вопрос беспредметен, и вы сами это отлично понимаете. Если это угроза, то она больше похожа на булавочный укол. Если же это ваша гипотеза, то она весьма дерзкая. А если у кого-то из них и впрямь хватит наглости заявить такое, то я ему не позавидую. И всем остальным тоже, если они посмеют его поддержать. Если вы желаете получить ответ на ваш вопрос в той форме, как вы его поставили, то, значит, либо часы мистера Гудвина идут неправильно, либо его подвела память, либо, наконец, он попросту лжет.