Даниил Андреев - Железная мистерия

• Название: Железная мистерия
• Автор: Даниил Андреев
• Издательство: Русский путь
• Жанр: Эзотерика
• Год: 2006
• ISBN: 5-85887-247-6

Поэма "Железная мистерия", посвящена метаистории России с начала XX века и до конца времен.Вместе с поэтическим ансамблем "Русские боги" она тесно связана с трактатом "Роза Мира" и снабжена соответствующими перекрестными ссылками. Вместе с прозаическим текстом "Розы Мира" они образуют триптих. Именно в форме триптиха автору удалось во всей полноте выразить свое уникальное видение мира.

---

Акт 8. Спуск

На городских часах только что пробило десять. Это поражает; течение времени кажется замедлившимся необычайно. Звуки, достигающие, до катакомб, расслаиваются. Монотонно гудят под городскими кварталами! установки засекреченных заводов.

Ясно слышатся низкие, басовитые голоса работающих в самом глубоком этаже:

— Носим антрацит, носим,
— Втащим, раскачаем, бросим,
— Месиво в котлах месим,
— Гипер-циклотрон высим.

Не так отчетливо звучат баритоны из кабинетов и лабораторий:

— Рефикс…. позитрон… Точно!
— Надо их дослать кучно.
— Этот вел себя склочно…
— Дайте ваш приказ зычно!

Из надземных этажей долетают лишь реплики бодрых теноров, в интонациях чувствуется приподнятость настроения и даже резвость:

— Лампочки в софит… Браво!
— Ту — на сантиметр вправо…
— Лучше бы… чуть-чуть… криво.
— Эврика! Совсем ново!

Собравшиеся в крипте сосредоточены и молчаливы. Недавно пережитое заметно сплотило участников, сгустило серьезность в их настроении.

Молодой интеллигент

Закончилось странствие
   Хранителя-старца:
В другие пространства
   Отпущено сердце…

Ректор

А мы предоставлены
   Игре отражений…
Кем будет возглавлен
   Ход наших служений?

Девушка

Тем из нас, кто внимал
                      первым
Звону истинного Кремля;
Чьи созданья
            голубым перлом
Светят, горе нам убеля.

Неизвестный молчит, но Голос его Даймона теперь улавливают минутами и другие собравшиеся.

Крест ответственности,
                      груз знания
Вправе взять теперь только ты.

Неизвестный

Но пора ли? Ведь накануне я
Как слепец бродил сквозь пласты,
Я скользил, плутал, а ты видел,
Обо мне скорбя, как в былом
Создал я свой тотем, идол
Из забавы добром и злом,
До сих пор не забыть
                    песни,
Что влекла меня внутрь, вниз,
И все круче был спуск, отвесней,
К тем берлогам, что спят
                        в нас.

Даймон

Ты был прав. Испытав шахту,
Путник знает подъем вверх.
Но тогда оборвал шаг ты
У изнанки грядущих вер.
До пределов, где спит Велга,
По кругам шеолов [16] пройти —
В этом боль твоего долга,
      Крест пути.

Молодой интеллигент

Успеть ли? Покой — лишь краткий
                               отрезок
На темном и бурном шелку
                        эпох,
И кажется всем нам: час боя
                           близок,
Час неба и ада,
               Гагтунгр и Бог.
Успеем ли слышать — сквозь слух героя
Творящееся на потаенном дне?

Даймон

Лишь духом сойдет он. Вдвое и втрое
Я сокращу ему путь в глубине;
Но в этот последний час перед боем
Он видеть обязан все до конца,
Чтоб вынести умудренной душою
      Гнет венца.

Ректор

Этот гнет вынес бы, не колеблясь,
Я и с той мудростью,
                    что теперь.

Даймон

Если ты понял ту область,
О которой речь — друг, не спорь:
Что ты можешь знать об ученье,
Низводимом к вам
                сквозь него,
О грядущем тройном венчанье
Брата младшего твоего?

Ректор молчит.

Шумы города начинают удаляться.

Неизвестный

Вот, спускаюсь…
К плотному камню
Не притрагивается нога,
Будто в лоно материка мне
Спуск распахивается…
                      Река,
Пустыри… пустыри… — Пятна
      Фонарей…
Даймон, слышишь —
                 совсем внятный
      Голос мрака?

Даймон

          Слышу. Бодрей!
Это — только Порог Жизни
Человека. — Будь смел. Иди.

Неизвестный, отрывисто и глухо

Тороплюсь… Но душно! Скорее
Сквозь преддверие проводи.
Даже отблеска фонарей
    Нет в воде…

Хриплый напев старческого голоса

Медленно лижет земную породу,
    Зыблется топкое тло…
Вязкую, тяжкую, плотную воду
    Глухо колышет весло.
Узкий причал мой блюдут издалека
    С черных окрайн фонари —
Злые молчальники, стражи потока,
    Светочи — нетопыри.
Вязок и медленен ток Ахерона,
    Нем с неподкупным слугой…

Неизвестный

Даймон, какие кромешные страны!
    Что за угрюмый покой…

Тишина.

Близкие всплески весел.

Даймон

В этом челне воздержись от движенья,
    Зоркость утрой…
Господи! Помоги возвращенью,
    Силы даруй.

Неизвестный

Я готов. Я должен. Но смертная
Леденит мою кровь тоска…
Ночь плотнеет? Здесь — тьма спертая,
Несдвигавшаяся века…

Даймон

Сердце того, кто выйдет на берег
Этих отверженных стран,
Испепелится, и дух его горек
Станет, как сам Ахерон.

Голос перевозчика, глухо

Взад и вперед — неподвижно движенье,
    Плотные волны — все те ж…
Вечная полночь! Избавь от служенья,
    Сном непробудным утешь…

Тишина.

Теперь крипта представляется высоко вверху, превратившись в неясно светящееся пятнышко. Посвистывает ветер.

Даймон

Ты видишь?

Неизвестный

         Не знаю… Я чувствую
Смещение координат,
Томящее головокружение…
Неясность пути назад…
Немыслимое сооружение —
Нет, кажется, груды гор…
Пульсирование их и движение,
Как чаш под грузами гирь…

Даймон

Не с той ли, быть может, громады могучей
    Когда-то услышал ты пенье?

Неизвестный

Но голос тот был и пьянящ и летуч,
    И смутен, как нежная тень…

Даймон

Что же пела она?

Неизвестный

Не знаю… Слова напрасно ловлю,
До сознанья лишь стих долетел:
    «Нищ твой удел —
    Стать на краю,
Робко взирающим в пропасть мою:
    Не на краю —
    Лишь в глубине
Горшей из бездн
           причащаются мне».

Пауза.

Помню образ: «Здесь, за Ахероном,
Охраняя тайный мой приют,
Кружат луны в траурных коронах
И поют, волшебные, поют…»

Пауза.

Я думал: то Велга, свое колдовство
Сплетая над городом, пела…
Но нет: необъятная, как божество
Звала за последний предел.

Тишина.

Кажется, будто ветер приобрел большую силу и заунывность, налетая порывами, похожими на вздохи великанов.

Еле слышные голоса в крипте

— Станем вокруг спускающегося
Братством суровых клятв!
— Обережем тоскующего
Собором наших молитв!
Ты стал в эту ночь вдохновения
Для нас — духовным окном…
— Чьи жалобы, чьи воздыхания
Сквозь слух твой сочатся к нам?

Неизвестный, слабо вскрикивая

Это они! Узнаю! Их державный
Облик, багровую ткань покрывал…
Вон, среди них тот колосс, что недавно
Из саркофага смертного встал!

Даймон

Пленники, вечные кариатиды,
Ныне поддерживающие Цитадель;
Те, кто ковал былые победы
Царства,
        теперь растущего вдаль;
Ваши прапрадеды,
                ваши деды,
Старых триумфов былая скрижаль.

Неизвестный