Газета День Литературы - Газета День Литературы # 53 (2001 2)

• Название: Газета День Литературы # 53 (2001 2)
• Автор: Газета День Литературы
• Жанр: Публицистика

---

— Лечь рядом не означает лежать рядом, — не меняя позы проговорила Ленка. — Объяснить?

Три года они встречались у нее дома. Иногда Атаман оставался ночевать в комнате наверху, где жила Ленка.

Наутро Феликс Игнатьевич хмуро бурчал:

— Я про одно тебя умоляю: мать не выдержит такой высокой награды, как твое пузо из-под него. Ты же знаешь, что первыми в ее жизни словами были не «мама» или «дай», а — "вей из мир!"*. Эти мне евреи!

— Спасибо, тателе**, — отвечала она, глядя отцу в глаза.

— Спасиба слишком много — хватит десяти рублей, — так же хмуро отвечал привычной шуткой отец.

Вернувшись домой после службы в пограничных войсках, Атаман закатил пирушку для немногочисленных знакомых, показывал боевую медаль и шрам от пули. Парни мрачно вздыхали, а девушки с завистью поглядывали на Ленку, которая задумчиво потягивала вино через соломинку.

Она ждала его в постели, закинув руки за голову и тихонько насвистывая.

— Как же я на тебе женюсь, если ты не целка? — с кряхтеньем снимая сапог, пробормотал нетрезвый Атаман. — Люди засмеют.

— Сволочь, — спокойно откликнулась Ленка. — А ну-ка ложись!

Утром она грубо растолкала его, чуть не спихнув на пол.

— Ты чего? — обижено промычал Атаман, вылезая из-под одеяла с трусами в руках.

Ленка величественно встала и развернула перед ним выдернутую из-под него простыню, посередине которой расплылось алое пятно.

— Объяснить?

Они прожили вместе тридцать семь лет, вырастили четверых детей. Атаман стал известным мастером-краснодеревщиком, а Ленка, отмучившись на сортировке бумаги и закончив заочно техникум, в конце концов ушла на пенсию начальником бумагоделательного цеха.

Незадолго до смерти она потребовала выписать ее из больницы, чтобы умереть в кругу семьи. Задыхающимся голосом она попросила Атамана достать из тумбочки маленькую шкатулку, сняла с заплывшей шеи потемневшую серебряную цепочку с крошечным ключиком.

— Открой, пожалуйста, — с трудом просипела она.

В шкатулке Атаман обнаружил лишь смятый тюбик гуаши. Давным-давно засохшей, а когда-то алой, как свежепролитая кровь.

— Объяснить?

— Господи, сколько ж лет…

На улыбку сил у нее уже не оставалось.

— Семь Сорок, милый.

Не зная, куда глаза девать от стыда, ошеломленный Атаман, давясь слезами, прошептал — впервые за всю их жизнь:

— Я люблю тебя, Ленка, хитрая еврейка, единственная моя.

— А я — тебя, моя русская любовь. И не плачь. Лучше похорони меня, как любишь.

Он дал ей слово и сдержал его.

*горе мне! (идиш).

**папочка (идиш).

Олег Осетинский НАС СПАСУТ ХУНВЕЙБИНЫ

Только новая оригинальная национальная идея + еще одна совсем новая + деликатный анти-рэкетный закон + оригинальный закон об оружии + суд присяжных с защитой свидетелей + русские хунвейбины сломают патриархальное сознание России и спасут ее для цивилизации и вообще.

Я получаю много писем и все читаю. Мне, признаться, наскучили бесконечные упреки всех оттенков — то я великодержавный шовинист и сервилист Путина, то "клеветник России", то я тупой охранитель и ксенофоб, то просто стебный постмодернист.

И решил я выразиться по главному поводу, скажем, России и В.В.П. предельно определенно — как с чужой женой на кухне.

ДИССИДЕНТ, ОЧАРОВАННЫЙ УЛЫБКОЙ ПРЕЗИДЕНТА

Г-н Президент! Хочу, наконец, представиться. Я музыкальный педагог, спортивный тренер, кинодраматург и кинорежиссер, автор исторических фильмов — "Михайло Ломоносов", "Звезда пленительного счастья", «Взлет», "Гонцы спешат", и мн. др., автор статьи "Вставай, страна огромная!", перепечатанной в США, автор статьи "Мочить нельзя помиловать", которая была названа читателями лучшей в России в апреле 2000-го. Год назад я напечатал в «ЛГ» статью "ГОСПОДА — А У НАС ВЕДЬ МОРЕ УКРАЛИ!", в которой впервые сообщил о чудовищных последствиях Российско-Украинского договора о дружбе — и очень рад, что всего ч е р е з г о д правительство уволило г-на Черкашина, из-за которого мы потеряли море и пролив.

Теперь — необходимая забавная история — как мы с Вами познакомились. В 1999-м году, когда Вы были еще премьер-министром и только начали операцию против чеченских террористов, и я Вас сразу зауважал, я пришел в «Олимпийский» поглядеть на процедуру награждения на Кубке Девиса. Вы неожиданно появились на корте, что-то вручили и, оставив Лужкову овации, быстро пошли к выходу с двумя неприметными телохранителями. Трибуны глазели на Лужкова и теннисистов, на Вас — ноль внимания. Я оглянулся, — "Ребят, ведь это Путин, который!.." Но никто как бы и не видел Вас. Меня это взбесило, я качал головой и ругался. Через секунды Вы оказались прямо подо мной — в трех метрах. Я встал, перегнулся через поручень — и крикнул: "Владим Владимыч! Спасибо за храбрость! Браво!" Путин поднял голову на стремительном ходу — и, благодарно качнув головой, улыбнулся — редкостно открытой улыбкой — и умчался. Но дело было сделано, я человек восторженный, — Путин меня пленил.

И потом, что бы Вы ни говорили и ни делали, я упорно вспоминал ту Вашу открытую улыбку — да и Вы, уверен, помните этот нетипичный на Родине случай!

Еще один необходимый нюанс! Дело в том, что я с детства инстинктивно ненавидел советский режим. Я, по-моему, единственный в Москве в 1951-м не был комсомольцем, хоть меня тащили просто насильно — ведь с 7-го класса я был редактором школьной стенгазеты. Много раз я исключен из школы за "независимое и дерзкое поведение", и в 9-м классе окончательно — за выпуск «антисоветской» газеты "Одесские новости". Всегда был диссидентом, бросали меня в психушки, угрожали, арестовывали, подругу мою, француженку, выслали как шпионку… Всю жизнь я ненавидел и презирал всех советских и постсоветских лидеров — и восторгался действием власти в п е р в ы е в жизни!

Мне показалось, что Вы и есть тот водолаз, который вытащит тонущую Россию за ушко да на солнышко. И я занялся журналистикой. Написал про Вас 20 статей. Эта — 21-я. Очко. Перебора не будет. Потому что эта, может быть, последняя.

Да, все, что Вы делали до сих пор, мне нравилось и было понятно. Я предсказал многие Ваши поступки — и этим гордился, радовался за страну. Писал я про Вас приблизительно так.

ЛЕТОПИСЕЦ ПРЕЗИДЕНТА

"Известно, Бог поверил Аврааму после того, как испытал его готовностью принести в жертву собственного сына.

Россия принесла в жертву стольких сыновей — кому?

Мы ведь раньше выбирали сердцем. "Да-да-нет-да!" Потом умом — но задним. И с обаяшкой обкомовцем быстренько шли на дно. А в этот раз мы выбирали О.П.Ш. — Ощущением Последнего Шанса. То есть Бог смилостивился — и мы получили Президента честного и дерзкого. (Чтоб в нашей чопорной Отчизне придти на первую президентскую пресс-конференцию в свитере, нужно мужества не меньше, чем в Чечне!) И — молодого! Который имел мужество сказать злу "Нет!" Религиозного романтика с твердым взглядом воина, до времени утаившего от окружающих мечту о спасении России, и — трезвого!

И народ доверился Путину — беззаветно и самозабвенно. Для "простых людей" он стал олицетворением той самой несбывшейся мечты — чем-то вроде воскресшего Сергей Мироныча Кирова. Для молодых — стал продолжением той чудной линии русской надежды и улыбки в сегодняшних, как говорится, реалиях — Павка Корчагин — Чкалов — Гагарин с его раннепутинским "Поехали!" Не забывайте — ведь Путин это Президент м о л о д о й Р о с с и и — 58 процентов его избирателей — люди до 30 лет!

Харизма Ельцина, пленившая Россию в свое время, была социальная харизма Человека, Уставшего Лгать, плюс архетипичная харизма Ильи Муромца, лежащего себе на боку до сроку, а дальше — русский нрав, панимашь, размахнулся, натурально, отдирижировал и опять — авось да небось!

Харизма Путина — харизма живого, быстрого ума плюс натуральная русская удаль, — т. е. харизма братца Иванушки, спасающего Аленушку, — плюс не Обломов, не болтун, не поносный лежебока — а р у с с к и й немец, Штольц! И никаких эффектных жестов, пафоса картинного — только дело! Сменились нравы, вкусы, мы больше не верим позам и всяким "шта, панимашь"! Стыдно! Эта вот «душевность» в эпоху Гран-маразма и довела нас до края вместе с пьянкой и ленью! Надо — действовать! И Путин действует, а не болтает — четко, разумно, по-военному и — по-европейски.