Петров Захар - Муос 2: Частилище

• Название: Муос 2: Частилище
• Автор: Петров Захар
• Жанр: Постапокалипсис

Последняя Мировая война стёрла с лица земли человечество и всё созданное им за тысячелетия. Руины городов, как никому ненужные мемориалы в память канувшей в лету цивилизации, уныло вздымались над дебрями мутировавшей растительности. И лишь ничтожной части многомиллиардного населения планеты удалось укрыться в подземельях рухнувших мегаполисов. Однако выжившие порой завидовали тем, кто погиб в ядерной вспышке. Некогда покорённая Природа восстала на загнанного в угол человека, мстя ему за столетнее глумление над собой. Муос - подземелья разрушенного Минска. В течении десятилетий люди этой вселенной в отчаянной агонии вели битву за право выжить. Мутанты, хищники, болезни, голод, радиация, не прекращающиеся войны превратили жизнь спасшихся в ад. Казалось, история уже считает дни, когда хомосапиенс перестанет существовать как самостоятельный вид, став придатком напавших на него паразитов. Но когда Муос был на краю пропасти, его людям был дан ещё один шанс. Из ниоткуда к ним пришёл Посланный, который повёл их на Последний Бой. Сплочённая армия ставшего единым народа в чудовищной схватке вырвала из кровавого оскала смерти право на жизнь... или, может быть, только отсрочку. Но после Победы люди осознали, что дыхание смерти не ослабло. Оно яростным смерчем налетело на тлеющую в подземельях жизнь. Враги не ушли, они берут реванш. И самый страшный среди врагов Человека - это он сам...

---

Один из спецназовцев бросил к ногам Мегабанковцев завязанный мешок, по контурам которого было видно, что в нём лежат круглые предметы. Мешковина пропиталась кровью. Несколько женщин и детей, оказавшихся ближе других к казнённым, отшатнулись от чудовищного трофея. А следователь бесстрастно продолжал:

– В соответствии с параграфом 184 вам, потерпевший, предоставляются на опознание вещи убитой.

Следователь, переступив мешок с головами, подошёл к столу, небрежно стряхнул разбросанные на нём картофельные лупины и на освободившееся место высыпал из пакета деревянный крестик на бечёвке и латунное обручальное кольцо.

– Это её вещи?

Пруднич рассеянно ответил:

– Её, кажется… Да, конечно, это вещи моей Насти – я узнаю их.

– Вещи убитой остаются вам. В соответствии с параграфом 254 вы имеете право на реквизицию имущества казнённых: одежду, обувь, аксессуары, ручная кладь. Солдаты объяснят, где найти трупы…

– Не нужны нам их вещи.

– Отказ принят. С настоящего момента ограничение на выход из вашего посёлка снимается. Однако, обязан предупредить, что чистильщики могут придти снова. Возможно, в их маниакальные планы входит полное уничтожение Вашего посёлка. В своём рапорте я изложу о необходимости проведения операции по их уничтожению в этой части Муоса, но когда власти Муоса примут такое решение и примут ли его вообще – я не знаю. Настоятельно рекомендую покинуть эту территорию до уничтожение клана чистильщиков. До ухода из посёлка принимайте исключительные меры предосторожности. Всё. Оглашение приговора окончено. Именем Республики.

Следователь и его два спутника повернулись и пошли на выход из хранилища. Недоумённые посельчане молча смотрели им вслед.

6.

Владимир Пруднич кое-что слышал о чистильщиках – подобную информацию ему, как администратору, передавали из Центра. Чистильщики – так себя называли члены секты, родившейся сразу после Великого Боя. По слухам, основал её офицер-Партизан, переживший эту кошмарную битву с ленточниками. Возможно, ужас этой схватки оставил неизгладимый след в его сознании. Бросившись в религию, посредством психопатичных умозаключений он пришёл к выводу, что его миссия – уничтожить всё население Муоса, после чего убить и себя. О том, что Последняя Мировая – это предсказанный Библией апокалипсис, – думали многие. Но основатель клана чистильщиков пошёл дальше: он считал, что скрывающиеся в подземельях – грешат, противясь воле свыше, порешившей свести счёты с человечеством. И наступление рая на земле возможно только после смерти последнего живущего на ней. Как не странно, он нашёл много единомышленников. Действительно, жизнь в Муосе многие считали адом. А лже-мессия предлагал такой простой и понятный способ спасения душ. Они назвали себя чистильщиками – от слов «чистилище» и «чистить». Каждый вступавший в клан давал клятву убивать жителей Муоса, не входящих в клан, вплоть до последнего человека; когда останутся только члены клана – умерщвлять и их; а когда останется последний чистильщик – он должен был умертвить себя. Когда у главного чистильщика спрашивали насчёт Москвы и других убежищ, он заверял, что там тоже есть чистильщики, которые делают своё дело.

Кровавый пророк увлёк за собой в неметрошные переходы десятки фанатиков. Они выжигали клеймом кресты у себя на лбу – знак принадлежности к клану. Их жертвы умирали в мучениях – каждого ударяли ножом пять раз. Исступленные сектанты прыгали и выкрикивали заклинания, а когда пленник умирал, умилёно радовались его агонии. Захваченным в плен чистильщики обычно предлагали вступить в свои ряды. Для этого надо было лишь выжечь крест у себе на лбу и совершить ритуальное убийство хотя бы одного необращенного. Видя мучения других, многие захваченные пленники соглашались. А после клеймения и участия в ритуальном убийстве у них уже не было пути назад. Со временем они пьянели от крови и сами становились фанатиками. Клан чистильщиков рос и со временем стал угрозой, сравнимой с угрозой ленточников.

Когда-то Пруднич сообщения о чистильщиках от инспекторов слушал в пол-уха. Ему не думалось, что сумасшедшие кровожадные сектанты появятся где-то рядом и, тем более, что в их руки может попасть кто-то близкий.

Пруднич на собрании посёлка предложил оставить Мегабанк и уходить в Центр. Там они убедят власти быстрее уничтожить клан чистильщиком, а потом снова вернутся в Мегабанк. Но посельчане не приняли его идеи:

– И что дальше? Кем мы там будем?

– Даром кормить нас никто не будет, отправят на необжитые места и подохнем там с голодухи или от мутантов.

– Да и картошку убирать через месяц уже.

– А тут у нас крепость – такую другую пойди-сыщи в Муосе.

Пруднич хмуро смотрел на своих земляков.

– Ладно. Будь по вашему. Согласен, что напасть на нас могут только вне Мегабанка. Поэтому с сегодняшнего дня разрешаю выходить из Мегабанка только группами и с оружием. От всех требую предельной осторожности. При малейшей опасности бежать к Мегабанку. Понятно?

Через неделю Пруднич лично пошёл в Центр с просьбой найти и уничтожить клан чистильщиков. Он уже не ходил так далеко больше года – на протезе с костылями три километра по переходам нужно было идти сутки. Весь разбитый после дороги, он стоял в кабинете перед заваленным бумагами столом инспектора сектора «Юго-Запад», в который входил и посёлок Мегабанк. Пруднич, еле сдерживаясь, чтобы не перейти на крик, умолял чиновника:

– Я прошу вас послать военных и найти клан. Да поймите же вы, в моём посёлке 32 жильца, из них мужиков – восемь человек, включая меня (он поднял культю и стукнул ножным протезом по полу. Чиновник даже не поднял голову, с показной отрешённости изучая какой-то документ на столе). У нашего поселения мощные стены и дверь, но на нас могут напасть в переходах или даже на поверхности, откуда мы не сможем добежать до своего убежища…

– Я в который раз объясняю: всем поселением приходите сюда, получите статус беженцев, мы вас заселим на какое-нибудь вымерш…, вернее нежилое поселение и живите себе на здоровье. Кстати, Восток и Борисовский Тракт после ленточников так и не заселены. Мы готовим группы переселенцев туда. Ну, конечно, жизнь там поначалу не сладкая будет: где-то и потрудиться надо и ленточников недобитых по неметрошным переходам погонять. Но кому сейчас легко?

– Вы не зря оговорились: ни на что, кроме вымершего поселения или анклава в урочище ленточников нам рассчитывать не приходится. А Мегабанк – это хороший, удобный посёлок. У нас плодородное поле на поверхности. Не забывайте, мы исправно платим налог и собираемся со временем даже расширить посадку картофеля.

При этих словах инспектор быстро заглянул в какую-то папку, и едва заметно кивнул. Редко какое поселение в последнее время отличалось такой аккуратностью. Ободрённый этим, Пруднич заговорил быстрее:

– Ну хотя бы пересилите к нам с десяток крепких мужиков, и мы организуем оборону сами. Мы справимся – наше поле может прокормить ещё с десяток человек… Да и невесты у нас есть.

Пруднич улыбнулся, надеясь, что инспектора эти слова как-то смягчат. Но эффект получился обратный.

– Ну вы и придумали? Невест и у нас – три четверти Муоса и половину из них с детьми. Вот таких можем к вам переселить. А мужчины нужны на линиях: для обороны, для самых важных работ. Да и где вы мужчину неженатого видели? У большинства по две, а то и по три жены, да детей куча. Это только вы у нас такой капризный, видите ли. Однолюба из себя строите, моральный дух подрываете. Короче так: я знаю, что погибла ваша жена. Поэтому ваша назойливость мною толкуется только, как желание свести личные счёты с чистильщиками, вопреки интересам Республики. Если вы будете продолжать в том же духе, я сообщу, куда следует.

Пруднич в сердцах махнул рукой и поковылял на выход. А инспектор, уже совсем разгорячившись, кричал вслед, перейдя на ты:

– А тебе, Пруднич, я даю два месяца, чтобы женился. Не то время, чтобы трауры по году блюсти. У меня самого две жены: обе старые и нелюбимые. Но я не ною. Республика сказала, что так надо, – значит так надо.

Закрывая дверь, Пруднич обернулся. Инспектор выкатился на инвалидном кресле из-за стола. У него не было обеих ног. Ноги бывшего центровика-военного, ставшего чиновником, остались лежать где-то в куче трупов в гараже Великого Боя.

7.

Прошло уже четыре месяца. Чистильщики нигде не появлялись и Мегабанк стал забывать о трагедии своего администратора. К тому же был собран небывалый урожай картофеля. Излишек продали, и на вырученные муони купили оружие, инструменты, витамины, овощи. Их посёлок ещё никогда не был таким процветающим. По этому случаю устроили праздник. Кульминацией была раздача муоней. Пруднич оставив часть муоней на общие нужды в тайничке своей квартиры, остальные решил разделить поровну на каждого жильца. Уже пять лет, как власти Республики ввели денежную систему, запретив натуральный обмен. Якобы это должно было способствовать развитию экономики. Но Пруднич считал, то это – всего лишь очередная попытка хотя бы сделать вид, что в Муосе становится всё так, как было «ДО».