Марина Туровская - Зона Топь

• Название: Зона Топь
• Автор: Марина Туровская
• Жанр: Остросюжетные любовные романы

Наконец-то Маша обрела счастье — она собирается замуж за любимого человека. Но мечты о близкой свадьбе и тихих семейных радостях летят в тартарары. Волею судьбы и в силу неуемности натуры она оказывается в секретнейшем месте — Зоне Топь, где все подчинено законам некоего таинственного Аристарха, который правит этим мини-миром, ставя безжалостные опыты над людьми и природой. Похищение, рабство, принудительная стерилизация здоровых женщин и мужчин, продажа жизненно важных человеческих органов за рубеж Но среди этих ужасов есть место дружбе, любви и даже чуду — вот только удастся ли Маше во всем разобраться и понять, где истинные друзья, где враги?..

---

— А-а-га-а, — пропела Аринай. — Мы их балуем.

И тут грохнула входная дверь, потянуло холодом, и на пороге появились двое мужчин в военной форме. Оба сняли шапки. Высокий военный заговорил первым:

— Привет честной компании. Привет, Маша.

— Это-о мой муж, Са-аша, а второй Яша, Та-анин муж.

— Очень приятно. — Я встала, поздоровалась с мужчинами за руку. — Я вас помню, Саша, в прошлом году видела, вместе с Аней. Проходите к столу, поужинайте.

— Я тебя тоже помню, хотя выглядишь сейчас… немного по-другому. Не обижайся, но ужинать мы не будем, поздно уже. — Саша улыбнулся мне как старой знакомой. — Завтра вечером посидим.

Сережа, отодвинув салат, сорвался с места и уткнулся Саше в колени. Саша поднял его и поцеловал в нос.

— Ай, и действительно, засиделись, — затараторила Татьяна. — Танечка, беги к папе одеваться.

Танечка степенно слезла со стула, подошла к Якову и ждала, когда тот наденет на нее сначала кофточку, затем теплое, на гагачьем пуху, пальто.

Суета в прихожей заняла минут десять.

…И я осталась в доме одна, если не считать храпящую в углу Хавронью.

На моем телефоне было всего девять вечера. Спать не хотелось.

Скучно пожевав кусок мяса, я решила осмотреть комнату.

Книжный шкаф забит толстыми умными книгами, половину названий которых я не знала. У меня на книжных полках лишних книг нет — учебники по бухгалтерии и экономике, сто детективов и десятки детских книг Данилы.

В гардеробе висела одежда Ани, лежали стопы постельного белья, в ящиках — простое нижнее белье. Нижнее белье много говорит о женщине. Аня всегда отличалась скромностью и мудростью. Чистый ангел во плоти.

Под телевизором стояла тумбочка, за стеклянными дверцами которой лежали стопки дисков с фильмами и учебными программами и… стояли две бутылки. Одна с мартини, другая с коньяком. Обе начатые. Значит, Аня-ангел иногда пропускала рюмочку. Это радовало. Она еще не потеряна для общества.

Вернувшись к столу, я поставила перед собой мартини и коньяк. Ждать телефонного звонка стало веселее.

И он прозвучал после первого коктейля, смешанного мною из обеих бутылок.

Толик нетерпеливо выслушал сообщение о моем здоровье и удачном перелете. Я даже обиделась на его «да, понял, конечно».

— Толик, чем ты там занимаешься?

— Ниной, — честно ответил Толик. — Даня спит, Кирилл ушел к себе домой.

— Почему ушел?

— Решил нам не мешать.

— А-а, понятно… Ну, пока. Я перед вылетом перезвоню.

— Пока.

В трубке послышался Ниночкин голос: «Приветики от меня передавай!»

— Я слышу, Толик. Передавай ей тоже привет.

Положив трубку, я отхлебнула коктейля и сравнила время. Часы на стене показывали четыре утра, мой телефон — половину одиннадцатого. Дома я ложусь спать в одиннадцать. Встаю рано, дела в магазине заспаться не дают. Но сейчас сна не было ни в одном глазу. И что делать?

Вылупившись в телевизор, я пила смесь коньяка с мартини и щелкала программами, в восемьдесяти процентах из которых говорили на иностранных языках, с которыми у меня никаких проблем. Ни одного не знаю, хотя в институте сдавала английский.

Интересно, как себя чувствует Аня?.. Ёперный театер, это ж куда меня занесло?

«Будет что вспомнить, когда вы с Аней выпьете кофе на улицах Парижа, отмечая свое столетие», — взбодрил меня оранжевый голос. «Ах, это так гуманно! Ты просто героиня! Поехать в глушь, в морозы, в снега, чтобы поддержать подругу», — заворковал голубенький голосок. «А еще с твоей нынешней «красотой во все лицо» лучше посидеть подальше от дома», — цинично вставил свою фразу внутренний болотный голос за номером три.

К семи часам утра местного времени я напилась вдрызг и наплакалась, жалея себя. Как легла спать в застеленную новым бельем кровать, не помню.

Проснулась от цоканья копыт.

— Это какая ж лошадь топчется у меня дома?

Открыла глаза — чужая гостиная, а рядом со мной страдальческие глазки умной свиньи.

И тут же зазвонил телефон. Протянув руку, я сняла трубку.

— Алло.

— Ма-аша, — женский голос в трубке тянул слова. — Мне только что позвонили с фермы, сказали, что готовы взять твою Хавронью на постой.

— Аринай, — я уселась в кровати. Изо рта шел холодный пар. — Не слышала, как там дела с Анной?

— Гена ска-азал, что хорошо. За тобой зайти? У тебя ручка болит, я помогу о-одеться.

— Заходи.

Я положила трубку и плотнее укуталась. Ничего себе — цивилизация. Всего в трех километрах отсюда, как говорят, сверхоборудование современной цивилизации, а тут придется чапать в сени, брать дрова и растапливать печь. Электрокамин вещь красивая, но маломощная.

Я посмотрела на пульт, лежащий на прикроватной тумбочке, щелкнула кнопкой телевизора и из любопытства нажала на кнопочку с изображением языка пламени. Ровно загудел и потеплел электрический камин.

Ничего, жить можно, только вот придется влезать в кроссовки, а не в мои любимые тапочки-арбузики.

Аринай зашла через полчаса, когда печка начала выдавать первое тепло. Пятилетний Сережка, не сняв валенок и не развязав шарфа, протопал ко мне и стоял в маленькой дубленке, чего-то ожидая.

— Поцелуй его, — пропела Аринай. — Он привык. Его и Та-анечку все в поселке целуют сто раз в день.

Я с удовольствием притянула к себе Сереженьку и поцеловала в холодную, пахнущую морозом детскую щеку.

Сережка с чувством исполненного долга отошел от меня и стал гладить нетерпеливо цокающую копытцами Хавронью. Но та выдержала недолго, побежала в сени и напрудонила там лужу размером с Аральское море.

Набросав в лужу мочи несколько тряпок, чтобы попозже вымыть пол, я оделась.

Скептически оглядев мою розовую куртку, Аринай нахмурилась.

— Ва-аленки забыла, и сверху надень что-нибудь. — Аринай протянула руку, и Сережка схватил ее, прижавшись лицом к ладони. — На улице минус два-адцать. Возьми вчерашний ватник, вон, у печки висит.

Подхватив под мышки Сережку, Аринай чмокнула его в переносицу и поставила на пол.

— Никогда не думала, что детей та-ак любят. Да, мой сла-адкий?

Сережа серьезно кивнул.

Мне в сердце кольнула игла. Мой-то сынуля там, в Твери. Мается без мамочки по музеям, терпит бабушку с дедушкой, мучающих его икрой, натуральными соками и познавательными программами каналов «Культура» и «Дискавери». Меня, между прочим, мама образованием особо не напрягала, времени не было, а на Даниле отрывается по полной. Даже грозится затащить в наш дом фортепьяно.

* * *

Охранника, он же по совместительству медбрат, звали Игорь. Он привел Жору в «гостиницу», отделенный стальной дверью коридор на втором этаже административного здания. В здании не содержали больных, и Жора минут пять размышлял, кого защищает бронированная дверь: персонал от гостюющих или наоборот?

Отперев массивную дверь, охранник ввел Жору в комнату с типовой гостиничной мебелью семидесятых годов.

— Располагайся. Здесь и сортир есть, и душ, и телевизор. А я сейчас, в момент обернусь.

Жора положил на кровать пакет с парой трусов, носков и зубной щеткой, прикупленных за неделю гостевания у Коли с Ирой. Очень хотелось есть, но на обильный ужин в богадельне рассчитывать не приходилось. Хорошо, если Игорь хотя бы хлеба вволю принесет.

Заглянув в душевую, Жора приятно удивился. Унитаз, ванна и остальная сантехника в идеальном состоянии. Махровые полотенца, туалетная бумага, чистящие средства, набор одноразовых бритв и даже комплект мужской парфюмерии.

Выйдя через десять минут из ванной, довольный и выбритый, Жора застал стоящего посередине номера Игоря с пакетами в руках.

— Ты уже? Слушай, так есть хочется. Можно здесь еды прикупить?

— Да ты чего, охренел? — Охранник с испугом смотрел на Жору. — У нас знаешь как строго? Если Юлия Гавриловна приказала накормить и напоить, следовательно, нужно исполнять. А то отымеет во все места за бесплатно. Подмогни.

Чем-то звякнув, Игорь поставил тяжелые пакеты на пол.

— Столовые приборы в тумбочке, там же стаканы. Сходи только ополосни.

Достав вилки-ложки, Жора опять сходил в ванную и, выйдя из нее с промытой посудой, теперь уже не удивился, а поразился.

Красная икорка в стеклянной баночке, нарезка балыка, селедка под шубой, семга на подложке, грибочки, лечо и еще что-то ароматное в пузатой банке. Черный хлеб, бутылка водки.

— Ты уж извини, — Игорь виновато развел руками. — Скромно, но у нас в больнице соблюдают Великий пост.

Сглотнув голодную слюну, Жора сел за стол, чувствуя головокружение от вкусных запахов.

Разлив водку, охранник поднял стакан.

— За знакомство, Жора.

— За знакомство, Игорь.

Выпили, поставили стаканы. Игорь закусил бутербродом с икоркой и кусочком лимона.