Марина Туровская - Серый ангел

• Название: Серый ангел
• Автор: Марина Туровская
• Жанр: Остросюжетные любовные романы

Желание разбогатеть и одновременно вызвать восхищение у любимого мужчины толкнуло Машу на весьма рискованное мероприятие — поездку за ценным поделочным материалом в места небезопасные. Угроза подстерегала вояжеров нешуточная, так как их маршрут пролегал вдоль аномальной зоны, в которой располагался центр по изучению воздействия радиации. Опасность для Маши и ее спутников возросла после того, как они согласились подбросить до Москвы девушку, больше похожую на ангела или эльфа, обладающую необыкновенными способностями. Как оказалось, Анна — беглянка из лаборатории, жертва бесчеловечных научных экспериментов. Победит ли в Маше сочувствие к попутчице? Или ревность, вспыхнувшая в ее сердце, погубит невольную соперницу?..

---

— Я была в зоне. — Анна ответила тихо. — Но не заключенной. Можно я пока не буду об этом рассказывать?

Я и сама пожалела, что начала разговор.

— Извини, Анна, была не права. По коням, мальчики. Кирилл, твоя очередь вести машину.

Я подняла руку, приглашая официантку для расчета. Та неожиданно мило улыбнулась, взяла со стойки маленький подносик и подошла к нашему столу. На подносе стояла одинокая рюмка коньяка.

— Это наш хозяин вашей Анне преподносит в знак уважения.

Анна взяла рюмку, улыбнувшись, сделала первый глоток.

— А чего лимончика недодали? — проявил знание этикета Толик.

— Такой коньяк лимоном не портят, — весело ответила Анна и сделала второй глоток.

Интересно, пластиковая посуда в цветочек ей в новинку, а о дорогих коньяках она имеет понятие. Проверив счет, я расплатилась с официанткой, точно высчитав пять процентов чаевых.

— Заезжайте к нам еще раз. Так приятно с интеллигентными людьми пообщаться, — радостно прощалась с нами «девушка».

Это Толик интеллигентный? Моего брата у нас дома зовут Толян-грубиян и льстят. На самом деле он не только грубит, он орет, выясняя отношения, и часто лезет в драку.

Я посмотрела на официантку, но она видела только Анну, допивающую коньяк.

— Спасибо, — сказала Анна бармену и официантке. — Коньяк мягкий, букет изумительный.

Она встала, положила бумажную салфетку около тарелки.

— Я готова ехать.

Когда мы выходили из кафе, нам вслед смотрели все без исключения. И на лицах были улыбки папаш, провожающих дочурку в первый класс. «Дочуркой» была не я.

Наверное, штука — это мало за доставку подобного чуда природы. Может, плюнуть на деньги и попросить любого шофера, едущего в сторону Урала, довезти попутчицу? Ведь никто не откажет…

Поздно… Кирилл смотрел на Анну с видом старшего брата. Но это ладно. Толик держал перед Анной входную дверь! Толик, мой сводный брат, который придерживал дверь только перед моей мамой, надеясь на очередные деньги в долг!

Ой, не к добру этот Версаль. Отказываться надо было утром…

Искомую для ночевки деревню мы смогли обнаружить только в половине двенадцатого ночи.

В сумерках уходящего незакатного лета деревня, всего в семи километрах от основной трассы, отличалась открытостью и размахом. Дома здесь отстояли друг от друга непривычно дальше, чем положено. Сам дом, как мини-крепость — широкий, высокий, часто в два этажа. И длинный, у каждого за дальней стеной пристроен скотный двор, чтобы в зимнюю стужу дом обогревал животных, а они дом. Отдельно стояли баньки и амбары. И никаких ворот и заборов, только огороды огорожены слегами или высокой оградкой от глупых овец или жадных свиней. А чего? Земли вдоволь, какой-нибудь резной столб, а то и дерево служили межой. А попробуйте в снежные зимы откапывать ворота каждый день или по весне разгребать сугробы у заборов, чтобы земля быстрей прогрелась! Здесь этого не надо.

Добудиться до жителей удалось минут через десять. Стучали сразу в два дома, для улучшения результата. В одном испуганный мужичок все время спрашивал через дверь: «Чо, чо, чо случилось?»

В другой избе отворилось окно, женщина в халате и кофте вывалилась наполовину наружу и обложила нас таким матом, что Толик, с ходу могущий перематерить личный состав районного вытрезвителя, куда он регулярно попадает два раза в год на собственный день рождения и на Пасху, восхищенно посмотрел на тетку и попросил повторить. Тетка смягчилась от похвалы и выслушала нас.

Что в одной, что во второй избе нас синхронно послали… на хутор.

В конце деревни, на границе с лесом, раскинулся хутор — огромное хозяйство. Да и здесь забор был редкий.

Хозяйка, крепкая пожилая женщина, как будто ждала нас. Мы подъехали к ограде, когда она вышла из дома и оттащила в сторону створку длинных невысоких ворот. По территории бегали и бесновались две здоровенные овчарки, всласть облаивая нашу машину. Сдерживала их цепь, прикрепленная к толстой проволоке.

— Много вас, — недовольно сказала хозяйка. — Придется по двое в кроватях умещать.

Собаки заливались лаем, соревнуясь между собой в преданности хозяйке.

Толя высунулся из окна.

— Куда машину ставить?

— За дом заезжай, там площадка забетонированная.

Она обернулась к псам.

— Цыть, собачье отродье! Уши от вас позакладывало. Цыть!

Площадка за домом оказалась не просто бетонной, но и с навесом. Здесь приткнулись синие «Жигули», что для глухой деревни равно хорошей иномарке, и мини-трактор. Для моей «табуретки» тоже места отказалось достаточно.

Я выпрыгнула на землю. Яркий фонарь освещал пространство перед домом, все остальное растворялось во мраке. Лес стоял черной стеной. Очень красиво… и жутко.

Сбоку от площадки сушилось белье на веревках. Немного, и в основном женское. Хозяйка, поглядывая на нас, начала снимать белье. Мне стало любопытно, и я, чтобы не кричать в гулкой тишине, подошла к ней ближе.

— Одна живете?

Я рассматривала женщину, она — меня.

— Когда как. Круглый год работники нанимаются. Иногда оставляю кого-нибудь из них, кто понравится, тело потешить.

Женщина говорила не смущаясь. Вот бы мне так.

Хозяйка застегнула на своей теплой кофте пуговицы.

— Холодает к вечеру. Чего не спрашиваешь, сколько за постой возьму?

— Сколько?

— По пятьдесят рублей. Дорого, конечно, но я чистое белье постелю. Ужинать будете?

— Будем.

Оранжевый голос обрадовался: «Пустячок, а приятно. В любом мотеле расценки начинаются с двухсот рублей». «А не нравится — жмись в машине», — добавил зеленый голос номер три.

Я доставала из сумок пиво и продукты, Кирилл перекладывал в сумку оружие. Толя оглядывался и мялся. Хозяйка перехватила его ищущий взгляд.

— Гостевой нужник у меня вон там. — Хозяйка махнула в сторону леса. — Если по-маленькому, то лучше за ограду.

— Далековато.

— А в свой пускать брезгую. Да и нечего по двору ходить, собак моих беспокоить, злые они очень. Вдруг сорвутся и откусят чего-нибудь жизненно важное?

Последней из машины вышла Анна. Хозяйка ойкнула, глядя на нее.

— Вот это да… И откуда взялась такая краля?

Анна тихонько улыбнулась.

— А у вас сеновал есть?

— Есть, конечно.

— Тогда покажите после ужина ребятам, где матрас лежит, пусть на сеновал отнесут, я там спать буду. Можно?

— Можно, если мышей и ужей не боишься.

— Не боюсь.

Ребята на их разговор внимания не обращали. Как-то само собой подразумевалось, что Анна глупостей не скажет и не сделает.

Ужин прошел в дружеской, сонной обстановке. Пили чай с бутербродами и по очереди зевали во весь рот. Из последних сил расстелили кровати и отнесли матрац на сеновал.

Две кровати распределили на троих просто. Меня положили отдельно, а Кирилла с Толей мы решили засунуть в одну койку и даже не пошутили по этому поводу, настолько сильно хотелось спать.

Анна пожелала всем «спокойной ночи» и пошла на сеновал. Серый кот, весь ужин просидевший у нее на коленях, поплелся вслед за ней. Хозяйка хотела оставить кота, но тот упорно рвался из избы. Я забралась в кровать и заснула через полминуты.

Первое, что я услышала утром — мужской двухголосый храп. Мальчики «работали» каждый в своей тональности. Спать под такой аккомпанемент можно, а вот заново уснуть — нет.

Теплое солнце светило в глаза, за окном слышалось: «Цыпа, цыпа, цыпа. Иди сюда, тупая дура».

Лежать под шерстяным одеялом было жарко. Я встала с железной койки, заглянула в соседнюю комнату.

Кирюха и Толик спали друг к другу спинами, свесив головы по обе стороны старой кровати. Я только на миг представила, что на месте Толи могла быть я… Голова так закружилась, что пришлось прислониться к косяку. Никогда, никогда стройный красавец и умница Кирилл не посмотрит на меня иначе, чем на вечно командующую сестру своего друга и, что самое страшное, старшую сестру.

Солнце августа длинными полосами лежало на полу, на столе, на простынях расстеленных кроватей. На высоких окнах висели занавески из старого тюля, подштопанные, но чистые. Чистыми были и пол, и печь. Мебель пахла необычным полиролем. Подойдя ближе к буфету, в котором за стеклами хранились хрустальные бокалы и праздничный чайный сервиз, я принюхалась. Буфет пах воском.

Гомон птиц, звон отъевшихся за лето мух, блеяние овец… Звуки детства из пионерского лагеря и деревни, где жила наша с Толиком бабушка. Захотелось на улицу.

Ставни окна открылись без скрипа. Давно я не видела таких старинных оконных запоров, да и ставен тоже. Около хозяйки копошилось кур двадцать, не меньше.

— Доброе утро, — сказала я негромко, но женщина услышала. — Хотела вам деньги отдать и заказать яйца. Нам нужно штук тридцать. Десять для яичницы на завтрак, остальные в дорогу. Найдется у вас столько?