Валерий Залотуха - Последний коммунист

• Название: Последний коммунист
• Автор: Валерий Залотуха
• Жанр: Современная проза

 Имя Валерий Залотухи прежде всего связано с кинематографом, и это понятно - огромный успех фильмов `Мусульманин`, `Макаров`, `Танк `Клим Ворошилов-2`, снятых по его сценариям, говорит сам за себя. Но любители литературы знают и любят Залотуху-прозаика, автора `революционной хроники` `Великий поход за освобождение Индии` и повести `Последний коммунист`. При всей внешней - сюжетной, жанровой, временной - несхожести трех произведений, вошедших в книгу, у них есть один объединяющий момент. Это их герои. Все они сами творят свою судьбу вопреки кажущейся предопределенности - и деревенский паренек Коля Иванов, который вернулся в родные края после афганского плена мусульманином и объявил `джихад` пьянству и безверию; и Илья Печенкин, сын провинциального `олигарха`, воспитанный в швейцарском элитном колледже и вернувшийся к родителям в родной Придонск `последним коммунистом`, организатором подпольной ячейки; и лихие красные конники Григорий Брускин и Иван Новиков, расправившиеся на родине со своим русским Богом исовершившие великий поход в Индию, где им довелось `раствориться` среди тридцати трех тысяч чужих богов...

---

- Ну что, самбист, когда сразимся?

Охранник смущенно улыбнулся:

- Когда скажете, Владимир Иванович.

Печенкин прислушался - из-за фанерной двери доносились гитарные переборы. Он легонько толкнул дверь, и она открылась.

2

В маленькой комнате однокомнатной квартирки стояли от пола до потолка полки с книгами, и тут же умещались во множестве мелкие предметы: сувениры из дерева, глины и металла - человечки, собачки и птицы, кораблики, фотокарточки в рамках и без. Для одной самой большой фотографии молодой, с дерзким взглядом Марины Цветаевой была устроена специальная ниша, в которой стоял букетик засохших цветов. На тумбочке в углу, где, как у всех, должен был находиться телевизор, лежал старый проигрыватель-чемоданчик и кипа пластинок рядом. На верхнем конверте был запечатлен знаменитый дирижер знаменитого оркестра, и, проходя мимо, Печенкин почему-то постучал по нему ногтем.

На широкой старой, накрытой пледом тахте, опершись о стену, полулежала женщина лет сорока с коротко остриженными, крашенными когда-то волосами, без капли косметики на лице. И одета она была небрежно, совсем по-домашнему: в старые выцветшие бриджи и клетчатую ковбойку. На животе ее лежала старая гитара. Женщина не была красавицей, скорее наоборот, но Печенкин смотрел на нее взволнованно и робко. Она же смотрела в ответ рассеянно, с легкой ироничной улыбкой и, продолжая наигрывать какую-то мелодию, прислушивалась к ней.

Женщину звали Геля, Ангелина, Ангелина Георгиевна Всеславинская.

- Зря ты все-таки дверь не запираешь, - негромко, осторожно проговорил Печенкин.

Не запира-айте вашу дверь,

Пусть будет дверь откры-ыта,

иронично улыбаясь, пропела в ответ Геля.

Рядом с тахтой на маленьком треногом столике стояла початая бутылка водки, рюмка, на деревянной дощечке лежал нарезанный хлеб, а на тарелке - колбаса и соленый огурец. Печенкин смотрел на выпивку и закуску с легким изумлением, но молчал, не решаясь спрашивать. Геля, загадочно улыбалась, продолжая наигрывать ту же мелодию.

Печенкин подошел к столику, поднял бутылку, увидел на этикетке собственное изображение и как будто немного успокоился. Водка так и называлась "Печенкин". После этого Владимир Иванович глянул в незадернутое окно, нашел вдалеке как бы парящие над городом красные неоновые буквы "ПЕЧЕНКИН" и успокоился совсем. Победно, с хрустом расправив плечи, он сообщил:

- Спустили.

- Куда и что? - поинтересовалась, не скрывая иронии, Геля.

- Танкер на воду спустили, - объяснил Владимир Иванович и похвастался: Сам владыка освящал.

Геля усмехнулась:

- "Сам владыка..." Гляди, Печенкин, охмурят тебя попы, как ксендзы Козлевича охмурили.

Она отложила гитару, села на край тахты и, наливая в рюмку водку, стала рассказывать:

- Я тут в "Литературке" прочитала про одного нижегородского миллионера. Богател, богател, а потом взял и на все свои миллионы монастырь в лесу построил! И теперь сам в том монастыре простым послушником...

- Знал я его. Лес у него покупал. Белкин его фамилия, - проговорил Печенкин, почему-то мрачнея.

- А ты бы так смог? - лукаво улыбаясь, спросила Геля.

Печенкин не ответил, мрачнея еще больше.

- Смог бы? - настаивала она.

Он нахмурился и попросил:

- Ты такие вопросы не задавай.

Геля с удовольствием тяпнула рюмку, захрустела огурцом и задорно сообщила:

- А я новую песню сочинила. Знаешь, как называется? "Маленький человек пришел".

- Споешь? - дрогнувшим голосом спросил Печенкин.

- Нет, конечно, - еще более задорно ответила Геля, взяла гитару, заиграла уже знакомую мелодию и запела:

Пришел маленький человек

В утреннем небе горит последняя звезда.

Кто он?

Дон-дили-дон! Дон-дили-дон!

Маленький человек, маленький человек.

Значит, есть ему, что сказать,

Значит, есть ему, что пропеть

Тебе и мне.

Дон-дили-дон! Дон-дили-дон!

Маленький человек, маленький человек.

Он объедет планету

На своей деревянной лошадке

Иго-го-го!

Дон-дили-дон! Дон-дили-дон!

Маленький человек, маленький человек.

Он достанет своими руками

Горящее сердце земли. И подбросит его

Выше неба!

Дон-дили-дон! Дон-дили-дон!

Маленький человек, маленький человек.

Веселитесь люди, радуйтесь люди

Маленький человек пришел!

Твой и мой.

Дон-дили-дон! Дон-дили-дон!

Маленький человек пришел!

3

В тот момент, когда Илья стал падать в сон, спальня наполнилась вдруг густым красным светом. Он открыл глаза и снова закрыл, потому что никакого красного света не было, но тут же вновь все стало красным... Илья сел на кровати и удивленно посмотрел в окно. За темными стволами сосен одна за другой зажигались большие неоновые буквы: ОКТЯБРЬ.

Илья радостно и смущенно засмеялся. Буквы погасли. Торопливо сунув ноги в тапочки, он выбежал на балкон и вновь проследил рождение красного слова. Почти вплотную к балкону стояла сосна. Илья глянул вниз, примерился, встал на перила, ухватился за толстую ветку, перебирая руками, добрался до ствола, обхватил его по-обезьяньи и быстро спустился на землю...

Это действительно был кинотеатр, самый настоящий кинотеатр!

Босой, в летней пижаме, Илья стоял на освещенном пустом крыльце кинотеатра и удивленно осматривался. Стеклянная дверь была открыта. Везде горел свет. На стенах фойе висели выцветшие от времени фотографии звезд советского кино: красавец Ивашов, красавица Светличная, другие прежние красавцы и красавицы с немодными ныне прическами и несовременным вдумчивым выражением лиц. Было тихо, тихо до жути. Илья оглянулся, зябко поежился и вошел в приоткрытую дверь кинозала. Выкрашенный блеклой розовой краской, он тоже был совершенно пуст. Илья посмотрел на белый экран и сел в крайнее кресло - холодное и твердое.

И тотчас где-то за спиной кто-то растянул меха гармони и неумело заиграл. Звук был высокий, ржавый, трудновыносимый. Он доносился из квадратных окошек проекторской.

- Талы, талы, талы, - как-то неуверенно запел там невидимый человек. Талы, талы, талы...

Илья улыбнулся. Переливчатая, напоминающая татарскую мелодия перетекла в мелодию, напоминающую индийскую.

А-ба-ра-я,

Бро-дя-га-я,

запел тот же человек.

Илья поднялся, чтобы уйти незаметно, но сиденье предательски громко хлопнуло, гармонь вякнула и замолкла, и раздался радостный крик:

- Барин молодой!

Илья удивленно оглянулся. В квадратном окошечке с трудом помещалась большая улыбающаяся физиономия.

- Кино пришли смотреть? - громко спросил киномеханик.

- Нет, нет, я просто... - мотнул головой Илья и направился торопливо к двери.

Киномеханик перехватил Илью в фойе.

Он был коротконогий, плотный, с круглой, покрытой редкими короткими волосами головой, картофельным носом и толстыми губами. Маленькие круглые глазки смотрели кротко и виновато, он улыбался. Илья тоже улыбнулся - трудно было смотреть на этого человека без улыбки.

- Барин молодой, - обожающе повторил тот.

Илья нахмурился:

- Не называйте меня так! Я не барин!

Человек улыбнулся еще шире. Впереди у него был большой золотой зуб.

- А помните, когда Никита Михалков в "Жестоком романсе" приехал? Все там кричали: "Барин приехал! Барин приехал!" Вас все здесь любят. Владимира Ивановича любят... А Галину Васильевну как любят! Они нас не обижают. Деньги хорошие платят. Без вас пропадем. Я зуб вставил золотой, видите? У меня тут дырка была, Владимир Иванович говорит: "Вставь ты зуб себе, Наиль!" Я говорю: "Какой? Железный или золотой?" Он говорит: "Золотой, конечно". Денег дал. Я вставил. Мама заболела, Владимир Иванович узнал: "Наиль, хочешь в Москву ее на лечение пошлем, хочешь за границу, я все оплачу". Мама не согласилась. Говорит: "Наиль, спой мне татарскую песню". Я говорю: "Я не знаю татарских песен, я уже ассимилировался". Она говорит: "Не знаю, что это такое, спой".

Татарин замолчал, глядя виновато и продолжая улыбаться.

- Днем сплю, ночью не сплю, жду - Владимир Иванович позвонит: "Наиль, заряжай!"

4

Неподвижно и молча сидел Печенкин рядом с Гелей, и рука его лежала на ее колене. Геля молчала. Глаза ее были закрыты.

- Это твоя лучшая песня, - убежденно проговорил Печенкин.

Она открыла глаза, иронично улыбнулась:

- Ты говоришь так после каждой моей новой песни.

Владимир Иванович не услышал.

- Слушай, Гель, а почему ты не в рифму сочиняешь? - заинтересованно спросил он.

Геля наморщила лоб.

- Потому что в рифму пишут все.

Печенкин кивнул, поняв.

Геля улыбнулась и, ласково посмотрев на него, спросила:

- Ты лучше скажи, как Илья?

Владимир Иванович оторвал от ее колена руку и показал свой большой палец.

- Я рада. Я очень рада, - сказала она.