Лиз Карлайл - Соблазн на всю ночь

• Название: Соблазн на всю ночь
• Автор: Лиз Карлайл
• Издательство: АСТ, АСТ Москва, ВКТ
• Жанр: Исторические любовные романы
• Год: 2010
• ISBN: 978-5-17-064420-9, 978-5-403-03335-0, 978-5-226-02116-9

Леди Федру Нортгемптон все считают старой девой — сдержанной, респектабельной и унылой. Никому и в голову не приходит, что в прошлом этой женщины скрыта скандальная, опасная тайна…

Но теперь леди Федре надо вспомнить все, о чем она так старательно пыталась забыть. Расследование загадочного преступления приводит ее в самые темные закоулки Лондона. И единственный, кто может ей помочь, — это отчаянный авантюрист Тристан Толбот.

Поначалу Федра и Тристан решают заключить деловой союз. Но очень скоро их вынужденная сделка оборачивается пылкой, неистовой страстью, которая может стоить им обоим жизни…

---

Темные, глубоко посаженные глаза с циничной откровенностью мгновенно впивались в лицо собеседника и уже не отпускали до конца разговора.

Тристан протянул руку.

— Добрый день, де Венденхайм, — сказал он. — Спасибо, что пришли.

— Разве у меня был выбор? Вашему отцу никто не может отказать. — Он не обвинял, просто констатировал факт.

Тристан улыбнулся ему в ответ.

— У меня тоже не было выбора. По собственной воле я никогда не стал бы заниматься этими делами, — сказал он и показал рукой на столик. — Может быть, присядем, сэр? Закажем кофе.

Глаза де Венденхайма помрачнели.

— По крайней мере он тут крепкий.

Тристан попросил слугу принести кофе, сел в кресло и вытянул ноги.

— Только потому, что здоровье моего отца пошатнулось, — заговорил он, — мне пришлось удовлетворить его просьбу. Я хочу, чтобы вы это поняли. Хотя мне пока не совсем еще ясно, что именно я должен сделать.

Де Венденхайм внимательно изучал его лицо.

— Мне известно, что в Греции вы работали в разведке, — заметил он. — Полагаю, Хокстон считает, у вас есть что предложить.

Тристан засмеялся, но его смех прозвучал холодно и искусственно.

— Я был всего лишь наемным солдатом, — поправил он де Венденхайма. — Тогда в силу своей молодости я рассматривал войну как некую разновидность спорта. Или по крайней мере пытался смотреть на нее с такой точки зрения. Мне все виделось сквозь розовую дымку идеализма и романтики.

На бесстрастном лице де Венденхейма промелькнуло выражение, убедившее Тристана в том, что его хорошо понимали.

— Ясно, — наконец сказал он. — И как вы нашли это позже?

Тристан бросил взгляд в сторону.

— В глазах тех, — проговорил он, — кто никогда не был на войне, все это выглядит… ужасно благородно. Простите за каламбур.

— А при ближайшем рассмотрении — только ужасно. — Де Венденхайм ухмыльнулся. — В этом я вполне с вами солидарен, сэр. Мне пришлось стать свидетелем того, как война выглядит на самом деле, и могу откровенно сказать, у меня больше не возникает желания участвовать в этом снова.

Тристан заметил, как лицо де Венденхайма напряглось, превратившись практически в маску.

— Наполеон? — догадался Тристан. — Вы были на континенте, полагаю.

— В Эльзасе и в некоторых других местах. — Его большие черные глаза затянулись поволокой грусти. — Насколько я помню, от Эльзаса мало что осталось.

Они оба помолчали. Но эта затянувшаяся пауза в разговоре не была тягостной, она наполнилась глубоким обоюдным пониманием и болью, какой Тристан не испытывал уже давно. Кашлянув, он наконец сказал:

— Послушайте, де Венденхайм, я не хочу доставлять лишних хлопот вашим людям из министерства внутренних дел. Все дело в моем отце. Он тяжело болен. Более того, если говорить откровенно, он умирает. Мой отец — человек долга и дела, и для него состояние беспомощности совершенно непереносимо.

— Простите, я не знал. — Де Венденхайм сразу как-то расслабился, его плечи округлились и слегка подались вперед. — Что ж, продолжайте. О чем вы хотели меня спросить?

Тристан сидел в вольной позе, откинувшись на спинку кресла, когда вернулся официант с серебряным подносом.

— Я уже имел удовольствие побеседовать с тремя полицейскими, работающими на территории Большого Лондона, и двумя девушками — свидетельницами убийства, — тихо сказал Тристан, наблюдая за тем, как официант разливал кофе по чашкам. — Если вы мне скажете, кем был убитый, я сразу же попрощаюсь с вами и отправлюсь домой.

Де Венденхайм взял свою чашку и механическим голосом повторил Тристану все то, что уже было тому известно. Горский был русским и жил в Англии много лет. Проживал он в доме, принадлежащем некоей Востриковой, и, как говорят, имел гомосексуальные связи. Семьи у него не было.

— Мне очень немногое удалось узнать о Горском и о том борделе, в котором он жил в последнее время, — устало проговорил Тристан. — В этом заведении соблюдаются такие меры предосторожности, что узнать что-либо о его клиентах не так-то просто.

На губах де Венденхайма промелькнула улыбка.

— Вряд ли эти клиенты обрадовались бы вмешательству вашего отца в их делишки, — сказал он. — То, что делается за стенами этого публичного дома, а это и извращения всяких видов, держится в строгом секрете.

— О каких извращениях вы говорите? — без всякого интереса спросил Тристан.

Де Венденхайм забарабанил пальцами по столу.

— Садомазохистские оргии с применением насилия и пыток, гомосексуализм, детская проституция. Туда поставляют совсем молодых девушек и юношей, часто против их воли. Некоторые случаи просто поражают своей жестокостью.

Тристану все это было известно, но он ждал, что де Венденхайм подтвердит это.

Де Венденхайм пожал плечами.

— Я не осуждаю предпочтения мужчин, если все основано на добровольном согласии, — сказал он. — Но, насколько я знаю, содержащая этот публичный дом мадам идет навстречу любым пожеланиям своих клиентов и стремится удовлетворить самые изощренные вкусы. А это, как вы понимаете, не может обходиться без насилия.

Тристан сделал глоток кофе.

— Недавно ночью я следил за черным ходом этого заведения и видел, как к нему подъехали две кареты без всяких опознавательных знаков, — с задумчивым видом проговорил он.

— Вы следили? — Лицо де Венденхайма исказилось. — Господи, надеюсь, вас никто не видел?

Взгляд Тристана устремился вдаль.

— Мой дорогой друг, — тихо сказал Тристан, — ни у кого не было ни единого шанса выследить меня.

Немного помолчав, де Венденхайм кивнул.

— Что ж, понадеемся на ваш опыт разведчика.

— Кареты останавливались всего лишь на пару минут, — Тристан продолжил свою историю, — и оба раза через черный ход выводили женщин, плотно закутанных в плащи. Одна из них… Что-то было в ее позе, в том, как она держала голову… — он поставил чашку кофе на стол и заглянул де Венденхайму в глаза, — честно говоря, я не уверен, что она была жива.

На скулах де Венденхайма заиграли желваки.

— Я думаю, ваше предположение недалеко от истины. И вполне возможно, что убитый на Стрэнде мужчина стал неугоден кому-то из клиентов этого заведения.

— А что вам известно о владелице публичного дома?

Де Венденхайм вдруг снова ухмыльнулся.

— Ее фамилия Вострикова, — тихо проговорил он. — Лилия Вострикова. Было время, я пытался разыскать ее, но она оказалась просто неуловимой. Говорят, что большую часть года она проводит в Бордо.

Тристан продолжал смотреть на де Венденхайма.

— Отец сказал мне, что мадам Вострикова раньше работала агентом и что она приехала в Лондон вместе с Чарторыйским, известным русским государственным деятелем.

— Да, но он поляк, насколько мне известно, — многозначительно заметил де Венденхайм. — Сейчас в Польше сложилась довольно взрывоопасная ситуация, Россию, разумеется, это не может не тревожить. Чарторыйский имеет непосредственное отношение ко всем этим делам.

Тристан обнаружил необычный завиток на одной из деревянных досок, из которых был сделан стол, и с рассеянным видом стал потирать его пальцем.

— Проблема в том, что в Европе ситуация всегда взрывоопасная, — без всякого вызова проговорил Тристан. — У меня складывается впечатление, что убитый каким-то образом вышел на некоего человека в Лондоне, который имеет связь с Россией. Может быть такое?

Одна мохнатая бровь де Венденхайма поползла вверх.

— Вы имеете в виду Кембла? — спросил он. — Да, у него свой бизнес, он знает массу людей из самых разных слоев населения. Но он не говорит по-русски.

Палец Тристана застыл в центре завитка.

— Собственно говоря, я имел в виду леди Федру Нортемптон.

— Леди Федру?

— Да. — Тристан не мигая смотрел на собеседника. — Вы знаете ее?

— Я знаю ее, — медленно ответил он. — Эта леди — образец добродетели.

— Но ее сводный брат, лорд Нэш, русский. Я не ошибаюсь?

— Я… да. — Де Венденхайму пришлось признать этот общеизвестный факт. — Вы не ошибаетесь.

От Тристана не укрылось, что по лицу де Венденхайма промелькнула тень сомнения.

— Помнится, два года назад разразился громкий скандал, в котором было замешано имя лорда Нэша. Как вам, вероятно, известно, было обнаружено, что некие силы тайно поставляли французское оружие греческим повстанцам. И вскоре к этому каналу проявили интерес русские, — произнес Тристан.

За столом воцарилось глубокое молчание. Лицо де Венденхайма потемнело.

— Мне бы хотелось знать, с кем вы уже успели обсудить ваши соображения, лорд Эйвонклифф. — В голосе де Венденхайма послышался лед. — Это не тот предмет, о котором стоит говорить в клубе за чашкой кофе.

— Это не просто мои соображения, — холодно проговорил Тристан. — Это непреложные факты. Мне известно, что лорд Нэш в то время находился в Париже и имел контакты с французскими властями. И именно тогда и там греческие деньги перетекали из одних карманов в другие.