Евгений Воробьев - Незабудка

• Название: Незабудка
• Автор: Евгений Воробьев
• Издательство: Известия
• Жанр: Советская классическая проза
• Год: 1977

---

Он прополз по песку, таща за собой провод, и обосновался в нише, под самой песчаной кручей. Тут же выпростал из клеенчатого мешочка телефонный аппарат, и Незабудка, занятая ранеными, услышала:

— Я — «Незабудка», я — «Незабудка»! «Сирень», почему не отвечаете? Алло! «Сирень», вы мне нужны! Вот теперь слышу. Срочно позовите к аппарату ноль третьего...

Девятая рота получила приказ окопаться над обрывом возле телеграфных столбов на самой прибрежной полосе — на случай если противник вздумает контратаковать с флангов.

Иные счастливцы взмахивали саперными лопатками, другие выгребали песок касками, кто-то орудовал кинжалом.

А что делать, если нет ни лопатки, ни каски, ни кинжала, а зарыться в песок нужно как можно быстрее? В таком случае и пряжка солдатского ремня — шанцевый инструмент.

Ну, а те мытари, которые переправились через Неман в одном исподнем, разгребали песок голыми руками.

Младший сержант углублял свою нишу и пряжкой ремня, и руками, пока не раскровенил пальцы.

Незабудке хотелось помочь ему, но своих хлопот поверх головы. Ей приказано развернуть медпункт под защитой песчаной кручи: с наступлением темноты отсюда будет удобнее эвакуировать раненых. Из песчаной стены торчала узловатая коряга. Незабудка повесила на нее сумку с красным крестом, чтобы сумку было видно издали.

4

Комбат Дородных решил не отсиживаться на берегу, поскольку все командные высотки оставались в руках противника. Он правильно рассудил, что плацдарм следует сразу же расширить. Во что бы то ни стало втянуться в дубраву седьмой и восьмой ротами! Дубрава зеленеет на горизонте, а к югу от нее врассыпную разбежались молодые дубки. Окопаться на западной и южной опушке этой дубравы, взять под контроль подходы к Неману и в случае надобности прикрыть огнем девятую роту, которая остается на самом берегу!

Бывалые бойцы недоумевали: ведь им пришлось форсировать Неман без помощи саперов, понтонеров, на подручных средствах, выражаясь по-фронтовому, «на соплях». Некоторые последними словами ругали саперов за нерасторопность и безрукость... Но комбат Дородных никого не обвинял. Он да еще замполит батальона — двое на всем западном берегу — знали, что мы собирались форсировать Неман совсем в другом месте, ниже по течению. Еще за десятки километров от Немана «большой хозяин» отдал приказ собирать лодки на озерах, реках, речках и речушках. И вся эта многочисленная и разношерстная флотилия застряла в расположении соседа справа.

Сосед шел в те дни головным полком и первым увидел Неман. Но лес на восточном берегу был в том месте вырублен. Скрытно сосредоточить флотилию или подвезти понтоны не удалось. А плохие дороги не позволили перебросить плавучие средства к левому соседу. Пришлось отказаться от них вовсе.

Немцы на том участке фронта не позволили застать себя врасплох, вызвали на подмогу авиацию, разбомбили флотилию, и мы вынужденно отступились от своего плана. Однако «большой хозяин» решил извлечь пользу из самой неудачи. Он отказался от мысли форсировать тут Неман, но продолжал действовать как неумный упрямец, чтобы ввести немцев в заблуждение.

Для отвода глаз на берегу оставили разбитые лодки, подвезли свежеошкуренные бревна: их наверняка обнаружат немецкие наблюдатели. А ночью саперы прилежно били чем ни попадя по бронированному щиту нашей пушки, искореженной бомбами, подражая перестуку плотницких топоров.

Дородных, вызванный в штаб, предложил форсировать Неман выше по течению, в том месте, где восточно-бережный лес подступает чуть ли не к самой воде. Немцы держали под особенным наблюдением и огнем те участки, где река сужалась. Значит, выгоднее устроить переправу в широком месте. Особенно удобны места, где Неман растекается двумя рукавами, огибает отмели или островки, поросшие ивняком. Ведь в этом случае ближний рукав окажется под зеленой маской и будет скрыт от наблюдения.

Было еще одно весьма существенное обстоятельство в пользу плана Дородных: он выбрал участок, где река течет строго с юга на север. Обычно форсирование водных преград начинали в предутренней полутьме. Дородных предложил форсировать Неман с восходом. Чтобы солнце вставало за нашей спиной! Восходящее солнце ослепит немецких наблюдателей, наводчиков, корректировщиков. Их стереотрубы и бинокли утратят свою дальнозоркость. К тому же противник вряд ли предполагает, что мы нахально решили переправляться через Неман при ясном свете. А позже лучи августовского солнца помешают им вести прицельный огонь по переправе. Вот почему мы достигли западного берега с такими небольшими потерями. Теперь важно было во что бы то ни стало удержать пятачок.

5

Дородных ушел с разведчиками вперед, а младшего сержанта оставил на берегу — к нему вскоре явится первый связной.

И тут, как назло, пропала «Сирень»! Тщетно младший сержант взывал к своей трубке, просил, убеждал, уговаривал, приказывал откликнуться, подать признаки жизни.

— «Сирень», вы мне нужны! Почему не отвечаете? Алло! Я — «Незабудка». Отвечайте! Вы мне нужны...

Видимо, снова обрыв на линии.

— Пропала «Сирень», — сообщил он себе безнадежным хриплым шепотом. — Без вести пропала.

Онемела «Незабудка», оглохла «Сирень» — ослепнут батареи.

Младший сержант разулся, подозвал к себе Коротеева, оставил его у телефона, а сам скинул с себя мокрую гимнастерку и снова двинулся через Неман. Куда поведет его провод — в заросли ивняка на острове, а может быть, еще дальше, к тому берегу?

Осколки и пули секли воду, скакали рикошетом, возмущая покой воды, подымая брызги, ломая отражение берега в реке.

Взрывная волна посильнее речной. Она обдает берег брызгами, выплескивает клочья воды. Прибрежный песок не просыхает. Блестят новоявленные лужи, словно здесь отбушевал морской прибой или внезапно прошел ливень.

Незабудка с тревогой поглядывала на реку. Она понимала, что младший сержант вернется лишь после того, как найдет и устранит повреждение, но может не вернуться вовсе.

Наконец младший сержант вернулся.

Позже на узле связи появился артиллерийский разведчик, присланный Дородных. И младший сержант, надрываясь, охрипшим, но веселым голосом кричал в ожившую трубку:

— Я — «Незабудка»! Соедините с ноль третьим. Алло, «Сирень»! Ноль третий? Это я, «Незабудка». Передайте соседям слева... Гранатой, взрыватель осколочный... Да пусть не скупятся там... Вы меня слышите? «Сирень»! Подтвердите телефонограмму... Ясно. Да, да, всем дивизионом. Не жалейте на фашистов боевого питания!..

Младший сержант достал огрызок карандаша, плюнул на ладонь, что-то записал на ней и снова спрятал карандашик в карман гимнастерки.

Гудела канонада, все вокруг потрясал тяжелый гул артиллерийской дуэли, которую затеяли наша и немецкая дальнобойные батареи. И пулеметы начали перебранку на опушке дубравы. А младший сержант все пытался перекричать разноголосицу боя и при этом поднимал руку так, словно требовал, чтобы воюющие прекратили шум и грохот...

Он мечтал хотя бы на несколько минут снять наушники. Они ввинчиваются в голову. Кажется, все туже и туже становится пружина, которая прижимает их к ушам. И, как все связисты, младший сержант время от времени отводил к виску то один, то другой наушник — пусть отдохнет ухо.

Теперь, когда солнце поднялось и немецкие наблюдатели снова прозрели, они быстро обнаружили место переправы.

Плоскодонку изрешетило осколками, и она застряла возле острова. Наши сделали грубый промах — оставили плоскодонку торчать на отмели, на самом на юру! Лучше бы спрятать ее в ивняке. По-видимому, эта посудина и послужила немецкому наблюдателю ориентиром. Теперь по острову и по реке вела сильный огонь немецкая батарея четырехорудийного состава, калибр орудии — сто пять миллиметров. Можно было подумать, что враг решил запрудить Неман осколками или нагреть ими воду.

К счастью, у противника не оказалось здесь поблизости минометной батареи или он не учел рельефа местности. А при настильном артиллерийском огне девятую роту выручал крутой берег...

Каждый разрыв снаряда, даже тот, который не приносил жертв, причинял племени полуголых людей, окопавшихся на берегу, массу хлопот. Стенки окопов неудержимо осыпались, а кроме того, следовало оберегать оружие: засыплет песком — сразу выйдет из строя. И продрогшие люди снимали с себя сырые рубахи, гимнастерки и завертывали в них автоматы, ручные пулеметы.

Ну, а младший сержант, тот прятал телефонную трубку за пазуху и пряжкой солдатского ремня, руками выгребал песок.

Зарыться бы поглубже!

Подошла Незабудка и молча протянула каску. Он поблагодарил ее взглядом, взял каску и принялся лихорадочно выгребать ею песок из-под ног, углублять полузасыпанный окопчик.